Сергей Джевага - Родная кровь
Вокруг была тьма. Густая, непроницаемая. Но вот где-то вдали возник маленький красноватый огонек. Постепенно разросся, затопил мир алым заревом. «Свет факелов или свечей проникает сквозь веки», — догадался я.
— Дрок! — послышался тот же мелодичный женский голос.
— Да, госпожа? — Этого я раньше не слышал. Но, судя по интонациям, — слуга. Хотя нет, голос слишком грубый, пропитой. Быть может, стражник или тюремщик.
— Окати гостя водичкой. А то заспался. Почти пришел в себя, но пока ничего не соображает. Надо освежить.
— Слушаюсь, госпожа.
«Кто не соображает? — подумал я с детской обидой. — Я, что ли?.. Да вы таких сообразительных в жизни не видали!»
Но тут на меня обрушился целый водопад теплой воды. Я вздрогнул, дернулся, пытаясь отшатнуться. Открыл рот, чтобы послать этих умников далеко и надолго, но туда затекла вода. Я захлебнулся, булькнул и захрипел, задыхаясь. Вода оказалась противной, застоявшейся: отдавала тиной и ржавчиной. Но хоть что-то… Можно смочить потрескавшиеся губы и шершавый, как терка, язык. Во рту появилось немного кислой слюны, а в животе вспыхнула резкая боль. Боги! И там тоже?..
— Хватит, Дрок. А то утонет наш гость.
— Да-да, госпожа. Но я думал, ему не повредит.
— Выйди, Дрок. Оставь нас наедине. Я хочу поболтать с ним.
— Слушаюсь, госпожа. Если захотите еще и развлечься, то в жаровне есть несколько каленых прутиков. А вон там на полке клещи и ножи. Хорошие, острые. Сам точил.
— Не беспокойся, у меня свои методы. Оставь нас.
— Уже ухожу, госпожа…
Послышались тяжелые шаги, скрип и стук закрываемой двери.
Я мотнул головой. Словно издали услышал собственный слабый и жалобный стон. Как же больно! Даже в Преисподней не испытывал подобной боли. Но тогда я был гораздо слабее. Сознание терял так часто, словно благородная девица при виде мыши.
— Открывай глазки, герой! — услышал я насмешливый голос.
Я зарычал, попытался рвануться навстречу, чтобы задушить стерву в последнем отчаянном броске. Но в запястьях вспыхнула боль, а где-то над головой зазвенела цепь. «Тщетно, — понял я. — Заковали…»
Долго пытался разлепить веки. Но ресницы то ли слиплись от крови, то ли просто расплавились. Удалось открыть один глаз, и то чуть-чуть. У меня, наверное, появился изрядный синяк. Веки были тяжелые и горячие, заплывшие. На какое-то время я ослеп от яркого света. Но усилием воли изгнал цветные пятна, сфокусировал взгляд.
Обнаружилось, что я прикован к стене в маленьком и тесном помещении. Пыточный подвал, по всей видимости. В свете факелов увидел множество различных приспособлений: начиная с тонких иголок, что так удобно загонять под ногти, и заканчивая банальной дыбой. В углу стояла маленькая жаровня, о которой и говорил палач Дрок. В алых углях лежало несколько толстых железных прутьев. Острые концы уже приобрели вишневый цвет, по ним бегали маленькие желтые искорки.
Одежды мне не оставили. На мне оказалось лишь нижнее белье. Ноги и грудь в пятнах синяков, на бедре неглубокая рана. Края вздутые и покрасневшие. Сквозь подсохшую корочку медленно сочилась кровь.
Воздух был спертый и тяжелый, очень горячий. Дышалось трудно, в ноздри бил тошнотворный запах застарелой крови и человеческих внутренностей. Запах смерти — так его, кажется, поэтично называют дураки-стихоплеты.
— Очнулся, дружок? — участливо спросила Катрин.
Я поднял голову повыше, чтобы видеть врага, попытался плюнуть в лицо. Тщетно. Та слюна, что была, уже успела высохнуть. Мрон, как же хочется пить!
— А пошла ты… — с усилием прохрипел я. И назвал точный адрес.
Даже в сумраке пыточного подвала я увидел, как побагровела эльфийка. Зеленые с золотистыми крапинками глаза стали холодными, прицельными. Катрин блистала утонченной нечеловеческой красотой. Высокая, стройная и гибкая, как побег плюща. Шелковистые светлые волосы убраны в простую, но изящную прическу. Графиня была одета в зеленое свободное платье, скрепленное тонким золотым пояском,
— В прошлый раз ты был более воспитанным, — сказала Катрин, разглядывая меня с любопытством кошки, в чьи лапки попалась жирная мышь.
— Это было при знакомстве, — парировал я и постарался улыбнуться как можно омерзительней. Наверное, плохо получилось. В моем положении больше подходили плач и стенания. — А в прошлый раз твое личико не было столь красивым. Должен признать — мои манеры оставляют желать лучшего. Даму — и кулаком в лицо несколько грубовато даже для меня. Я исправлюсь, обещаю…
Эльфийка вспыхнула, зарычала. Порывисто шагнула ко мне и ударила наотмашь. В глазах у меня вспыхнуло, щеку ожгло болью. Пересохшие губы лопнули, из маленьких ранок брызнула кровь. Я молча сплюнул, вновь улыбнулся.
