"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

Друг хотел что-то возразить, но не успел. Навострил уши Теодор, и через мгновение во двор вошли двое мужчин. Один из них был крупный, бородатый, с лицом мрачным и неприветливым, на плече его висела винтовка. Второй, высокий, сухопарый, в косматой волчьей шапке, надвинутой на самые глаза, оружия при себе не имел, но двигался мягко, со звериной грацией. Завидев их, Виктор встал на ноги, приветственно махнул рукой. Дмитрий тоже встал, на незнакомцев посмотрел с интересом.

– Уф, умаялся по жаре ходить! – Косматый сдернул с плеча ружье, на ходу стащил с себя рубаху, зачерпнул ковшиком воды из стоящего перед крыльцом ведра, плеснул сначала себе в лицо, а потом на поросшую шерстью грудь. На Дмитрия он даже не глянул.

– Нашли. – Второй не стал снимать даже свою шапку. – Там, где Матвей сказал, там и нашли. А это кто? – спросил, бесцеремонно указывая подбородком на Дмитрия.

– Это Дмитрий Рудазов, мой старинный приятель из Петербурга.

– Из Петербурга? – оживился косматый. – Каким ветром сюда?

– По приглашению Злотникова.

Воцарившаяся тишина показалась Дмитрию гнетущей, а взгляды, которыми обменялись эти трое, подозрительными.

– Хороший приятель-то? – спросил косматый, ладонями стирая капли воды со щек и бороды.

– Хороший. – Виктор кивнул.

– Тогда пущай уезжает.

– Я ему тоже так сказал. Не верит.

– А про парнишку, на клочки порванного, в лесу найденного, тоже рассказал? – усмехнулся долговязый и на Дмитрия посмотрел так пристально, что мурашки по коже побежали.

– Вы про нападение волков? – спросил Дмитрий, наверное, излишне резко. – Так этого парнишку я и нашел. Считаете, я должен испугаться какого-то волка и сбежать?

– Погоди, Митя. – Виктор успокаивающе положил ладонь ему на плечо. – Давай я вас хоть познакомлю. Это Трофим, муж Ксении. – Он кивнул на косматого, и тот в ответ оскалился в недоброй ухмылке, а Дмитрий подметил сбитые костяшки на его пальцах. По всему выходило, что подраться Трофим был не дурак. – А это Кайсы, он…

– …Охотник. – Долговязый потянулся, и в руке его откуда ни возьмись появился нож. Дмитрий дернулся и тут же устыдился собственного страха. А долговязый снова усмехнулся, словно видел его насквозь и увиденное презирал. – Да ты не бойся, барчук, не обижу.

За «барчука», а еще за тон, каким это обидное слово было сказано, захотелось дать Кайсы в морду. Дмитрий бы и дал, если бы не Виктор, схвативший его за руку.

– Успокойся, Митя! Кайсы шутит. – На долговязого он посмотрел осуждающе. – Он в тайге со зверьем проводит времени больше, чем с людьми, оттого и шутки такие…

– Шучу. – Кайсы принялся править свой нож, на ярость Дмитрия он не обратил никакого внимания, и это было вдвойне обидно.

– Значит, это ты тело нашел? – вмешался Трофим.

– Я. – Он уже жалел, что пришел, не задалась встреча старых друзей.

– И что видел? – спросил Кайсы, не переставая точить нож.

– Что видел? – Дмитрий растерялся.

– Что там, в лесу, было? Подозрительным тебе ничто не показалось?

– Кроме растерзанного тела? – спросил он зло и тут же злости своей мальчишеской устыдился. – Лошадь забеспокоилась, отказывалась дальше идти. Матвей пытался ее успокоить, а я с телеги спрыгнул, решил размяться и увидел кровь. Пошел по следу.

– Какому следу? – не отставал Кайсы.

– Словно бы кого-то тащили, а он сопротивлялся. А потом вышел на поляну и увидел сначала мертвую корову, потом собаку, а потому уже и этого парня. – От жутких воспоминаний к горлу снова подкатил колючий ком, и Дмитрий пожалел, что не сумел отказаться от пирогов. Пироги просились наружу. – И, помню, было очень тихо. Как перед грозой.

– А раны помнишь?

Раны он помнил. Страшные, рваные, с неровными краями.

– Я слышал, что волки летом на людей не нападают. Отчего же тогда напали?

– Волки? – Кайсы полюбовался клинком. – Кто сказал, что напали волки?

– А кто тогда? – От изумления Дмитрий позабыл недавнюю обиду. – Какое животное?

– Ты же раны видел.

– Медведь? Здесь водятся медведи?

– Медведи так себя не ведут. Впрочем, как и волки. – Кайсы покачал головой, поправил шапку. – Звери убивают ради еды. Убил – съел, или в укромное место уволок и съел. А там просто изуродованные тела. Корова задранная, с почти оторванной головой, но нетронутая.

– Может, Митя его спугнул? – предположил Виктор.

