Василий Головачев - Война с джиннами
– Лам-ка! – вскрикнула Зари-ма.
В кабине флейта похолодало. Чья-то огромная рука накрыла аппарат, защитив его от равнодушно-грозной силы, искривляющей, трансформирующей все материальные объекты, встречавшиеся ей на пути.
И тут Артем сквозь заиндевевший колпак кабины увидел носителя этой чудовищной силы.
На купол обсерватории опускалась с неба необычная призрачно-светящаяся «медуза», внутри которой роились бесчисленные искорки, складываясь в странные ветвистые узоры. Взгляд пронизал людей. Чей-то пристальный, высокомерный и вместе с тем пренебрежительно-равнодушный взгляд.
К флейту, бессильно повисшему чуть в стороне от обсерватории, потянулось одно из многочисленных щупалец «медузы» диаметром в два десятка метров. Артем ощутил грохочущий удар по нервной системе, сердце больно рванулось в груди, волна боли побежала по рукам и ногам, выплеснулась в голову, едва не разорвала барабанные перепонки.
Зари-ма схватилась за уши.
– Лам-ка! – прохрипел Артем, с трудом удерживаясь на грани беспамятства. – Унеси нас отсюда!
Удивленный взгляд, недоумение, озабоченность...
Чей-то стон...
Перед глазами Артема возникла струящаяся призрачная морда апокалиптического зверя, сквозь которую проглядывали черты человеческого лица. Открылась клыкастая пасть, высунулся длинный огненный язык...
Кто-то с силой ударил Артема по щеке, так, что у него из глаз посыпались искры.
– Очнись! Сопротивляйся! Не дай ему нас сожрать!
Это была мысль Зари-мы!
Он напрягся, чувствуя заструившуюся по жилам силу, мысленно ударил наотмашь по оскаленной морде.
Зверь отшатнулся.
В голову просочился ручеек нечеловеческого удивления.
– Держись, Заря! – прошептал Артем непослушными губами, ударил зверя еще раз, с гневом и желанием освободиться.
Голова окончательно прояснилась.
Он все еще находился в кабине флейта, безвольно откинувшись на сиденье. Зари-ма лежала на полу между сиденьями, свернувшись в комочек, закрывая голову руками. Над ней висело облачко вспыхивающих и гаснущих искр. Лам-ка защищал хозяйку, как мог, но не знал, что делать дальше.
Артем поднял глаза, увидел отдернувшееся щупальце висящей над аппаратом «медузы». С помощью Лам-ки ему удалось отбить щупальце – нечто вроде полевого эффектора, позволяющего Демону «знакомиться» со своими жертвами, но о долгом сопротивлении боевому роботу гиперптеридов нечего было и мечтать. Тогда Артем всунул голову в облачко искр и крикнул изо всех сил, мысленно:
«Лам-ка, выручай! Уноси нас отсюда!»
В голове словно хрустнул сухой древесный сучок.
«Куда?»– отозвался Лам-ка голосом Зари-мы.
«Куда угодно! Лучше всего на ближайшую базу на Плутоне! Видишь планету?»
«Вижу».
«Вперед!»
И когда озадаченный сопротивлением людей, которых он собирался уничтожить по заказу хозяев, Демон снова протянул щупальце к летательному аппарату, тот исчез.
Зато «медузу» догнали спейсеры погранслужбы, открыли огонь из «глюков» и ТФ-эмиттеров, и Демон вынужден был отвлечься на схватку с ними. Над снежно-ледяным карстом Харона встала исполинская световая фигура рыцаря...
В этот самый момент флейт Артема и Зари-мы внезапно выплыл из пустоты над куполом плутонианской базы, едва не врезавшись в смотровую башню. На летательный аппарат он походил мало, скорее – на ком смятых белых птичьих перьев. Генераторы антигравитации его не работали, поэтому он тут же начал падать на ледяные торосы у купола, медленно – из-за слабого поля тяготения Плутона, – и неотвратимо. Но пассажиры флейта остались живыми и невредимыми, хотя вытащить их успели из потерявшей герметичность кабины в последний момент, когда давление воздуха в ней упало уже почти до нуля.
Глава 23
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Селим фон Хорст жил в Берлине, в доме-колоссе высотой в три километра на Ремарк-штрассе. Жилой модуль бывшего полковника контрразведки имел три комнаты, выглядевших почти одинаково: Селим давно жил один, без жены и детей, и квартирой не занимался. Видеопласт в комнатах он настроил однажды и навсегда, и каждая из них теперь представляла собой площадку на склоне заснеженных гор.
