"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

— Милый, не злись, — улыбнулась обнаженная красавица, чья бледная кожа в лунном свете была прекрасна. Семечко выбрало самое прекрасное тело из тех, что я когда-либо видел или мог представить, словно отражение своей отвратительной сущности.

— Ах! — внезапно вскрикнула красавица.

Из груди девушки вышла окровавленная сталь меча, а из плоского животика вышел второй клинок Иньху.

— Быстрый, — обронила грустно девушка, а из уголка ее розовато-алых губ пошла струйка крови.

— Не вынимай! — закричал я что было сил, но было поздно, мастер на то и мастер, его рефлексы отточены годами тренировок. Противник мертв, и будь он даже монстром из башни, все равно сдохнет. От такого удара не выжить, сердце и артерии перерезаны, печень и половина кишечника разрезаны, а если вынуть меч, то девушка умрет за долю секунды, не способная даже пошевелиться, ведь и позвоночник перерублен надвое, если не на три части. Но я знал, на что способны удары моих кулаков в полную силу, и если эта тварь не умерла от них, то дело плохо.

Мечи вышли из девушки, а на её лице игриво вздернулась бровь, мне осталось три шага, я уже был готов к удару, но семечко было быстрее. Точеная ножка взвилась в воздух, и розоватая женская пяточка оказалась направленна мне прямо в лоб. Её ножка лишь слегка распрямилась, а все остальное довершила моя инерция, моя скорость и мой вес.

— Щелк, — раздалось в моей голове и сознание помутнело.

Я пришел в себя с трудом и не сразу понял что происходит. В двадцати метрах от меня кружились в ночи под лунным светом двое, такие не похожие друг друга, но страстно танцующие. Невысокий мужчина кружился с двумя мечами, что светились в темноте, ловя свет луны вокруг его любви к обнаженной деве, что лишь слегка двигалась, изгибаясь так, что сводила мужчину с ума. Она манила его и, словно играясь с ним, практически касалась его своей рукой. Но мужчина словно избегал сладостных объятий, словно опасаясь роковой красотки…

И в этот момент в моей голове наконец-то все прояснилось. Иньху сражался с семечком на сверхскоростях, и то, что я видел, было лишь малым отражением реальности. Земля говорила мне о том, что носятся они вокруг дерева так, что мои глаза не способны увидеть всего.

— Гр-а-а! — возвестил я округу своим рыком и понесся вперед. Иньху проигрывал, секунда и его мечи уже валялись на земле, а нагая девушка держала его за горло.

Земля ответила мне, образовав столб земли, и метнула меня вперед словно снаряд из пушки ровно в тот момент, когда монстр собирался вырвать сердце из груди Иньху. Столкновение с Семечком должно было его прикончить, но смогло лишь отбросило метров на семь, а Иньху упал на землю и закричал что было сил. Я же собирался продолжить бой, готовясь заключить в смертельные объятия девушку и попытаться перемолоть её. Я понимал, что эта тварь будет выгрызать себе путь к жизни через мою плоть, но иного выбора я не видел, победа или смерть. Или моя смерть это победа? Все едино, мне плевать, я готов.

— Нападение! — развеял ночную тишину крик мастера, я не понимал, зачем он кричит? Кто нам может помочь? Этот бой — мой бой, и даже Иньху здесь лишний. Но вдруг тьма вокруг нас вздрогнула, и в моей душе зашевелился первородный ужас к чему-то неизвестному.

— КТО ПОСМЕЛ⁈ — содрогнул воздух потусторонний голос.

Нагая девушка побледнела на мгновение, а затем взорвалась, окатив меня и Иньху мелкими остатками костей и мяса, а на месте Семечко возникла Исау в черном кимоно, накинутом наспех. Еще не проснувшись она завязывая при нас пояс на кимоно, лениво зевала и вдруг расширила глаза, смотря на меня.

— Огромный х… Рык голый! — девушка прикрыла своими ладошками глаза и яростно начала отчитывать Иньху. — Папа, почему Рык голый⁈

— Сдохла, сука, — шлепнулся на землю Иньху, не обращая внимания на дочь. — Рык, что это было?

— Тварь башни, босс последнего этажа, — тихо проговорил я, смотря на ошметки, что усеяли землю. — И в прошлый раз я убил его, раздавив голову маленькой девочки.

— Маленькой девочки? — изумился Иньху.

— Девочки — утвердительно проговорил я. — Тогда она была семилетней на вид девочкой

— Ахарас! — выматерился Иньху.