Наконец окончательно пришел в себя. Но в голове еще плескалась туманная муть, мысли путались. Я влип. Дурак, нет бы прыгнуть на коня и убежать вместе с Фераном, Игом и Ролом. Так нет же, поддался какому-то странному порыву, решил сыграть в героя, прикрыть отступление. А в итоге нарвался на лича, едва не погиб и попал в плен. Катрин де Арно не простила тогдашнего унижения. Теперь меня ждут пытки и медленная, ужасающая смерть. Перспектива, мягко говоря, не радует. Но с другой стороны, я маг. Неужели ничего не смогу сделать?
Сосредоточился и прошептал атакующее заклятие. В солнечном сплетении на миг вспыхнула искра, но тут же затухла. Я забеспокоился, уже не скрываясь, произнес заклятие и всеми силами потянулся к ядру. Холод и пустота.
— Не старайся, Эскер, — с милой улыбкой сказала Катрин. — Когда ты попал сюда, я первым делом ограничила твои магические способности. Отсекла от ядра вот этим самым артефактом.
Эльфийка указала пальчиком на мои руки. Я задрал голову и увидел широкие металлические браслеты на запястьях. От них шли толстые цепи, продетые в кольцо на стене. В груди похолодело. Я еще раз попробовал найти свою силу. Теперь почувствовал слабое тепло, но оно сразу исчезло. Такое ощущение, будто передо мной высился дощатый забор. Сквозь щели и стыки видел свет, но пройти нельзя.
— Я тебя убью! — сказал я, с ненавистью глядя в прекрасные глаза эльфийки. — Обещаю!
— Ты не в том положении, чтобы разбрасываться подобными словами, — засмеялась графиня, обнажив белые зубки. — Ты в моей власти.
— Ненадолго, — твердо сказал я. — Как только выберусь — ты пожалеешь о том, что не убила меня.
— Поражаюсь твоему оптимизму и упрямству, — хмыкнула эльфийка. — Неужели думаешь, я позволю тебе жить? Ты угроза. Последний Серый маг… Пусть и не воспитывался в Ордене, но сразу принял идеи, смог пройти инициацию. Ты даже себе не представляешь, Эскер, какой костью в горле был ваш Орден. Небольшой, но очень сильный. Никто так и не смог вникнуть в суть вашего могущества. Никто не смог повторить, хотя многие пытались, изучали. Вы удивляли своим равнодушием к власти, хотя могли бы подмять под себя полмира. Путешествовали, строили царство мира и справедливости в Свободных Землях.
— Тогда почему все так хотели нас уничтожить? — спросил я с угрюмым любопытством. — Ведь Серые маги старались жить в мире.
— Да по разным причинам, — сказала Катрин и пожала плечиком. — Но в основном просто потому, что такая сила страшит. Свободные Земли и сейчас сильны. Экономически и технически давно обогнали нас в развитии. Заговор назревал давно. Задолго до истории со Сферой Огня. К эльфам присоединились скифрцы и даже некоторые гномьи кланы. Мы подсунули Леониду идею специализации магических умений, сумели толкнуть в нужном нам направлении. И ждали, пока вы сами выродитесь без поводыря в лице Ордена. А теперь наступил момент решающего удара. Имперская армия пройдет с огнем и мечом по вашей стране. Втопчет вас в грязь, размозжит и рассеет. Убьет саму память о том, что когда-то были свободные люди.
«Дурь какая-то, — подумал я с иронией. — Почти начал верить в абсолютное Зло и Добро. А тут какие-то очень стандартненькие злодеи. Каждый обстоятельно и подробно описывает, как будет меня убивать, делает экскурсы в историю, словно университетский преподаватель. Сговорились, что ли? Хотя… скорее всего, они добьют меня своими рассуждениями об экономике и необходимости уничтожения Серых магов. Думал, хоть за пределами Свободных Земель живут иначе. Наверное, зря».
— Слушай, а не пошла бы ты все-таки… — буркнул я и повторил адрес.
— Хам, — с удовольствием сказала графиня. И отвесила еще одну пощечину. — Но я поработаю над твоим воспитанием. Будешь лаять, когда я скажу, и подавать лапку по команде.
— Вряд ли, — проворчал я, сглатывая кровь с губы. Теперь она бежала непрерывно, капала на грязный каменный пол.
— Ты будешь удивлен моей изобретательностью, — пообещала Катрин. — И не таких гордецов ломали.
Эльфийка подошла к жаровне и осторожно взяла прут. Полюбовалась — цвет хороший, желтый. Значит, температура высокая, не скоро остынет. Таким можно долго и со вкусом прижигать кожу, проводить по мягкому животу, наслаждаясь криками жертвы, шипением и запахом паленой кожи. Или…
