Николай Берг - Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов
Потом доходит – отношение пациентов стало другим. Вот тот же эмчеэсник. Да, мне придется себя утеснять, тратить время на его мать и контроль за ее состоянием, бдить, так сказать, дополнительно. Но определенно как-то я по-другому себя почувствовал.
Последнее время перед катастрофой вроде бы всем вдолбили, что все продается и покупается. И все продаются и покупаются. Продажность намертво убила уважение к работающим. Любого вроде как можно купить с потрохами. Все в той или иной степени проститутки получаются. Только одни высокооплачиваемые, а все остальные – придорожные минетчицы. Но суть у всех одна стала. Это было немалой потерей. Как ни верти, а работа раньше уважалась больше. Те же врачи скатились до состояния этаких придорожных авторемонтников: одно желание – выдрать с пациента и его родных побольше бабла, ну и соответственно отношение к медикам, как к жестянщикам. Хотя, наверное, что-то я с устатку мудрю…
Утром докладаю о приглашении пионэров. К моему удивлению, майор реагирует положительно. Спрашивает, кто из команды пойдет. Ильяс было отказывается. Но упоминание о свежей рыбе его переубеждает. Енот относится к приглашению со всей серьезностью. Вовка и Сергей решительно отказываются, остальные начинают думать думу.
Майор попутно ставит меня в известность, что некоторые наши соседи в пику нам решили ввести стандарт-аптечки. Чтоб не зависеть от кронштадтских зазнаек. Меня это сильно удивляет, стараюсь выяснить факты. Оказывается, как и всегда, что все шибко новое – это хорошо забытое старое. Соседние умники решили сделать ровно то же самое, что практиковали на амерских китобойных судах времен Моби Дика[53], где имелись стандартные аптечки, по-моему, из двадцати шести банок. У капитана был список-инструкция: от головы – банка 1; от кровотечения – банка 2; от болей в животе банка 3 и так далее.
Одни банки расходовались быстрее, другие – медленнее. Потом капитану приходилось экспериментировать, по инструкции нужно применить, например, средство из банки 12, а там пусто. Недрогнувшей рукой бралось из банки 2 и банки 10 или из банки 3 и банки 9. Случалось – помогало. Но в итоге медицина победила. Думаю, что и тут будет с тем же результатом.
Тем временем майор оглашает сегодняшнюю задачу. Собственно, планы были и раньше, и уже вроде не раз собирались их осуществить, но все руки не доходили. Теперь вот дошли, и замах получается нехилый – зачистка Марсова поля, Павловских казарм и если получится, то и Летнего сада. Основная цель – Павловские казармы. Там хранится что-то важное, потому на чистку пойдут все те же алебардьеры (как всегда, когда нужно зачистить, не разворотив все вокруг вдребезги). Я-то присутствовал при их дебюте, торжестве холодного оружия, даже кое-кому помощь оказывал. Ильяс тогда даже отметился, латником пойдя.
Сейчас Вовка подначивает его тряхнуть стариной. Но Ильяс начинает ёжиться и кряхтеть, и Вовка не продолжает глум, отступается. Разворачиваться будем от Петропавловской крепости, там сбор. Вот мы скоро и почапаем. Сил решили нагнать столько, что, скорее всего, после обеда сможем вернуться. Почему-то объект в Павловских казармах интересует и наших соседей – полигонщики тоже вписались, и медвежьестанские тоже, и еще много кто.
Майор говорит, что вроде как возникла идея оживить мобильную связь, а именно сердце этой системы находится в казармах, по соседству с Ленэнерго. Может, это и так, может, что еще, но так или иначе дело полезное. Скоро нас позовут на посадку.
Майор осведомляется, что это у меня вид такой измочаленный. Приходится рассказывать про троих героев-электриков. К моему удивлению, пустяковый вроде случай сильно будоражит наших людей, причем каждого на свой лад.
Меня удивляет, что чуть ли не у каждого есть своя история, как его самого током долбануло. Да еще какие добротные-то! Потому мой детский изыск с засунутой в розетку маминой шпилькой и дикой паникой после снопа искр и короткого замыкания в собственной ладошке стремительно меркнет. Совершенно неожиданно эпично зачинает Вовка:
– Я в шестом классе купался в ванне и уронил к себе работающий вентилятор.
– Несчастная любовь, что ли? – возвращает недавнюю подковырку злопамятный азиат Ильяс.
– Не, ну душно мне летом в ванне было. Жарко, вода горячая…
– Сам горячий, – поддакивает снайпер.
– И это тоже, – снисходительно смотрит на него рассказчик, показывая своим видом всю тщету таких подколок. Потом продолжает сказ: – Вводная такова: тело сорок кэгэ погружено в чугунную ванну сто восемьдесят сэмэ, воды в ней сантиметров на тридцать налито, работающий вентилятор двести двадцать вольт стоял рядом с ванной на стиральной машине.
