Валидуда Анатольевич - На задворках галактики
Никто не делал попыток на них напасть и вообще не ощущалось никакой явной опасности, уж чему-чему, а своему чутью Максим доверял. Но чувство, что они тут не одни, упорно не желало проходить. Да и потом, как будто в нескольких ящиках пропали овощи. Или их крепыш успел слопать? Михалычу Максим пока не говорил о своих подозрениях, осторожничая, доверь, как известно, слова воздуху — и стены точно донесут их чужим ушам.
И всё-таки, где-то здесь завёлся мелкий воришка. Масканин теперь знал это точно, когда пропали очередные овощи. И устроил засаду, сделав вид, что уходит, на самом же деле пройдя кружными коридорами, по-тихому вернулся к пристанищу. Так совпало, что и крепыш в это самое время возвращался после очередного похода в гидропонику, естественно, он ничего не знал и производимый им шум слышался из далека. Это и вспугнуло воришку.
Серая юркая тень шмыгнула в коридор. Существо ловко передвигалось на двух ногах и совершенно не воспринялось как животное. Скорее, это была пародия на человека.
Подгадав момент, Масканин сбил его с ног и вот-вот собирался навалиться сверху, дабы скрутить и обездвижить, но существо весьма шустро увернулось и, вскочив, бросилось в обратном направлении, как раз на ничего не ожидавшего крепыша.
— Хватай его! — только и успел выкрикнуть Максим.
Крепыш действовал машинально, толком ничего не сообразив. Заботливо и аккуратно до этого сложенные в ящиках фрукты посыпались на пол. Руки Михалыча заработали подобно клещам, вскоре он и существо свились в хрипящий и вопящий клубок.
Угроза оружием подействовала. Масканин стоял над распластавшимся на полу над… и не животным, конечно, раз понимает, что такое карабин, и явно не над человеком. А над, несомненно, образчиком ещё одного вида аборигенов. Н-да, выглядел этот образчик прямо-таки неказисто. Ростом, должно быть, человеку по плечо, телосложением как раз на человека похож, даже ладони пятипалые, с узенькими такими, длинными четырёхфаланговыми пальцами. Но вот голова… ох, и образина! Или это с непривычки он такой симпатюля? Высокий лоб, большие глаза, зрачки круглые, жёлтая радужка. Маленький рот с тонкими губами. Почти человеческий даже, в своём роде, аккуратненький нос. Маленькие остроконечные ушки. Но не на макушке, а опять же, там, где у человека. В довершение, всё тело в коротенькой серой шёрстке, заляпанной подсохшей грязью. На ногах нечто сильно смахивающее на башмаки, подобие набедренной повязки и (обалдеть просто!) скроенный по фигуре существа жилет с накладными карманами. Жилет, сделанный явно руками человека…
— Отпусти мои руки, дылда!!! — вполне по человечески потребовало существо.
Тут Масканин понял, каково это, когда челюсть отпадает. Реакция крепыша была не менее впечатляюща.
— Ну, что уставились? Ашоми никохда не видели? — абориген освободился, наконец, из цепких объятий Михалыча и привстал на локтях, нервно посматривая на людей. — И мне бы вас во век не видеть!
— Нечистый! — крепыш скрутил фигу.
— Сам-то давно мылся?
— А ты вообще, что такое? — к крепышу вернулось самообладание, он вновь подобрался, готовясь к любому развитию событий.
— Я Дрик, так меня совут. Из народа Ашоми. Я хъхур, расведчик, по-вашему.
— Понятно, — заявил Михалыч, хотя мало что понял.
— Значит так, уважаемый Дрик, — обратился Масканин, повесив карабин на плечо, — придётся тебе зайти к нам в гости. Тут рядом, как ты уже знаешь.
Ашоми совсем по-человечески кивнул и поднялся на ноги. Взаимно настороженно вся троица прибыла к месту назначения, где люди разместились в креслах, оставив аборигена стоять. Однако же, тот не остался на ногах, подтащил себе кресло, да и уселся напротив.
— Наглый малый, — прокомментировал крепыш.
— Дылда невоспитанная, — не остался в долгу ашоми. — Никакого внимания к хостям.
— Довольно! — оборвал готовую зародиться перепалку Максим. — Прежде всего, Дрик, внесём ясность. Строить наш разговор будем так: мы спрашиваем, ты отвечаешь. Как ответишь на все вопросы, можешь спрашивать сам. Это понятно?
— Это понятно, — согласился ашоми.
— Тогда начнём, — Максим почесал отросшую бородку, внимательно изучая физиономию аборигена. — Как ты сюда попал?
— Очень просто. Сабешал в расвалины и провалился в вентиляционную шахту.
— Вот как, — Масканин переглянулся с крепышом. — Знаешь, что такое вентиляционная шахта. А оружие у тебя с собой было?
