S-T-I-K-S: Эксельсиор (СИ) - Синякова Екатерина

— Такая смерть намного гуманнее кончины от зубов и когтей тварей, — не согласился свежак. — Отпусти меня.

— Ты ошибаешься, — произнес Танцор, разжимая пальцы. Спасать того, кто сдался из-за морального потрясения и отсутствия стимула продолжать барахтаться, бывший наемник не стал: он отвернулся от Сергея, вновь погружаясь в дарящие спокойствие объятия апатии: «Почему я ничего не чувствую? Почему не стараюсь образумить свежака? Со мной что-то не так…»

Лукьянов переступил невидимую черту, отделявшую соседние кластеры друг от друга.

Густая пелена тумана монолитной стеной окружила руины, измазанные кровью людей. Запоздалая перезагрузка обновила «декорации» свежего «кладбища» и вновь наполнила город копиями.

Полчище мутантов неумолимо приближалось к перемещенным в Улей «лакомствам».

Кингчесс: Наживка

Лукьянов пересек невидимую черту, заступив на готовый к перезагрузке кластер. Танцор не обернулся и не поморщился даже, бывший наемник просто смотрел на сливающуюся с линией горизонта шевелящуюся серую массу, в которой уже можно было различить силуэты развитых тварей и безобразные лики их состоящей из топтунов и лотерейщиков свиты. «Артисты» «цирка уродцев» готовились к кровавому представлению и к демонстрации вместительности своих желудков. Знакомство с пищеварительной системой зараженных — сомнительное удовольствие, поэтому зачатки животного страха, толкающего на опрометчивые поступки, Танцору пришлось задвинуть на второй план. Уверенности в том, что из этой передряги получится выпутаться невредимыми и в полном составе, не было. Обстоятельства требовали принятия взвешенных решений, ранее бывшего наемника называли Кантером, потому что голова бойца всегда оставалась холодной, отпечаток прежних лет делал Танцора искусным игроком и опасным соперником, способным уделать даже матерого «гроссмейстера».

Густой туман монолитной стеной окружил руины, заделанные останками людей. Запоздалая перезагрузка обновила «декорации» свежего «кладбища» и вновь наполнила город копиями.

Позади раздался шорох: лежавший на дороге АПС был подобран.

Губы Танцора разошлись в, казалось бы, неуместной улыбке; бывший наемник спросил у стоявшего теперь рядом с ним человека:

— Что, передумал сводить счеты с жизнью?

— Да. Из-за тебя, — подтвердил вернувшийся на соседний кластер за несколько секунд до переноса в Улей куска земли Сергей.

— О как! — Танцор самую малость был польщен.

— Подумал, ты не простишь себе того, что отпустил меня, и будешь на досуге заниматься самобичеванием, — в смешливой манере выдал полуправду Лукьянов.

— Ха! Я не настолько сентиментален, — парировал бывший наемник.

— Кисляк рассеивается, — заметил Ферзь.

— Погнали! — кивнул ему Танцор.

Рейдеры, свежак и охотник за головами помчались в глубь ячейки «соты», из которой совсем недавно сваливали сломя голову, так как опасались, что попадут под откат. Орда мутантов хлынула за ними. Впереди, передвигаясь размашистыми прыжками, несся воодушевленный бегством дичи рубер.

Схожий с набатом гул шагов вторил ударам зашедшихся в бешеной пляске сердец бойцов. Танцор возглавлял небольшую группу выживальщиков. Замыкающим был Малк. Ферзь привык к физическим нагрузкам, поэтому не испытывал дискомфорта, а просто действовал машинально. Сергей не мог отвести взгляда от затылка бывшего наемника, так как вокруг Танцора сгущались тени, которые мог видеть только Лукьянов. Своей вязкостью и прилипчивостью они напоминали паутину, обволакивающую угодившую в сети жертву. Впервые Сергей заметил буйство красок оплетающих рейдеров и незнакомца нитей, когда попрощался с попутчиками и оказался по ту сторону стыковки кластеров. Проявившийся у свежака дар подсказывал его обладателю, что красное сияние вокруг Ферзя отображает истинную, вспыльчивую и страстную, натуру вечно сдержанного кареглазого бойца. Аура незнакомца оказалась серой и блеклой, охотник за головами, подобно камню или броне, был неприметным, крепким и невозмутимым, Танцор же захлебывался в клочьях черной материи, олицетворявшей хаос и разрушение. Лукьянов тогда вытянул руки вперед, вцепился в эфемерную «паутину» и развел ладони, разрывая на куски парализующую разум и отравляющую бурлящую от адреналина кровь бывшего наемника материю. Сергей хотел содрать с Танцора «сеть», в которой тот по собственной воле запутался, и спасти бывшего наемника от саморазрушения. «Если Кантер предпочел махнуть рукой на человечность, я задержусь среди живых и буду при каждом удобном случае напоминать ему, что он не подонок», — решил Лукьянов перед возвращением: возникшая в голове свежака навязчивая идея уберегла его от безвестной кончины или сумасшествия.

