Игорь Негатин - Есть время жить
Сегодня у нас первый более-менее спокойный вечер. Я устроился в кресле на веранде и, нещадно дымя, делаю записи в дневнике, в который записываю все, что произошло с первых дней эпидемии. На спинке кресла, свесив на мои плечи пушистый хвост, дрыхнет Левка — олицетворение безмятежности и покоя. Слышно, как у ворот о чем-то спорят Альгис с Николаем; наверное, и Юрка рядом с ними, как всегда, стоит и молчит, тихоня эдакий. Напрягает он меня — не люблю таких. Остальные жители «форта», как окрестил нашу базу Альгис, скорее всего, устроили посиделки в доме Николая, с чаем и разговорами. Остальные — это Валера со своей семьей и Колины домочадцы. Несмотря на то, что мы все живем одним хозяйством, мы редко общаемся. Во-первых, говорить не о чем, во-вторых, у каждого свои дела. Напротив меня, развалившись в кресле и забросив ноги на перила, сидит Айвар. Он задумчиво чистит пистолет и что-то насвистывает себе под нос — идиллия в стиле вестерн…
За эти пять дней мы хорошо потрудились, одна коптильня на острове чего стоила! А забор? Пахали не разгибаясь. Старушку уговорили создать у нее на хуторе запасную базу — Айвар постарался. Ему только дай возможность языком потрещать — дьявола уговорит. Фауст от бизнеса, блин. У Виды спрятали один автомат с боекомплектом, пистолет, ящики с армейскими пайками и несколько коробок с лекарствами. Кто знает, вдруг пригодится. Каролис тоже там остался, перебираться к нам наотрез отказался. Несколько раз возили к нему Асту, та сначала ужаснулась, но потом успокоилась и начала лечить. По ее словам, опасности нет, от заражения крови его судьба уберегла, так что выкарабкается. Через пару месяцев будет как новенький. Вида за ним как за маленьким ребенком, ухаживает — видимо, своих детей вспоминает. То, что Каролис принял такое решение, понятно. Если военные узнают, что он у нас, долго думать не будут, весь поселок зачистят, раз такие интересные схемы вырисовываются. У них для таких дел наверняка несколько штурмовых взводов есть. Если бойцам правильно акценты расставить, да еще и выделить их из общей массы военных — мол, мир спасаете, то все — только успевай цели указывать. Ладно, мы еще с ними поговорим.
Кстати, наш дачный поселок пришел в движение. Жители поняли, что помощи ждать неоткуда, слоган «Запад нам поможет» остался в прошлом, на страницах классиков. Что же, лучше поздно, чем никогда. Насмотревшись на нас, они наконец-то озаботились созданием совместных хозяйств. Объединяются по три-четыре семьи, обносят территории забором, активно разбирают на стройматериалы пустующие дома — строят сарайчики для живности. Один из наших соседей даже несколько свиней привез. Наверняка украл где-нибудь — слишком уж хрюшки ухоженные.
Из дома вышла Аста с двумя кружками чая. Поставила перед нами на стол, взяла сонного Левку на руки и, поглаживая ему пузо, присела рядом:
— Роберт…
— Да, Аста, знаю, о чем хочешь спросить. В Клайпеду мы поедем через два дня. — Я поднял голову. — Ты ведь это хотела услышать?
Она кивнула и, словно извиняясь, добавила:
— Мне хочется знать… Я понимаю, что шансов мало, но самое плохое — это сидеть и терзать себя надеждой, находясь в неизвестности. Так послезавтра?
— Да. Завтра мы с Айваром съездим в гости. — Коллега удивленно поднял голову и посмотрел на меня. — Недалеко. А послезавтра стартуем. Годится такой план?
— Спасибо…
— Не за что. Дай бог, чтобы нашли. Живыми или по-настоящему мертвыми.
За ее спиной Айвар посмотрел на меня, покачал головой и покрутил пальцем у виска. Ну а что мне ей сказать? Что шансов обнаружить ее семью живой практически нет? Не умею я женщин успокаивать. Да и нужно ли? Лучше быть готовым к самому плохому, чем лелеять призрачные мечты в надежде на чудо. Грубо? Жестоко? Может быть, и так.
Аста осторожно поставила недовольного Левку на пол и ушла в дом, тихо прикрыв за собой дверь.
— Робби, я всегда знал, что ты болван, но не знал, до какой степени. — Айвар пожал плечами и, положив пистолет на стол, уставился на меня: — Тебе что, трудно соврать что-нибудь более приятное? Видишь, она сама не своя, на фиг еще больше грузишь?
— Иди ты!.. — отрезал я. — Можно подумать, что если я буду убеждать ее в самых радужных перспективах, то результат будет иным. Ты мне скажи: сам-то веришь, что мы найдем ее родственников в добром здравии? Только честно.
— Верю. — Айвар пристально посмотрел на меня и повторил, словно уговаривал не меня, а себя: — Я верю.