— Было. Мой боевой арбалет и стрелы. И яд для стрел. Всё выронил, кохда провалился.
— Ещё интересней, — произнёс Масканин, рассматривая жилет на Дрике. Вопросов было столько, что он решил задавать все подряд, не по степени важности. — Что значит, 'народ Ашоми'? И где он обитает?
— Обитаем мы дальше на восход. Так блиско к вашим семлям саходим редко. А 'народ Ашоми' осначает, что мы первородные дети Ашома, то есть нашего мира, как мы его насываем.
— А откуда язык наш знаешь?
— Я хъхур, расведчик, сын расведчика и внук расведчика, — гордо ответил ашоми. — Мне полошено снать ваш ясык, иначе, как с вами, людьми, дело иметь? Вы ше не всехда умные, кричать и стрелять любите.
— Этого, да, не отнимешь. Стало быть, вы с людьми общаетесь. Торгуете?
— Меной санимаемся. Есть среди ваших такие, что аш к нам хашивают. Они нам патроны, орушие инохда, вещи всякие полесные. Мы им сверей диких, яды, штуки расные ис расвалин. Неушели не слышали про мой народ? — удивился Дрик. — Некоторые невешественные люди нас ещё болотными чертями насывают.
При этих словах Масканин покосился на крепыша. Тот вторично пытался вернуть челюсть на место, смущённо глядя себе под ноги.
— Погоди, уважаемый Дрик, — Максим потеребил бороду, нахмурившись, — а другие, вооружённые копьями и духовыми трубками. Крупнее человека…
— Это ухуши. Они дикие и не очень умные. Они инохда на нас нападают. Инохда мы с ними имеем большую войну. Шестокую. Как я понимаю, вы с ними встречались. Тогда, наверное, это са вами Хрош хнался.
— Что за Хрош?
— Это их бох. Инохда они его присывают, кохда начинают войну или хотят отомстить. Выхлядит, как яркие охни. Он очень опасен, если састихнет там, хде нехде укрыться.
— Так ты видел, как он за нами гнался?
— Я видел его, не вас. Хорошо, что ис далека. Поэтому я и поспешил в расвалины. Хрош, почему-то, никохда не входит в шилища и всё то, что не сосдано природой.
— А что он на самом деле, этот Хрош?
— Я мало снаю о нём. Наши старейшины снают больше, но не любят ховорить об этом. Некоторые ис людей ховорят, что это полурасумная аномалия, друхие с ними спорят. 'Аномалию' я сапомнил, у меня хорошая память, но не понял, что это осначает. Для ухушей, Хрош — бох. Для нас — постоянная восмошность ушасной смерти.
— Что ты искал рядом с развалинами? И не видел ли ты поблизости других людей?
Дрик проследил, как крепыш протянул руку и взял из ящика, лежавшего у самого его кресла, яблоко, затем ответил:
— Специально я ничего не искал. Моё дело — быть весде, смотреть и сапоминать. А других людей я видел. Но не блиско отсюда. Всехо их было несколько отрядов. Блишайший — на полночь отсюда в двух днях пути. Если он ещё не перебит.
— Кем? — вырвалось у крепыша.
— Мы насываем их мнохоликими. Вы, люди, насываете их мутантами. Сейчас мнохоликие большими стаями кочуют на полдень, это всехда случается в это время хода. Те друхие люди умеют с ними доховариваться. Не снаю, как они это делают, но мнохоликие их слушаются. Но попадаются стаи совсем диких. Одна такая стая недавно уничтошила один отряд, сейчас преследует друхой. Люди высывали летающие машины, но всю стаю не перебили.
— Он что-то путает, по-моему, — заметил крепыш, жуя яблоко. — Или не договаривает. Представь, Макс, что могут натворить вертушки. Там бы не то, что какие-то мутанты, там вообще бы ничего живого не осталось.
— И много их было, этих многоликих? — спросил Максим.
— Очень мнохо. Я ничего не путаю и не скрываю, у меня нет причин это делать. После летающих машин, там и правда, почти ничего шивохо не осталось. Своими хласами видел. Много там побито мнохоликих. Но людям летающие машины не помохли. Не успели. Я видел только останки. Обхлоданные останки.
— Может быть, тебе попадались люди, одетые как мы?
— Мне не попадались. Но от друхих хъхуров я слышал, что три руки дней насад, одетых как вы, сахватил отряд, высадившийся ис летающей машины. Я думаю, остальные люди охотятся на вас.
— Догадливый! — Михалыч бросил огрызок за спину и потянулся рукой к ящику.
— Дай яблочко, — уставился на него ашоми.
— Па-ашёл ты! — беззлобно ответил крепыш. — Ты смотри! Сначала, значит, укусил больно, теперь яблочко просит. Одним словом — чёрт болотный.
— Дай ты ему яблоко, — вступился Максим. — С нас не убудет.
— А я что? Мне не жалко. Лови!