– Нет. – Теперь уже Дмитрий покачал головой. – Раны были несвежие, кровь давно запеклась. Если зверь и был, то давно ушел. Так что за зверь такой? – Он вопросительно посмотрел на Кайсы, признавая за ним авторитет охотника.

– Не знаю. – Кайсы пожал плечами. – И это странно, потому что раньше я такого никогда не встречал.

– А следы? – спросил Виктор. – Должны ведь были остаться какие-то следы.

Прежде чем ответить, Кайсы долго молчал, а потом сказал, Дмитрию показалось, что растерянно:

– А следы-то как раз волчьи. Только вот волк тот должен быть размером с доброго теленка. И летать должен уметь.

– Почему? – удивился Дмитрий, которого трагедия, случившаяся в лесу, после слов Кайсы больше интриговала, чем пугала.

– Потому что следы оборвались. Раз – и нет никаких следов. – Кайсы сбил на затылок свою шапку, и оказалось, что лицо у него еще не старое, красивое, а глаза пронзительно яркие. – И вот еще что. – Он посмотрел на Виктора. – В окрестностях Чернокаменска нет волчьих стай. Уж я бы знал.

– Матвей, тот, с кем мы тело нашли, что-то говорил про полнолуние и про озеро, – вспомнил Дмитрий недавний разговор. – При чем тут озеро?

Они снова переглянулись, словно у них была одна на всех тайна, знать которую Дмитрию не положено.

– Озеро тут ни при чем, – медленно сказал Кайсы, – но тебе лучше уехать из города.

Обратно, в дом Никитичны, Дмитрий возвращался расстроенный. С Виктором они попрощались тепло, как и положено старинным друзьям, вот только осадок на душе остался нехороший, словно бы и сам город, и люди, в нем обитающие, были не рады новому гостю и изо всех сил старались его выжить. Не дождутся! Не для того он пересек пол-России, чтобы сдаться. Сейчас разговор с Кайсы казался ему сказкой, придуманной специально для того, чтобы запугать чужака, заставить уехать из города, так и не поняв, что здесь происходит, и происходит ли вообще хоть что-нибудь мало-мальски значимое.

А дома его уже ждало письмо от Злотникова, того самого, которого Виктор назвал дрянным человеком. Злотников приглашал его на остров, и приглашение это Дмитрий был намерен принять. Собственно, для того он и приехал в Чернокаменск, чтобы встретиться с человеком, который гарантировал ему ответственную и увлекательную работу.

– На остров поплывешь? – спросила Никитична, когда он отложил письмо.

– Поплыву. – Дмитрий кивнул.

Ему надлежало явиться на берег Стражевого озера к семи часам вечера. Времени оставалось не так и много.

– Ты там поосторожнее, на острове. – Никитична поправляла вышитые занавески, на Дмитрия она не смотрела.

– Почему же? – спросил он, уже предчувствуя, каким будет ответ.

– Злотников плохой человек, не надо с ним связываться, но ты ведь не послушаешься? – Все-таки посмотрела – вопросительно и с легким укором.

– Я для того сюда и приехал, чтобы с ним встретиться и получить работу. – Дмитрий злился и злость свою едва сдерживал. Ощущение, что в Чернокаменске ему не рады, усиливалось с каждым часом.

Никитична не ответила, наверное, поняла, что спорить с ним бесполезно, и от ее молчаливого неодобрения стало еще горше.

К озеру Дмитрия проводил все тот же мальчишка, что показал ему дом Виктора. На берегу его уже ждали. В вытащенной на сушу лодке сидел мрачного вида мужчина наружности скорее не крестьянской, а бандитской.

– Геолог из столицы? – спросил, не здороваясь, и, выбравшись из лодки, столкнул ее в воду. – Залезай, – велел, доставая со дна весла.

Дмитрий запрыгнул в лодку и только потом огляделся. Картина перед ним открывалась удивительная. Каменистый, поросший лесом остров вырастал из воды удивительного серо-стального цвета, а над островом возвышался маяк, тот самый, ради которого в Чернокаменск год назад приехал Виктор. Даже на расстоянии маяк выглядел величественно и грозно, стены его были сложены так искусно, что казались покрытыми черной чешуей. Да и в самой маячной башне было что-то пугающее, змеиное. А в стороне от маяка виднелся самый настоящий средневековый замок, такой же величественный и пугающе черный. Нет, Дмитрий не испугался, наоборот, он залюбовался. Создать такую граничащую с уродством красоту мог только гений, и ему уже не терпелось с этим гением познакомиться. Матвей рассказывал, что архитектор живет на маяке, может, и доведется увидеться. Но лодочник, на лодочника вовсе не похожий, причаливать к маяку не собирался, лодка обогнула остров, и Дмитрий увидел деревянный, еще не успевший потемнеть от времени и сырости причал. У причала был пришвартован самый настоящий паровой катер, и видеть детище технического прогресса в этой глуши было не менее удивительно, чем маяк и средневековый замок.