Василий Головачев - Возвращение джинна
– Кому известно? – не выдержал Игнат. – Ты сказал: как известно, Черви и прочие гиперптериды – промежуточные стадии одного разумного вида. Разве это известно всем?
– Мне известно! – веско сказал Шоммер, поднимая вверх указательный палец. – А ошибаюсь я…
– Редко.
– М-да, кажется, я уже говорил что-то подобное. Тем не менее хочешь смейся, хочешь плачь, но моя теория в данном вопросе не имеет изъянов. Так вот, я пока не знаю, почему произошел разрыв генотипических связей между иксоидами и гиперптеридами, но факт в том, что они стали конфликтовать.
– Ты и причину знаешь?
– Война началась после того, как негуманы прорвались в нашу метавселенную и начали преобразовывать вакуум для создания ИПов – иномерных пространств с нецелочисленной метрикой. То есть они начали переделывать наш континуум под себя.
– Ну, и где же следы этой переделки? – скептически хмыкнул Игнат, подмигнув Зари-ме.
– Я уже говорил вам с Калаевым – это войды, пустоты, окруженные волокнистыми скоплениями галактик. По сути, это «заготовки» для фазового перехода. Стоит только инициировать каким-либо способом процесс перехода, и в этих районах нашей метавселенной образуются «куски» пространства с иксоидской метрикой, равной три и шестьдесят шесть сотых, или с гиперптеридской в три и девять десятых.
– Это еще надо доказать.
– Да есть у меня косвенные доказательства. Я не поленился залезть в архивный банк данных астрофизиков и скачать статистику наблюдений за войдами. Так вот часть из них – в скоплении галактик Волосы Вероники – демонстрирует световые эффекты с раздвоением лучей света практически в соответствии с моей теорией. О гравитационных линзах имеешь представление?
– Массивные галактики и квазары отклоняют лучи света как настоящие линзы.
– Вот и некоторые войды отклоняют лучи света как эти самые гравитационные линзы, но под «дробными» углами. Усекаешь?
– Усекаю, – улыбнулся Игнат.
– Часть войдов – с коэффициентом три и шесть, а часть – с коэффициентом три и девять. То есть и гиперптериды, и иксоиды до конфликта успели соорудить себе плацдармы в нашем Универсуме, а потом создали боевых роботов и начали воевать за расширение плацдарма. А может быть, роботы у них уже были, рассчитанные как раз на расширение зоны влияния, но потом их стали применять в качестве супероружия. Кстати, гиперптериды первыми посетили когда-то Солнечную систему, и, возможно, именно они явились инициаторами первой волны разума на Земле, оставив свою «икру».
– Ну, это ты уже хватил!
– Я не претендую на славу Творца, я лишь размышляю. Да и кто может доказать, что я не прав? Мало того, мне кажется, что после гиперптеридов Землю посетили иксоиды и сбросили насекомовидный разум в яму размерной деградации. Насекомые резко измельчали и уступили дорогу разумным динозаврам, а те уже – млекопитающим.
Игнат засмеялся:
– Ну ты и теоретик, потрясатель основ! Да от твоей теории любой биолог не оставит камня на камне.
– А плевать, я не собираюсь ни с кем спорить.
– Меня ты, во всяком случае, не убедил. Лучше скажи, каким образом можно запустить процесс фазового перехода вакуума, чтобы из трех измерений получилось три с дробью.
– Я назвал эти инициаторы Трансляторами негуманской метрики, или Преобразователями метрики пространства. Выбирай, какое название лучше.
– Пусть будут Преобразователи.
– ПМП сокращенно.
– В чем их суть? Что они собой представляют?
– Я думаю, это превращенные в своеобразные сверхбомбы боевые роботы – моллюскоры у иксоидов, «джинны» у гиперптеридов. Один из них торчит сейчас в коре Луны.
– Кому это понадобилось оставить его на Луне?
– Да фиг его знает! Может, гиперптеридам, может, иксоидам, а может быть, ангелоидам.
– Твои ангелоиды… – Игнат поискал сравнение, – фикция, плод больной фантазии. Ведь нет никаких доказательств, что они существуют.
– Кто знает, – философски пожал плечами Шоммер, не обижаясь на «плод больной фантазии». – Есть у меня одна мыслишка…
– Дяденьки! – взмолилась Зари-ма. – Мне уже немога… невмаго…
– Невмоготу? – подсказал Игнат.
– Мне невмоготу вас слушать! Надо спасать Артема!
– Почему его надо спасать?
– Я чувствую!
Игнат и Шоммер переглянулись.
– Она права, давай заканчивать пустопорожние теоретические дискуссии. Пора искать внука. Весь вопрос только в том, где его искать.
– По-моему, это просто, – проворчал Шоммер.
– Вот как? Почему же ты молчал до сих пор?