Песец, приехали… Месяца не прошло, а психологическое состояние у команды портится не по дням, а по часам. Если честно, очень надеялся, что тяжелая работа избавит людей от ненужных мыслей. Не получилось. Понимаю, в первые дни все держались на чистом адреналине и эмоциях. Пусть отрицательных, но все равно — это мобилизовывало, заставляло быть сильным. Изменения в психике понятны, но я думал, что это произойдет немного позднее. Увы. И вот финал — несколько дней мирного труда, и все расслабились, всем в голову полезли неправильные мысли, воспоминания. Они бы еще о смысле бытия начали рассуждать. Никогда бы не подумал, что такой реалист и прагматик, каким был Айвар, вдруг резко начнет меняться. А я, черт побери, неужели тоже ломаюсь? Причем если он становится добрее и человечнее, я же, наоборот, становлюсь злее и жестче? Как удержать в себе что-то хорошее? Если оно там, конечно, было…
— Робби, я понимаю, что ты устал. — Айвар посмотрел на меня. — Все устали. Возьми завтра выходной, книжку перед дорогой почитай. А то начинаешь срываться, и однажды это плохо кончится.
Ну да, теперь он мне этих избитых соседей будет вспоминать. Какие соседи? Да есть тут у нас несколько козлов в поселке. Наслушавшись сплетен и разговоров о наших запасах, решили устроить экспроприацию. По примеру классиков марксизма — мол, грабь награбленное. Идиоты. Несколько самых наглых, улучив момент, когда мы все уехали, пытались штурмануть наши дома. Не так, чтобы со стрельбой и прочими радостями, а просто по-тихому ограбить. Дело понятное, к ним бандиты каждую неделю наведываются, а мы что, особенные? Вот и ломанулись на дело четверо разогретых алкоголем мужчин, вооружившись охотничьими ружьями. На нашем участке, если не считать семей Валеры и Николая, в тот момент никого не было. Асту они в расчет не брали — подумаешь, девка какая-то. Мол, быстренько обчистим домики, и привет. Не будут же вернувшиеся мужчины весь дачный поселок обыскивать и расстреливать. Вот и полезли, обмотав лица тряпками, словно киношные герои из старых вестернов. Наивный народ… Аста, недолго думая, подстрелила первого из пистолета, когда тот полез через забор. Он даже внимания не обращал на ее предупреждения. Так и повис, матерясь во все горло и пытаясь разглядеть рану в ноге. Укрывшись за домом, Аста ранила еще одного, и пришлось им убраться восвояси, таща за собой раненых. Наши потери составили два разбитых окна — высадили напоследок из ружья, сволочи.
Вечером вернулись мы — весь день строили коптильню на острове, пока Юра с Айваром ловили рыбу. Приехали, понимаешь, а тут Аста сидит зареванная, на нервах, и два окна сияют лучами осколков. Остальные наши поселенцы по домам попрятались — помощнички, блин. Хотя мы сами виноваты, расслабились. Выжили, так можно подумать, Господа Бога за яйца поймали. Николай, поиграв желваками, пошел к семье — разбор полетов проводить, Валерка тоже к своим кинулся, только Альгис, словно почувствовав недоброе, устроился у забора. Правильно чувствовал — я долго не разбирался. Пошел к Видмантасу, выволок его из дома и прижал к забору… Выяснил, кто приходил и откуда. Словоохотливый он стал, видно, умирать еще рано…
Первого из нападавших взял по-тихому. Соседушка, сменив для конспирации одежду, копался во дворе с дровами. Ружьишко, правда, рядом положил — для спокойствия, наверное. Вот этим ружьем он по голове и получил. Не буди лихо, пока оно тихо. Надо было его пристрелить, конечно, чтобы впредь было неповадно, но в доме заметил двух детишек — и все, рука на их папашку «героического» не поднялась. Отметелил просто, и все. А тут еще жена его выскочила, на меня кинулась. Потом собрал оставшихся участников налета, даже без стрельбы обошлось. Все семейные, что их, наверное, и спасло. А может, и нет, просто прибежали Айвар и Альгис с Николаем и удержали меня от расправы. Им, кстати, тоже досталось: отматерил так, что они удивленно моргали, идиоты, — наверное, новые слова запоминали. Грабителей пожалели! Когда-нибудь приедем и найдем пепелища вместо домов, вот тогда пусть о милосердии рассуждают! Матери Терезы, мать их так… Плюнул, вмазал на прощание одному из грабителей прикладом по зубам и ушел. Вот тот вечер Айвар мне и попомнил.
— Что завтра сделать? Книжку почитать? — Я удивленно уставился на него.
— Да. Особенно советую Библию, хоть ты и неверующий.
— А почему не Коран? Или еще какую-нибудь байду про житие святых? Или современных сатириков, как рвотное? — зло усмехнулся я.