– И ты, естественно, за провод зацепился, – не может угомониться снайпер.
– А то как же! – с гордостью отвечает рассказчик: – Любо-дорого как зацепился! Падение зацепленного за провод вентилятора в воду в реальности, наверное, произошло очень быстро. Но субъективно я успел почувствовать и даже осмыслить несколько вещей. Так, как если бы все тянулось секунд пять – десять. Сначала все тело пронзила резкая сильная дрожь. Типа очень сильных мурашек. Боли не было. Потом, наверно, сразу (но мне показалось, что прошло не меньше секунды) дрожь стала нарастать и прокатываться по телу снизу вверх. Волнами, все сильнее и сильнее, амплитуда дрожи нарастала. Тело сковало этими волнами, пошевелиться не получалось. Когда наконец происходящее дошло до малолетнего мозга, я попытался заорать. Но понял, что не могу издать ни звука. То ли рот не открывался, то ли горло перехватило – не помню. Отчаянным усилием, вот как пытаешься проснуться от кошмара, все же смог рвануться и схватиться за чугунные края ванной. И тут меня ДОЛБАНУЛО! Вспышка, сильнейший удар от рук в тело. Меня всего выгибает и подбрасывает. И вот тут случилось чудо. Хотите верьте, хотите нет, но совершенно четкое ощущение было, что я, лежа на спине, вертикально поднялся в воздух над ванной, сместился на метр влево и, находясь все в том же горизонтальном положении с вытянутыми ногами, с высоты спиной упал на мраморный холодный пол. И вот тут уже я ЗАОРАЛ! Сильное впечатление, да! И повторять так и неохота!
– А я в детстве пытался откусить проволоку из трансформаторной будки. Очень она для рогатки подходила. Толстая была и торчала заманчиво. Тяпнул ее кусачками, вспышка, темнота, – поддерживает рассказ приятеля Серега.
– А потом? – с интересом осведомляется Рукокрыл.
Серега смотрит на него и, усмехнувшись, заканчивает:
– Открываю глаза и вижу, что бегу. Слышу как будто издалека нарастающий звук: «А-АА», через пару секунд понимаю, что это я бегу и ору. И еще вижу, что бегу я уже в двух кварталах от той самой будки.
– А искры с тебя сыпались? – продолжает допытываться Рукокрыл.
– Пес его знает, может, и сыпались. Я ж не видел ничего, – вздыхает Серега.
– Ну тут вряд ли Серегу всерьез прожарило. Мне вон тоже показалось, что в приемном горелым мясом воняет, а оказалось, что это котлеты в кухне пригорели. А не электрики эти недожаренные.
– Вообще-то чаще не током бьет, чаще задыхаются ремонтники – залезут в колодец или еще куда, а там углекислый газ в количестве. Эти дурни что, только электричества хапнули? – спрашивает со знанием дела Вовка.
– Только.
– И все трое пострадали?
– Точно. Хватали друг друга, чтоб вытащить, ну и соответственно получали.
– Кто этих идиотов учил? Даже за одежку хватать нельзя. Не то что за руки, за ноги.
– Пинать надо! Обувка хороший изолятор, – весомо добавляет Рукокрыл.
– Ну они ж скороспелые, выпуск укороченный, откуда им всякие хитрости знать. У нас на «скорой» при инструктаже с давних пор была такая поучительная история. В метрополитен электрик работать пришел свежеиспеченный. А с ним в паре старый. Опытный. Ну молодой присматривается, замечает, что ветеран, когда копается во всяком опасном, стоит на одной ноге, а другую поджимает, чтоб земли не касалась. И работает одной рукой.
– Странная система, – с сомнением замечает Вовка. – Молодой небось собезьянничал?
– Ну разумеется. Его и шарнуло. Старик-то на войне ногу потерял, вот на протезе и стоял, когда работал, а протез-то деревянный был. Ну сопляк этого не знал, вот и закоротил собой.
– А чегой-то вам на «скорой помощи» про электриков рассказывали? – удивляется воспитанник Демидов.
– Да помогать кидались лекаря, наверное, и сами огребали по малограмотности, так?
– Ну не зря же инструктаж проводят: прежде чем кидаться помощь оказывать – обеспечь безопасность. А то и под машины попадали, и угарным газом травились. Прошлой зимой многие газовые плиты под отопление приспосабливали. Вот и угорали. Бригада на вызов прибывает – угорает тоже. Смертей среди медиков не было, но тяжелые отравления были.
– И что вам говорили? Не дышать?
– Думать. Оценивать ситуацию. Понимать с ходу, что с пострадавшими случилось, чтоб рядом не лечь. Не поймешь – ляжешь. И протянешь ноги.
