Горъ Василий - Законник.
— Я не собираюсь повторять свои ошибки. И скрывать от вас информацию — тоже: сейчас не время для междоусобиц. Что именно вы хотели бы знать?
— Чем закончилась погоня за убийцами?
— Моим людям удалось догнать тех, кто… убил моего сына. Двоих — зарубили. Один попытался уйти вплавь, и получил арбалетный болт в голову…
— А остальные? — не сдержавшись, воскликнул граф Дартэн.
— Взяли троих. Один из них — не жилец, и уже должен был умереть. Двое оставшихся — ранены, но сравнительно легко. Я отправил за ними еще три десятка солдат…
— Зачем? Что, ваши воины не смогли бы провезти двух пленных через два-три квартала? Какой смысл был посылать гонца?
Коннетабль сделал паузу, видимо, решая, стоит ли озвучивать какую-то информацию, а потом горько усмехнулся:
— Простите, граф, привычка! Я не привык признаваться в своих слабостях или ошибках. В общем, эти шестеро оказались отменными рубаками. И умудрились зарубить шестнадцать человек из двадцати, посланных за ними…
— Ого!
— Вот вам и 'ого'… Двое их тех троих, которые остались охранять пленных, не в состоянии передвигаться. А третий 'всего лишь' лишился левой руки…
— Тогда я не понимаю, почему посыльный не попросил у меня помощи! — разозлился граф Ратский. — А если бы у них были сообщники?
— Он решил, что вы утащите пленных в свою Башню. А, значит, я не смогу… посмотреть в глаза тем, кто… убил моего сына…
— Ясно… — справившись с гневом, буркнул начальник Тайной канцелярии. И, посмотрев на своего собеседника, добавил: — Если бы вы знали, граф, как вредит моей работе это извечное соперничество…
— Знаю… — усмехнулся коннетабль. Потом встал со своего кресла и метнулся к окну: — А вот, кажется, и они… Кстати, граф, вы не будете против, если допрашивать пленных мы будем в моем пыточном подвале?
…Струя воды, хлынувшая из ведра, обрушилась на голову потерявшего сознание мужчины и заставила его прийти в себя. А через мгновение в его глазах запульсировала боль.
— Ну что, готов говорить? — рыкнул палач. И, увидев, что пленный прикрыл глаза, вцепился в 'грушу ': — Знаешь, что это такое?
— Во-первых, он ее не видит… Во-вторых, ты опять торопишься… — разозлился граф Гайос. — Если умрет хотя бы один из пленных, то я прикажу содрать с тебя кожу… Ясно?
— Простите, ваша светлость! — побледнев, как полотно, залепетал заплечных дел мастер. — Просто он… э-э-э… еще молчит… В общем, я сначала займусь его пальцами…
Коннетабль пожал плечами:
— Можно и пальцами…
Палач резво метнулся к столику с инструментами и вцепился в маленький топорик-резак. Потом вернулся к пленному и потряс перед ним раздвоенным лезвием выщербленного от долгого применения инструмента:
— Какой палец тебе нужен меньше всего?
Пленный даже не пошевелился…
— Что ж, тогда начнем с большого. Все равно он тебе больше не понадобится…
…Глухой удар, хруст кости, мычание из-под металлического кляпа, шипение прижигаемого обрубка. Опять удар, хруст, мычание…
'Молчит…' — глядя, как правая рука воина превращается в безобразную культю, думал граф Дартэн. — 'И будет молчать… Упрямец… С ним надо по-другому…'
— Можешь полюбоваться на свою десницу! — отложив в сторону раскаленный прут, воскликнул палач. — И заодно попрощаться с обрубками, которые только что были твоими пальцами…
— Простите, граф Гайос! Может, пленниками лучше заняться кому-нибудь из моих людей? — негромко поинтересовался начальник Тайной канцелярии. — Не люблю терять время…
— Почему бы и нет? Заодно я посмотрю, как работают ваши умельцы…
— Виллар? Гротера позови…
— Гротер!!! — рявкнул сотник, и дверь пыточной тут же распахнулась.
— Тута я, ваше… ваши сиятельства! Звали? — вытянувшись в струнку и пожирая глазами высокое начальство, спросил ворвавшийся внутрь здоровяк.
— Тут человечек не хочет говорить… — мотнув головой в сторону пленника, усмехнулся Виллар Зейн. — Тебя требует…
— Мы… это… завсегда пожалуйста… У-у-у! Это хто ж так евона руки-то изуродовал? И зачем?
— Давай за дело, дылда. Говорить должен не ты, а он! — раздраженно прорычал коннетабль.
