Темное время суток (СИ) - Бадевский Ян

Рамон не удержался — заглянул в сковороду. Там, к его немалому удивлению, жарились вовсе не колбаски, а самый настоящий стейк. Громадный и сочный. Светилась духовка — еще один источник дивных ароматов. Судя по всему, овощных.

— Есть хочется, — признался Валик. — Ты ужинал?

— Нет.

— Я тоже.

Застегнув рюкзак, Рамон вынес его в прихожую. Вернувшись, решил задать мучивший с самого начала вопрос:

— А бабушка где?

Валик поместил на сковородку второй стейк. Раздалось шипение, и ведуну пришлось убавить огонь.

— Не поверишь.

Рамон хмыкнул.

— Я охочусь на оборотней. Так что поверю в любую дичь.

Валик обернулся. Странное зрелище — типичный гик с деревянной лопаточкой в руке и старательно завязанным передником. На переднике красовались улыбчивые японские томаты.

— Бабуля уехала в Индию. Ищет там духовного просветления. А меня пустила к себе на неопределенный срок. Оплачиваю только коммуналку. Здорово, правда?

Рамон ошарашенно кивнул.

Иногда в Нортбурге встречаются люди, напрочь выламывающиеся из капиталистического контекста. Человек человеку не волк, а наставник и очередное воплощение Кришнамурти.

— Бабуля у меня молодец, — сообщил Валик, извлекая на свет божий противень с овощами. К слову, овощи он решил не резать, а завернуть в пищевую фольгу. Коварный ход. — Преподает этнологию и этнографию на истфаке. Ну, преподавала раньше. Сейчас — вольный исследователь. Гражданин мира, как она себя называет.

— Давай помогу, — предложил Рамон. Мирная советская кулинария и разговоры о бабушке-этнографе начали выносить ему мозг. Еще вчера Рамон сидел в одном из баров Бангкока, отмечал завершение контракта. Да-да, Конфедерат не удовлетворился рекомендациями профсоюза и заключил с Никитой персональное соглашение. А сегодня — «сталинка» из прошлого и бабушка в Индии.

— Займись фольгой, — сказал Валик.

Кивнув, Рамон присоединился к товарищу. Вдвоем они быстро укомплектовали стол. Овощи и стейки отправились на тарелки. На отдельное блюдо Валик выложил ломтики ветчины. В это время Никита нарезал салями, достал из навесного шкафчика сужающиеся бокалы и открыл первую бутылку вискаря. Вторая, как выяснилось, стояла в холодильнике — ее прикупил Валик. Редкостное единодушие.

Закусывать вискарь не принято.

Разбавлять — тоже.

Факты известные, но дико хотелось есть. Да еще, как назло, оленины и форели под руку в магазине не подвернулось. Посовещавшись, друзья решили употребить по бокальчику, насладиться добротным напитком, а уж затем приступать к трапезе. Ну, и продолжать алкоголизацию организма.

Сказано — сделано.

Вспоминая тот вечер, Рамон не мог отделаться от мысли, что Валик в профсоюзе — человек случайный. Его жизненный путь пересекся с кем-то из кураторов, вот и перевелись стрелки. Или, что более вероятно, Валика нашел вербовщик. Интересно, как набирают ведунов? Можно пофантазировать на эту тему. Человек возвращается с работы и неожиданно открывает портал. Смотрит: вокруг средневековый город. Или пустыня Ржавчины. Или еще какая-нибудь хрень. Паника, мысли о том, что попал на тот свет или лежит в коме. Или спит, а это все — плод разыгравшегося воображения. Хочется домой. Ведун думает о своей квартире, мечтает вновь перешагнуть ее порог. И чтобы все быстрее закончилось. Хлоп — и он в своей комнате. Устроился, к примеру, в кресле. Напротив — ноутбук. А через неделю приходит вербовщик.

Засиделись допозна.

Говорили о всякой всячине, вспоминали Ржавчину и другие срезы. Листали книги индийской бабушки. Екатерина Петровна собрала обширную коллекцию. Доминировали книги по этнографии, но хватало и художественной литературы. Рамон восхищенно перебирал пожелтевшие корешки. Море фантастики. Сборники издательства «Мир», Жюль Верн, Беляев, Стругацкие… Машина времени запустилась и начала работать в полную мощь. Все это Рамон читал в детстве. Либо хотел прочесть. До армии и постперестроечной грязи.