Развитый зараженный неумолимо приближался к бойцам, вынуждая их оглядываться, и в предвкушении клацал челюстями, украшенными двумя рядами акульих зубов. Малк сбавил обороты и повернулся к руберу лицом.

«Что он задумал?» — Танцор тоже притормозил и полуобернулся, он выхватил из кобуры АПС и снял его с предохранителя, чтобы прикрыть незнакомца, хотя прекрасно понимал, что стрельба спровоцирует плетущихся вразвалочку элитников и обрушит их гнев на бойцов.

Малк достал из крепившихся к поясу брюк ножен кинжал, сосредоточился и, когда развитый зараженный сократил расстояние до поджидающей его дичи до пятнадцати метров, воспользовался своим даром: клинок взмыл вверх, прочертил в воздухе дугу, на секунду завис за спиной твари, а потом охотник за головами резко махнул рукой, и кинжал по рукоятку вошел в споровый мешок рубера. Успевшая подпрыгнуть тварь кубарем покатилась по асфальту. Бывший наемник оттащил Малка в сторону, чтобы увесистая туша упокоенного рубера не придавила незнакомца к земле.

— Валим отсюда! Давай же!.. — Танцор хорошенько встряхнул сделавшегося рассеянным из-за выброса кинетической энергии Малка.

Тот молча кивнул, и временные союзники продолжили «марафон», обгоняя смерть.

«Дар этого бойца действует только на тех, кто находится рядом с ним», — отметил Танцор, на подсознательном уровне делая незнакомца своим соперником и продумывая ходы только назревающей игры.

***

Рейдеры добрались до каменных «джунглей». Копии взволнованно пялились на вооруженных бойцов, но вскоре благополучно забывали о подозрительных незнакомцах, так как достигшая жилого квартала свита матерых тварей, состоящая из лотерейщиков, топтунов и прожорливых кусачей, перетягивала внимание на себя, заставляя потенциальных жертв трепетать от ужаса. Отсутствие сигнала мобильной связи мешало свежакам вызвать службу спасения.

Сергей Лукьянов непрестанно озирался по сторонам. Многие перемещенные в Улей горожане казались ему серой массой, их аура не сияла, а напоминала мокрый асфальт из-за навевающего тоску однотонного цвета. Непримечательные копии были заторможенными, глаза их затягивала черная пелена безразличия, которая скоро уступит место голоду. Сергей случайно врезался в «серого» мужчину, того аж развернуло, но копия ничего не сказала задевшему ее плечом бойцу. Мужчина смотрел сквозь Лукьянова и раскачивался, перекатываясь с пятки на носок.

— Этот с минуты на минуту обратится и станет пустышем. Идем, — произнес заметивший замешательство Сергея Танцор.

Один квартал, второй — бойцы поспешили затеряться среди построек.

— Подземная парковка! — Малк указал на похожий на глотку монстра-переростка зияющий спуск, находившийся под многоэтажным домом.

Слух резанул отчаянный женский крик, мгновение — и он стих, так как поднявшую шумиху девушку проглотил вынырнувший из-за угла торгового центра рубер, только стройные лодыжки жертвы и стопы, с которых слетели алые туфли на двенадцатисантиметровых каблуках, торчали из захлопнувшейся пасти. Акульи зубы отделили конечности от тела — ноги девушки шмякнулись на дорогу. Увидев эту жуткую картину, застывшая на противоположной стороне улицы миловидная молодая женщина, держащаяся за ручку коляски, в накрытой капюшоном люльке которой посапывал младенец, непроизвольно взвизгнула. Разбуженный шумом ребенок заерзал в коляске и заревел. Развитая тварь уставилась на мамашу и заурчала, припадая на передние бугристые лапы, чтобы совершить прыжок.