Андрей Егоров - Межпланетная банда
– Как вы можете? - накинулась на бандита Диана. - Вы же говорили, что он вам как сын.
– Говорил и от своих слов не отказываюсь. Выздоравливай, сынок. А как срок отмотаешь, прилетай ко мне. Поделюсь с тобой капустой, дам подъемных, наладишь жизнь.
Вова замычал нечленораздельно, попытался выплюнуть кляп, но Мокрый приблизился и заботливо запихал тряпку глубже.
– Завалишь нам всю операцию, сынок, - проговорил он ласково, - ты лучше помалкивай. А то ведь придется тебя придушить. Так, - обернулся он к заплаканному таргарийцу. - Ты еще по своим стрелять будешь, пацан?
Тот быстро замотал головой.
– Ладно, тогда пойдешь с нами. Крылатый, он больше не будет.
Лемониец поглядел на Носа с сомнением.
– Я больше не буду, - подтвердил тот. - Это у меня случайно получилось.
– Так и быть! - согласился Крылатый. - Может, ты желать остаться с раненый?! - поинтересовался он у Дианы.
– Нет! - решительно ответила девушка.
– Я так и думать! Есть разум, хоть и женский.
– По всей видимости, у террористов произошла ссора, - говорил тем временем ведущий по стереовидению, - пока неизвестно, сколько бандитов и заложников убито, сколько ранено. Но по меньшей мере один пострадал. Скоро мы получим точные сведения из первых рук… Внимание, террористы, если вы меня слышите, сколько у вас убитых?
– Нет у нас убитых! - заорал Мокрый. - А вот одного болтуна мы непременно мочканем, когда будем уходить.
– У нас все в порядок, - подняв лицо к потолку, подтвердил Крылатый. - Мы ждем, пока власть выполнит наши требование. Мы ждать, и наше терпение уже подходить к конец.
– Я плохо слышу, - проговорил ведущий после короткой паузы, вызванной заявлением Мокрого, - что у вас подходит к конец?!
– Да он издевается! - рассердился Борзо, - нет, я точно этого гада грохну. Может, гранату в его сторону кинуть? Через головы спецназовцев.
– Нет! - резко возразил лемониец. - Мы не поддаваться на этот провокация. Мы действовать четко, в соответствии с план. - Он подошел и тронул носком сапога раненого профессора. Тот тихо постанывал. - Мы выдать его, как только они привозить баба. - Он снова поднял голову к потолку: - Эй ты, глупый тетеря, ты меня слышать?! Нам нужно две коляска для раненый, которых мы отдавать! Ваш профессор еще легко спасти!
– Итак, - заговорил немедленно ведущий, - только что нам стало известно, что два человека ранены. Кто это, похитители или заложники, пока неизвестно. Точнее, известно, что один из них - профессор. Но кто помешает бандитам лгать? Это они так утверждают. Террористы требуют коляски…
– Слушай, ты, - на экране появился бравый военный с генеральскими погонами. Действовал он решительно. Толкнул ведущего новостей, отобрал у него микрофон: - Говорит генерал Вареник. Повторяю, говорит генерал Вареник. Кто у вас ранен? Есть ли убитые?!
– Нет у нас убитых, тачки давай, - крикнул Мокрый, - скорее давай, Пельмень, пока я всех тут не почикал. Где баба моя?!
– Не надо нервничать, - отозвался генерал, отталкивая возмущенного ведущего, - твоя баба уже на подходе. Отдайте нам одного заложника.
– Заметано, - согласился Мокрый, - только мы его немного продырявили.
– Вы за это ответите…
– Так получилось. Бывает. Это жизнь.
– Вы обещали отдать нам носатого, - напомнил Вареник.
– Носатого не получится, - Мокрый многозначительно посмотрел на таргарийца, - вместо него еще один дырявый пойдет. Носатый с профессором поцапались и постреляли друг дружку. Ясно?!
– Что вы себе позволяете?! - послышался крик ведущего, несколько бравых молодцов в камуфляже тащили его прочь.
А навстречу уже вели Татьяну. Женщина шла царственной походкой, поглядывала на солдат спецназа свысока - видали, мол, на что ради меня мужики готовы. Рядом с ней несколько бойцов везли широкие раскладные медицинские койки на колесах.
– Пусть кроватки моя баба подвезет! - громогласно объявил Мокрый. - Солдат нам не надо.
– Это есть разумно! - одобрил Крылатый. - Солдаты, стоять!
По команде с пульта жалюзи медленно поползли вверх. Солдаты отошли на несколько шагов, а Татьяна закатила койки в помещение бутика. Вову и профессора Крамского погрузили на них. Молодой человек активно при этом сопротивлялся, и его пришлось стукнуть рукоятью парализатора по голове, после чего Борзо и лемониец выкатили «кроватки» и с силой толкнули их в сторону бойцов спецназа.
– Все это так неправильно, - проговорила Диана, глядя, как историка обступает бригада медиков, а раненому Вове защелкивают наручники на запястьях.