— Как скажете, Ваша светлость! — пожал плечами здоровяк. Потом подхватил со столика с инструментами небольшой ножичек, подошел к пленному и аккуратно снял слой кожи с его предплечья…
— Так-с… Жира нет, значица, железо не остынет… Нож нам ужо не нужен… А нужен… какой-нибудь прутик…
Отложив в сторону окровавленное лезвие, Гротер подошел к жаровне, придирчиво осмотрел раскаленные прутья, и, выбрав подходящее, повернулся к пленнику:
— Ну-кась! Посмотрим, когда ты… тавось…
…Уловив удивленный взгляд коннетабля, граф Дартэн усмехнулся:
— Сейчас он выяснит, где располагается болевой порог нашего молчуна, и уже потом займется им основательно…
— Интересный подход…
— А, главное, действенный: для того, чтобы допрашиваемый сломался, он должен понять, что боль будет постоянной, и именно такой, какую он может вынести, не уходя в блаженное забытье…
— Ага! — ухмыльнулся здоровяк. — Точна!!!
…- Имя!
— Г-глант…
— Прозвище!
— Узел…
— Место рождения!
— Город Байсо…
— Внутренняя стража? Пограничная стража? Тайная служба?
— Т-тайная служба, ваша с-светлость…
— Цель прибытия в Маллар?
— Убийство… п-принца Гаррида…к-камергера его вели… величества…конне-… коннетабля… нач-… начальника королевск-…..-кой г-гвардии… казнач-… казначея… командиров Алой… и… Белой т-тысяч… начальника п-пограничной стражи…
— А теперь с самого начала… и как можно подробнее…
Глава 34. Король Иарус Молниеносный
…За стенами 'Винного погреба' бесновалась Осень. Порывы ураганного ветра раз за разом бросали толстенные струи воды в окна постоялого двора, словно пытаясь взять на меч комнаты, пышущие жаром растопленных каминов, и заставить их обитателей сдаться на милость приближающейся Зимы. Смотреть на буйство непогоды было… неприятно: пламя огня, пылающего в камине, окрашивало тяжеленные капли воды, стекающие по мутному оконному стеклу, во все оттенки алого. И превращало их в потеки крови на стенах домов взятых штурмом городов. А потрескивание прогорающих дров, периодически заглушающее шелест дождя, иногда заставляло вздрагивать и хвататься за меч: в такие мгновения Иарусу Рендарру чудилось, что там, за его спиной, щелкает тетива спускаемого арбалета, и тяжеленный болт, направленный рукой безжалостного убийцы, начинает короткий полет к его сердцу.
'Откуда тут взяться убийце?' — справившись со вспышкой иррационального ужаса, мысленно спрашивал себя кутающийся в плед монарх. — 'Постоялый двор охраняется ничуть не хуже, чем мой дворец: в лесу — сотня стрелков Молинера, во дворе и в здании — шесть десятков Медведей; на втором этаже — Барсы; за моей спиной — Таран. Я в безопасности…'
'В безопасности…' — отзывались дрова в камине. И… снова щелкали тетивой арбалета…
…Увидев, как срывается с места один из несущих службу Медведей, Иарус Молниеносный отскочил влево. И, спрятавшись за краем стены, вопросительно уставился на возникшего рядом телохранителя.
Внимательно вглядевшись в происходящее во дворе, Таран вернул в ножны выхваченный меч и повернулся к королю:
— Вернулся граф Игрен, сир…
— Прикажи, чтобы позвали… — рыкнул Молниеносный. И, отбросив в сторону плед, уселся на походный трон…
…Начальник Ночного двора возник в дверном проеме минут через десять. И, увидев выражение лица монарха, сложился пополам:
— Простите, что так долго, сир — переодевался в сухое…
— Я… тебя… ждал!!! — раздраженно прошипел Иарус.
— Дороги развезло… Я…
— Это не мои проблемы! — перебил его король. — Давай новости, да поживее!
— Начну с плохих… — зачем-то покосившись на Тарана, начал граф Игрен. — В общем, разобраться с поставками продовольствия в Ларс мне не удалось…
…Как и предполагал Иарус Молниеносный, к поджогам имущества купца Михря Бороды Серый клан Делирии не имел никакого отношения. Оказалось, что склады и обозы крупнейшего поставщика королевского двора уничтожались его конкурентами. В частности, людьми Видара Царапки и Коттара Живота. Правда, для того, чтобы выяснить, кто именно стоит за поджогами, пришлось отправить в Ларс еще один обоз с зерном.
Поджигатели, схваченные на месте преступления, запирались недолго. И уже через двое суток воины Ночного двора арестовали настоящих виновников срыва королевских поставок.
— Пятьдесят серебрушек за каждый сожженный склад! — возмущался начальник Ночного двора. — Пять — за телегу! Две — за жизнь приказчика! Одна — за охранника или возницу! Представляете, сир, сорванная война обошлась им в смехотворную сумму — в семь золотых и три серебрушки на каждого!!!