— Папа, почему Рык еще голый⁉ — перебила наш разговор Исау.

Через десять минут, поблагодарив сонную и возмущенную моим видом Исау за своевременную помощь, я с Иньху сидели у разбитой каменной чаши и смотрели на костер, в котором сгорали остатки Семечка. Небольшая бочка с крепленым вином составила нам компанию. Мы с ним почти не разговаривали, каждый думал о своем, пока двадцатилитровый бочонок не дошел до половины.

— Монстры из запечатанной башни не выходят, — тихо проговорил Иньху, морщась от запаха горящей плоти. — Да и не похожи эти останки на плоть монстра.

— Ты скорость его видел?

— Её, Рык, я видел женщину, — задумчиво проговорил мастер. — На которую ты напал первым.

— Это монстр! Оно пришло за мной, — холодно проговорил я. — Монстры бывают разными, как ужасными, так и прекрасными с виду.

— Рык, не спорю, но она уже не в первый раз приходила. И в прошлый раз ты уснул и остался жив, — тихо, словно извиняясь, проговорил Иньху. — И да, если бы не Исау…

— Днем я куплю ей подарок, — тихо проговорил я, понимая, о чем говорит мастер. — Надо отблагодарить Исау. Если бы тварь тебя прикончила, я никогда бы не смог простить себя. Девочки из-за меня остались бы без отца.

— Я сообщу совету мастеров о бое, ты не против?

— Нет.

Мы сидели и смотрели на костер, никто из нас даже и не думал о том, чем могла обернуться эта встреча, когда мы решили подкараулить незнакомку. Иньху думал, что мне подослали женщину кланы, которые имеют родственные связи с проклятыми, и решили обновить кровь. Ну а я предполагал… Да ничего я не предполагал, меня до сих пор потряхивало от того, что семечко исполнило свою угрозу, и я до сих пор не понимаю как оно смогло выжить и выбраться из башни.

Этого не знал и Иньху, который разозлился на меня и отреагировал проклятиями, когда я его поблагодарил за гостеприимство и пожелал уйти из дома, чтобы не подвергать опасности его детей.

— Слышь, харумова лепешка, я тебе устрою Геродовню! — разозлился не на шутку мастер. — Не тебе переживать за жизни моих детей, и не забывай, кто одним ударом убил тварь. А ты не думал, что именно ты защищаешь других от моих детей⁈ А Исау надо выплескивать силу, и что таить, сам видел, смерть неизвестной её не тронула, а не будь тебя голого, что её привело бы в чувства? Ты знаешь, что бы она спросила?

— Что?

— А еще есть? Хочу еще убивать! Как ты заметил, в доме нет ни единого животного, даже тараканы, и те здесь не живут! Ни один из родственников с момента, как Исау исполнилось десять лет, не ночует в моем доме, а после того, что произошло три года назад, теперь даже днем не посещают нас! Я за Агау боялся, но, как оказалось, зря!

— Так вот почему ты не убил медноголового?

— Ну, знаешь ли, увидеть Исау в ночь всплеска силы и не обделаться в штаны и подарить ей цветок… — почесал задумчиво затылок мастер. — Это подтолкнуло меня на мысль, что из металла у того дурака не только голова.

— Почему дурака?

— А представь, что сделает Исау, если учует ложь или измену? Моя дочь уничтожит все и вся на своем пути, мою доченьку опасно обижать, особенно ночью, — усмехнулся мастер. — Нет, все-таки нельзя женщине такую силу давать, поверь, я знаю. Сам сделал подобную ошибку, о которой ни капли не жалею.

Немного посидев у костерка, мы попрощались, все-таки меня ждал первый учебный день, голова гудела, все тело болело и хотелось поспать хоть немного.

Но по итогу я пожалел, что попытался поспать, сны были ужасны. Убийство в башне ребенка, пусть и монстра, как оказалось, отразилось на мне сильнее чем я думал. И когда я проснулся, то еще долго сидел на крыльце, смотря на расколотую каменную чашу, приходя в себя. А снилось мне:

Уютный, бревенчатый дом, девушка, которая мне была дорога и беззаветно меня любила, и работа, где я применял свой топор по прямому значению. Валил деревья, а не рубил головы, а к полудню на свежесрубленном пеньке меня всегда ожидала краюха душистого хлеба. А моя молодая жена ласково смотрела на меня, прижимая к сердцу сверток из серой ткани. Отпив молока и утерев губы, я попросил показать нашего малыша. Во мне словно проснулся демон, когда я увидел улыбающиеся личико и тянущиеся ко мне ручонки.