– Жизнь вообще несправедливая штука, - поделился Мокрый. - Ничего, посидит немного, подумает о ней, а потом ему скостят срок за примерное поведение, или выйдет по амнистии, что тоже иногда случается, если, конечно, фарт счастливый придет. - Он обхватил Татьяну за талию и попытался оторвать от пола. Попытки успехом не увенчались: - Не пойму, детка, то ли ты отожралась, то ли я устал.
– Ты устал, милый, - женщина потрепала бандита по жесткому седому бобрику. - Как же я соскучилась по твоим сильным объятиям!
– Еще бы не устал. Бегаем тут, понимаешь, стреляем ушастых роботов. Хреновины тяжелые таскаем. - Мокрый хотел пнуть один из контейнеров, но лемониец остановил его возмущенным окриком. - Совсем, видишь, Танюха, нервы оставили в канализационных тоннелях. Уже железяку пнуть нельзя. Сразу в крик. А этот… - он кивнул на Носа, - вообще психом оказался. Взял автомат и давай всех шмалять. Вовку моего приложил. Вот Вовку и пришлось списать в запас… Жалко парня. Я же ему как отец. То есть… я хотел сказать, он мне как сын. Ну ты поняла.
Диана тяжело вздохнула.
– Как ты, девочка? - поинтересовалась у нее Татьяна.
– Лучше, чем вы.
– Ничего, мне уже хорошо. Я теперь при таком крутом мужике, что буду в порядке даже на Сицилии. Так, Мокренький?
– Так, так… Только я не Мокренький, а Мокрый. От слова «мокруха», а не оттого, что как-то раз случайно в штаны напрудил. Пусть Сицилия тебя больше не беспокоит, крошка. Ты теперь со мной. Но аппетиты поумерь, поумерь, я сказал, - бандит повысил голос. - Не то выгоню взашей.
– Глупенький мой, ну что ты так раскричался, - Татьяна схватила ладонь Мокрого и припала к ней губами, - конечно, поумерю. Я теперь от тебя ни на шаг.
– То-то же, - откликнулся довольный бандит. - Видал, Крылатый, - обернулся он к лемонийцу, - как меня бабы любят. А тебя ваши самки козлиные так могут приласкать?!
– Наши самка - не твой дело, - бросил тот. - Наши самка - настоящий солдат. Сражаться до последнего и все погибать.
– Все погибли? - поразился Нос.
– Да нет, ты, наверное, что-то не так понял, - успокоил его Мокрый. - Ты что только что сказал, Крылатый?
– Я сказать, что все наши самка погибать в борьба. Большая часть в война. Остальные в подпольный работа. Последний раз я видел лемонийский самка двадцать лет назад. Это был старый, очень плохой калека. Дом для престарелый на Глоце. - Глаза лемонийца затуманились. - Она много говорить со мной. Сказать, что я последний надежда мой народ.
– Началось, - выдавил Мокрый, - слушай, ты, ну к чему опять весь этот дешевый пафос? Я есть последний надежда то, я есть последний надежда се… Хватит уже, может быть. Так бы и сказал. Нашел себе бабу, а она оказалась слишком старой. Вот и вся любовь.
– Глупый уголовник, - лемониец презрительно выплевывал слова, - что ты понимать в настоящий любовь. Любовь к свой народ. Любовь к свой планета, для который готов сделать все, что угодно.
– Хватит, - попросил Мокрый, - тошнит. Лучше узнай, в чем там дело. А то требования свои мы давно выдвинули, а они и не чешутся.
– Борзо, посмотри, что там, - скомандовал лемониец.
Рангун осторожно выглянул из-за угла. За те пятнадцать минут, что прошли после обмена людьми между спецназовцами и грабителями, ситуация не изменилась. Боевая машина десанта по-прежнему перекрывала проход, солдаты не торопились убраться из Манежа.
– Все как было! - сообщил Борзо. - Даже прибавилось солдат, по-моему.
Крылатый возмущенно ткнул Мокрого в неприкрытый взрывчаткой бок и выкрикнул:
– Ты есть плохо вести переговоры! Сейчас мы уже должны лететь в космос!
– Убери лапы от моего мужика! - возмутилась Татьяна. - Он меня выручил, я теперь за ним в огонь и в воду. Он знает, что делает!
– Знаю, - подтвердил Мокрый. - И, что делаю, знаю. И просто так знаю. Знаю, и все тут!
– Ты немедленно высовываться в окно! Требовать освобождать проход! Мы не мочь ждать долго-долго!
– Хорошо, - согласился бандит. - Шугану сейчас легавых…
Он выглянул в коридор и продемонстрировал солдатам топийную гранату:
– Эй, служивые, если через минуту танк с дороги не уберете, я ее в вас кину. Ясно излагаю?
– Понял вас, бандит Мокрый, - отозвался из динамика генерал Вареник. - Не надо волноваться. Мы уже отводим бронетехнику.
