Дэвид Дрейк - Война
Тони потянул носом воздух у фильтра воздухозаборника. Так и есть — вытяжка чистого кислорода. Некоторые технические решения настолько удачны, что нет смысла придумывать что-то новое. Его расчет оказался верным.
Тони сдвинул коробку и опрокинул ее содержимое в воздухозаборник. Словно зачарованный, он смотрел, как в темном провале вентиляционной трубы, словно снежинки в сказочную рождественскую ночь, кружатся сахарные кристаллики. Чистый кислород — и немного горючего вещества…
Тони прошептал еще одну короткую молитву и мысленно попросил прощения у Терезы и родителей. Потом чиркнул зажигалкой. Длинный язык пламени лизнул край вытяжной трубы…
«Сала-Аль-Дин» находился совсем рядом с источником сигнала SOS. Но когда он, срочно изменив курс, подошел ближе, сразу стало ясно, что даже его первоклассное пожарное оборудование здесь не поможет. Пламя мгновенно достигло оружейного трюма; на воздух взлетело столько боекомплектов, сколько хватило бы хорькам на полгода ожесточенного сопротивления. От корабля в считанные минуты остались лишь обугленные обломки.
— По крайней мере они быстро задохнулись, — обронил один из спасателей.
Остальные промолчали, не в силах оторвать взгляда от обожженных тел, прилипших к расплавленному металлу. Ни у кого не возникло желания полюбоваться на эту картину вблизи.
Только спустя несколько дней в руинах корабля был найден Тони Лукка. Тело опознали сразу. На нем почти не было ожогов — пламя ушло в вытяжную трубу, и смотровая палуба в считанные мгновения лишилась кислорода.
— Черт подери! Что он делал на корабле Синдиката?! — воскликнул главный следователь, когда тело доставили на борт.
— То, что и должен был сделать любой офицер Флота на его месте, — ответил капитан десантников. — Это он взорвал крейсер. Все-таки нашел себе достаточно большую мишень, чтобы в нее попасть…
Интерлюдия. О ВРЕМЕННЫХ СООТНОШЕНИЯХ
Корабль, оснащенный гиперсветовым двигателем, способен преодолеть миллион миль за считанные секунды.
Лучу мощного лазера требуются доли секунды, чтобы поразить противника.
Очень часто поединок двух маленьких кораблей заканчивается за считанные мгновения. Как правило, ближний бой между кораблем Флота и халианским пиратом длится около тридцати секунд независимо от того, кто побеждает.
В противоположность вышесказанному время, необходимое военному кораблю Флота для путешествия от одной звезды к другой, может оказаться весьма значительным. Например, вновь построенный тяжелый крейсер проходит расстояние от Веганских верфей до Дуанского флота, где находятся основные военные силы Халии, примерно за два месяца.
Обычная курьерская миссия может продолжаться шесть месяцев и затрагивать не более двух дюжин планетных систем.
Некоторые специалисты обучаются целое десятилетие, чтобы получить квалификацию, достаточную для выполнения сложнейших операций по установке и демонтажу гиперсветового двигателя Купера.
С другой стороны, путешествие от большинства планет Синдиката до Халии занимает почти столько же времени, сколько и от Порта Альянса. Разведывательный корабль, покинувший свою родную систему и отправившийся в пространство халиан, неизбежно возвратится с данными, устаревшими по крайней мере на месяц.
Таким образом, первые битвы, доказавшие, что эта война — одна из самых дорогостоящих войн Альянса, в большинстве своем были незначительными стычками. Исходя из опыта, обе стороны пришли к выводу, что разведка в этой войне гораздо важнее боевых действий.
Но даже после того, как в общих чертах выяснили расположение основных миров Синдиката, потребовалось еще несколько месяцев, в течение которых адмирал Дуэйн собирал силы, способные выжить в пространстве врага.
Разумеется, перед тем как начать действовать, обеим сторонам требовалось разузнать некоторые важные факты. Военачальники Синдиката хотели убедиться, что силы адмирала Дуэйна не нападут на планеты Семейств, когда основная армада Синдиката устремится в атаку. Им также требовалось изучить следующее: чего может добиться Флот в халианских мирах, какова инфраструктура баз Альянса; что необходимо сделать Альянсу для обеспечения безопасности миров вновь обретенных союзников. Тем временем было установлено, что изменчивая лояльность Халии по отношению к Синдикату является куда более серьезной проблемой, чем ожидалось при принятии решений, и потому дальнейшая поддержка халиан бессмысленна.