Альпинистом он никогда не был, на лыжах с гор не катался и экстремальным горным туризмом не занимался, но горные пейзажи любил. Его первая жена погибла в море – утонула во время шторма. Вторая жена Хельга погибла в космосе во время взрыва на меркурианской энергонакопительной станции. Третья просто ушла. Она очень любила бродить по лесам в одиночестве, чего терпеть не мог Селим.
Женщина, которую он встретил шесть лет назад в горах, была горноспасателем. Однако любила другого. Обычная история. Поэтому Селим Базил Дельвиг Мария фон Хорст часто любовался горными ландшафтами в своей квартире, прекрасно при этом понимая, что век свой ему придется коротать одному.
Звонок видеофона раздался утром двадцать шестого декабря, когда Селим завтракал. Посмотрев на часы – звонить ему мог только Володя Калаев, но с ним они уже договорились о встрече, – Селим включил обратку, недоумевая, кто бы это мог быть.
Ранним визитером оказался Ульрих.
– Извини, дед, что я сбежал, – сказал он, глядя в сторону. – Не надо было этого делать. Но я запутался...
– Приезжай ко мне, вместе распутаем. Ты где?
– В одном месте... никто не знает... по-моему, за мной охотятся. Лучше ты прилетай ко мне. Я не хочу рисковать.
– Что случилось?
Ульрих косо глянул на деда, криво улыбнулся, снова отвел взгляд.
– Кажется, мне не следовало полагаться на слово Павла... я рассказал ему о находке моллюскора...
– И стал лишним?
– Да.
– Хорошо, я прилечу. Как тебя найти?
– Я у друга, он живет на острове Курумоту.
– Где это?
– Архипелаг Туамоту, самый северный остров. Ближайшее метро в Карфаксе, на Паумоту, оттуда на любом транспорте лета пять минут. На острове увидишь каменные шары и бунгало, я буду там. Только прилетай скорей, мне... мне страшно!..
Виом связи свернулся в линию, погас.
Селим задумчиво погладил пальцами непривычно гладкий подбородок, оценивая ситуацию, и начал собираться. Через несколько минут он вышел из квартиры, одетый в серо-бежевый костюм со встроенным спецснаряжением. Обстановка в мире после тарана Башни Власти была такой, что следовало быть готовым к любым неожиданностям. Враги знали о возвращении старшего Хорста с Полюса и наверняка начали его искать. Смущало лишь их поведение относительно Ульриха, верой и правдой отрабатывающего авансы, выданные ему Павлом Куличенко. Было непонятно, чем внук проштрафился перед начальником европейской службы безопасности.
Привычно пообщавшись с инком костюма, анализирующего энергопотоки в радиусе сотни метров от объекта охраны – то есть самого Селима, полковник направился к транспортному причалу дома и сел в пинасс-такси, которое доставило его к ближайшему метро Берлина. Через минуту он вышел в Карфаксе, столице архипелага Туамоту, в состав которого входило около шестидесяти небольших и средних коралловых островов.
Остров Курумоту представлял собой невысокую песчаную подкову с коралловым основанием и лагуной диаметром в полкилометра. Пальмы росли только на одном конце подковы, второй был усеян гигантскими каменными шарами, между которыми кое-где высились пирамидальные вигвамы из пальмовых листьев, представлявшие собой жилища островитян. Строений насчитывалось десятка два, и среди них высился вполне современный двухэтажный коттедж из розового материала, похожего на ракушечник.
Вечерело, и жители островной деревни собрались у одной из хижин, под большим навесом, где стояли небольшие столики. Очевидно, это было местное кафе или бар. Розовый коттедж стоял на краю деревни и казался покинутым. Территорию вокруг него не освещали фонари, а в окнах не горел свет.
Селим облетел остров, зорко вглядываясь в простенький ландшафт и вслушиваясь в доносившиеся со стороны бара голоса, обрывки песен и смех. Никаких тревожных признаков присутствия здесь посторонних людей сторожевая система не обнаружила, и Селим посадил такси у каменного шара высотой в два человеческих роста. Кому понадобилось вырубать эти шары из горных материковых пород и доставлять на остров, было непонятно. Разве что хозяину коттеджа, которого посетило вдохновение создать своеобразный «парк шаров».
Коттедж не охранялся и был окружен чем-то вроде низкого палисадника из вбитых в песок стволов пальм. Селим еще раз проконсультировался с инком костюма, который по-прежнему ничего подозрительного не отмечал. Из окон коттеджа никто не выглядывал, видеокамеры отсутствовали, электромагнитные приборы в радиусе двух десятков метров не работали, и охранники не подавали признаков жизни, так как их, судя по всему, здесь и не было.
Селим перешагнул ряд полых труб из пальмовых стволов, приблизился ко входу в коттедж.