Беседа текла неспешно, а за деревянными окнами шумел ноябрьский ветер. Виски в бокалах, черно-белый «Наутилус» в увесистой книге, тиканье старинных часов.

Именно тогда Валик стал не просто боевым товарищем, а другом. Спустя месяцы, сидя у костра в захваченном оборотнями срезе, Рамон знал, что Валик придет ему на помощь. И не потому, что Рамон спас от клыков его брата в подземке. А потому, что их связала дружба.

Впереди — знакомство с братом Валика. Первый совместный рейд на Мглу. Жуткие тоннели, из которых они выбирались втроем. Привыкшие к черным закоулкам переверты. Некоторые твари выбирались на поверхность, порождали мутантов и необратимо перекраивали облик планеты. Мутанты были быстрыми и умели преподносить неприятные сюрпризы.

Антон, брат Валика, несколько лет проработал охранником в ЧОПе. До этого он был рядовым ментом. Не в убойном отделе. Участковым, кажется. Все пытал Валика, откуда тот деньги качает. Не скважину, случаем, прикупил? Валик отшучивался, переводил разговор на другие темы. Но в душе сочувствовал Антошке — у того двое детей подрастали. Ипотека, нищета, никаких перспектив. Однажды Валик решил помочь родной крови. Нажал парочку рычагов в профсоюзе. Кто-то намекнул вербовщику, что Антоха — парень что надо. Дать бы ему шанс проявить себя. И вот Антоха бродит по своему району, заглядывает в кафешку, переполненную нелегалами и всяким сбродом, а там — серьезный мужик. Тот самый, что выцепил Рамона в казахских степях. Садись, говорит, парень. Дело есть.

Так Антон превратился в охотника.

Но в эту профессию нельзя войти с черного хода. Ты должен уметь выживать. И убивать других. Тех, кто быстрее и сильнее тебя. Тех, кого природа возвела на вершину пищевой цепочки.

Иначе тебя сожрут.

Валик пытался объяснить эту несложную истину брату. Но тот очень хотел денег. Сейчас, много.

И вот они, туннели Мглы.

Впрочем, это уже другая история. А в тот вечер Рамон напивался с ведуном, похожим на студента-айтишника и перебирал старые книги индийской бабушки. Рассматривал фотки, сделанные на альпийских склонах — там улыбчивый Валик в вязаной шапке и темных очках опирался на сноуборд.

Незаметно подступал рассвет.

Полина вошла в капсулу.

Секция трубы вернулась на место. Капсула обрела первоначальную форму, отгородившись от вакуума герметичной стеной.

— Сидите, — Полина подняла руку.

Это была действительно она. Девушка, которую Рамон полюбил настолько, что готов был следовать за ней через все миры Многослойности.

Охотники замерли в ступоре.

Никто не потянулся к оружию, не стал отстегивать ремни. Ведь это была Полина.

Самое удивительное, подумал Рамон, заключается вовсе не в ее чудесном визите. И даже не в том, что девушка не перекинулась в волколака с наступлением ночи. Или в том, что она не удивилась и не обрадовалась встрече. А… в чем же?

Тишина еще не успела разрушиться, а Рамон понял.

Во всем сразу.

— Ты не перекинулась, — пристально глядя на Полину, сказал Азарод.

— Нет. Не сейчас.

Полина выглядела хорошо. Новая прическа. Русые волосы, выбритый висок, несколько длинных косичек. Варварская мода Ржавчины. Выцветшие джинсы, легкий джемпер и дутая жилетка. Все те же льдинки-глаза, проникшие в душу Никиты на забытой дружеской вечеринке.

— Мы уезжаем, — сказала Полина.

И коснулась сенсорного стола.

— Куда? — не понял Ефимыч.

— В другой район, — Полина задала маршрут. Ее пальцы бегали по плоскости с поразительной быстротой. — За Лайетом.

— Что? — Рамон не верил своим ушам.

Полина укоризненно посмотрела на него.

— Времени мало, Никита. Можешь не перебивать?

Оставалось тупо кивнуть.

— Хорошо. — Полина обвела взглядом всю троицу. — Как думаете, что сейчас происходит?

Кадилов пожал плечами:

— Наш безупречный план рушится.

— Верно, — девушка усмехнулась. — Но я вам открою небольшой секрет. У вас и не было никакого плана. Как и у меня до встречи с Лайетом. Профсоюз сказал «взять», и вы помчались по следу. Как хорошие песики. Верные наемники. Так, Азарод?