В конце концов, халианская война закончилась совершенно неожиданно и намного быстрее предполагаемых сроков. Окончательные планы были разработаны, и корабли построены задолго до начала кампании против Альянса.
Халиане потратили шесть месяцев только на то, чтобы собрать воедино информацию о расположении главных миров Синдиката. Сотни кораблей были отремонтированы; отработаны десятки тысяч маневров, и только после этого адмирал Исаак Мейер решил, что армада адмирала Дуэйна способна к наступательным действиям.
В конце концов, Альянсу также требовалась уверенность в том, что их разбросанные миры не пострадают, когда Флот отправится в пространство Синдиката.
В результате после заключительных напряженных дней халианской войны для большинства солдат наступил период скуки и депрессии. Эта передышка оказалась более выгодна Флоту, чем его противникам. Она предоставила ему время, необходимое для перегруппировки сил. Боевой дух был восстановлен, и новые корабли заменили погибшие.
Однако месяц шел за месяцем, и поддерживать бдительность на должном уровне становилось все трудней. Для тех, кто вернулся домой, отсутствие сообщений о новых сражениях означало мир. И это привело к тому, что некоторые политики в Сенате на полном серьезе начали обсуждать целесообразность огромных новых субсидий, требуемых Адмиралтейством.
В течение всего этого периода война характеризовалась скорее отдельными поединками, чем большими баталиями. Корабли и разведчики сражались за обрывки информации или защищали жизненно важные промышленные центры. Победители в этих боях определялись не только по огневой мощи — имели значение и многие другие факторы. Впрочем, обладание самыми мощными пушками определенно помогало.
Кэтрин Куртц, Скотт Макмиллан. РЕГУЛИРОВЩИК
Для Синдиката не составляло никакого труда набрать «упорядочивателей» из молодых, полных амбиций администраторов, которые находили в сложной структуре Альянса слишком много ограничений для своих разнузданных эгоистичных устремлений. За подтасовку информации и отправку по другим адресам комплектующих и расходных материалов им платили с невиданной щедростью. Эти «упорядочиватели» были совершенно неподконтрольны и никогда не встречались со своими синдикатовскими хозяевами, и в случае угрозы разоблачения они имели привычку сбегать на какую-нибудь недосягаемую планету Синдиката.
Для борьбы с «упорядочивателями» Совет Альянса поручил Флоту набрать «регулировщиков», которые должны были проверить счета и отчеты, а также попытаться внедриться в ядро разведки Синдиката. Пользующиеся безмерным доверием Флота и Совета, регулировщики получили максимальные полномочия. От них ожидали чудес и не задавали им лишних вопросов.
Риккер был одним из первых и определенно одним из самых лучших регулировщиков. За два года он проехал по всем индустриально неразвитым районам Альянса, собирая воедино обрывки информации, из которых складывалась картина деятельности Синдиката с одним человеком в центре. Работая в условиях абсолютной секретности, Риккер отправился, чтобы арестовать и доставить в Организацию Эксплуатации Планетных Ресурсов администратора Джеймса Колемана Мелтона.
Бой продолжался большую часть дня. Когда его партнер был убит, а защитный костюм поврежден, Риккер решил сдаться и попытаться спасти свою жизнь в плену. Он вытер брызги крови Коннорса, выключил на шлеме бластерную защиту и, подобравшись к тлеющим останкам партнера, воткнул свой идентификационный диск в месиво из остывающей плоти и расплавленного защитного костюма.
Термическая граната разворотила бок их вездехода, частично испарив Коннорса. Риккер полагал, что врагам потребуется всего лишь несколько минут, чтобы добраться до пролома. Если ему повезет, то этого времени хватит, чтобы идентификатор исчез во внутренностях Коннорса. Если нет, то ему осталось жить не больше пяти минут. Ему повезло.
Первым до него добрался талмуд: низкорослый, длинношеий и широкоплечий, с засаленными волосами, по которым его легко можно было отличить от всех прочих полугуманоидов этого сектора. Шевелюра талмуда пахла необычайно сильно и резко. Эти твари потели через волосы, и поэтому даже на свежем воздухе источали амбре, подобное тому, что приобретает тренировочный костюм, забытый на уик-энд в ящике.