– Потому что без Лам-ки процесс поисков твоего внука бесперспективен.
– Выкладывай, что придумал.
– Мы знаем, что Артема с группой Мигули запустил в космос моллюскор. Так?
– Короче!
– Вот и давай спросим у Лам-ки, куда именно может запустить людей боевой робот иксоидов.
Зари-ма побледнела.
– В их дом… туда, где они живут…
– Или на кладбище роботов…
– Но на Рачи-ке… на Полюсе Артема нет! Я бы почувствовала!
– Разве кладбище одно? Если есть кладбище «джиннов», то почему бы не быть кладбищу моллюскоров?
Игнат встретил затуманенный взгляд Зари-мы, взялся за подбородок.
– Я об этом не подумал… Считаешь, есть надежда?
– Как говорил мой папа: надежда – это риск, на который приходится идти.
– Твой папа был умным человеком. А мы ничего не потеряем, предложив Лам-ке эту идею. Зари-ма, девочка…
– Я уже разговариваю с Лам-кой. Он говорит, что такое кладбище существует, но очень далеко…
– А как ты с ним разговариваешь? – с недоверием и любопытством спросил Шоммер. – Он читает твои мысли?
Словно в ответ на вопрос ксенолога прямо над его головой просыпалась струйка изморози, и он замолчал, вытаращив глаза.
– Он… меня… понял…
Игнат усмехнулся:
– Интеллект Лам-ки не уступает интеллекту наших инков, а то и превосходит его.
– Он создан негуманами, по нелинейным логикам…
– А воспитывался Зари-мой. Однако не будем отвлекаться. Зари-ма, что он еще говорит? И что значит – очень далеко? Где именно находится кладбище моллюскоров?
– Не здесь… не в этой Вселенной…
– Он может доставить нас туда?
Зари-ма снова мысленно заговорила с владыкой оазиса, кивнула.
– Может, хотя это опасно.
– У нас нет выбора. Знаешь что, пусть Лам-ка заглянет в мои мысли, я ему все объясню.
– Сейчас.
Секунду спустя над головой Ромашина сгустилось облачко тающих снежных искр, он вздрогнул, меняясь в лице. Внутри головы подул холодный сквознячок, проник во все «тупики и закоулки» мозга, разнял все нейронные системы и снова собрал в единую структуру.
«Я понял, – раздался в «дымящем котле» головы Игната гулкий мысленный шепот робота. – И готов помочь. Ты здесь главный распорядитель?»
– Я отвечаю за всю команду, – вслух проговорил Игнат, спохватился, перешел на мысленную речь: «Но мы делаем одно дело. Я раскрыл тебе все карты, теперь ты знаешь, зачем мы тебя искали».
«Положение не столь трагично, как ты думаешь. Твой приятель прав, на Луне действительно находится инициатор фазового перехода вакуума, или ПМП, но ни один человек не сможет его запустить».
«Если только этот человек не прибегнет к помощи боевого робота иксоидов или твоих создателей – гиперптеридов».
«Таких, как я, уже нет ни в нашей, ни в вашей Вселенной».
«Ошибаешься, целая армия «джиннов», только что родившихся из бриллиантид, живет сейчас в Солнечной системе, в кольцах Сатурна».
«Я же забрал их с собой, когда уходил, и нейтрализовал».
«Кроме тех бриллиантид, что росли на астероидах колец, тысячи «икринок» «джиннов» расползлись по всей Системе, находясь в руках частных коллекционеров. Все они превратились в зародыши «джиннов» и собрались в кольцах Сатурна».
«Это меняет дело. Я могу активировать их изначальные программы».
«Чтобы они превратились в боевых роботов? А если они разнесут Солнечную систему? Нет, этого делать не стоит».
«Хорошо, что ты предлагаешь?»
«Надо срочно отыскать Артема, отправившегося с командой за тем человеком, который может завладеть моллюскором, и вернуться с ним в Систему. Там будет видно, что делать».
«Я должен получить согласие Зари-мы».
«Непременно. Хотя мне она доверяет».
Сквознячок перестал «шевелить извилины» Игната.
Шоммер с любопытством смотрел на него, взглядом спрашивая: о чем вы говорили? Игнат покачал головой, не желая терять времени на объяснения.
Зари-ма посмотрела на него, улыбнулась.
– Я сказала, что ты имеешь право учить меня и отменять мои решения, как мой рада-па… как мой отец. Лам-ка согласен тебя слушаться.
Игнат мысленно позвал:
«Лам-ка?»
В голове подул знакомый сквознячок:
«Я слышу».
«Будь все время на связи».
«Принято».
Игнат оглядел ждуще-оживленные лица спутников.
– Переодеваемся в «кокосы» и отправляемся в путь. На все сборы и процедуры – четверть часа.
