Натан Темень - Двойной кошмар
Впереди, у ворот, пылал огонь. Горели факелы в руках людей, мечущихся у открытых настежь створок. Ещё десяток стрел взвились в воздух, прочертили огненные дуги в черноте ночи и упали на крыши домов.
С тихим шелестом вышел из ножен меч, подаренный Ястребом.
— Адъютанты! – крикнул он.
Они должны были ждать его возле дома. Никого. Проклятье. Он метнулся обратно в дом, сорвал со стены окованный в металл сигнальный рог. В воздухе пронзительно прогудело сакраментальное: «Спасите наши души»! Это он придумал, когда сочинял систему сигналов. Тогда это показалось ему смешным.
Некогда искать юнцов с топориками. Он металл нагрудника звякнуло, он даже через защиту брони ощутил убийственную силу удара стрелы на излёте. Рэм метнулся в тень, побежал к воротам вдоль ряда домов, куда не падали отсветы огня.
Возле стены кружились в смертельном танце десяток человек. В центре этого жуткого убийственного хоровода топтались спина к спине двое его солдат. На них наседали, размахивая топориками и завывая, лесные охотники. Блестели в свете факелов оскаленные зубы, сверкали глаза на размалёванных чёрными полосами краски лицах. У открытых ворот лежали тела стражников.
На него оглянулись. Дикие лица, искажённые, потерявшие сходство с человеком. Остались только жажда крови и желание убивать.
Он попятился, сжимая в руке рог. Лучше бы щит захватил, дубина. Сейчас он не смог бы выдуть ни звука.
— Вождь! – Мясогрыз возник из тени, как призрак. На голове наспех нахлобученный шлем, в руке – копьё. В другой увесистый молоток, очевидно, захваченный из кузни. Рядом жарко задышал Белоног. Этот был со щитом, короткий меч зажат в мускулистой руке. Рэм вспомнил, как Белоног хвастал, что в юности грабил людей на дорогах. Резал глотки жирным купцам.
Он глубоко вздохнул и прижал рог к губам. «Спасите наши души!» Лесные охотники сорвались с места и бросились к ним, вращая топориками над головами и истошно вопя. Сзади Рэма протопали, торопясь на подмогу, его люди. Он не распознал, кто. Ещё была возможность отбросить врага, выдавить за ворота.
Пронзительный голос трубы разнёсся над лесом. Это там, за стеной. Ему показалось, что у кромки леса, за проёмом распахнутых настежь ворот что-то двигалось. Кто-то быстро приближался. Развевающиеся на бегу шкуры, взмахи топоров, бородатые лица. Это не Ромка. Нет. Нападающих слишком много.
— Отходим! – Рэм подставил рог под удар топорика.
Окованный металлом рог выдержал. На него насели сразу двое, пытаясь достать лезвиями топоров. Если их окружат, это конец. Двое солдат, оставшиеся у ворот, воспользовались тем, что противник отвлёкся, и набросились на лесных людей, не дав им окружить своего вождя и зайти ему со спины.
С резким выдохом Белоног принял на щит удар топора, ловко погасил его, и в ответ ловко отмахнулся мечом. В воздух взлетела отрубленная кисть, дикий визг раненого охотника потонул в общем шуме. Мясогрыз одним ударом молота разбил голову первому сунувшемуся к нему противнику.
— К святилищу! – гаркнул Рэм. – Отходим!
— Беги, Рэм! – прохрипел Белоног, вращая мечом.
Металл лезвия свистел в его руке, рисуя смертоносный круг. Чей-то топорик взлетел в воздух, и бывший разбойник, хакнув, вбил край щита в лицо его владельцу.
— Беги! – Мясогрыз махнул молотом, сметя на землю сунувшегося слишком близко охотника. – Там в доме моя жена, спаси её! Уведи к алтарю!
Чей-то топор подсёк ему ногу у колена, Мясогрыз покачнулся. Зарычав, припал на одно колено, поднял молот, прикрыв голову от очередного удара.
— Беги, сын бога!
Рэма ухватили за плечо. Жаркое, прерывистое дыхание, оскаленные зубы мальчишки-адъютанта. Тот шатался, изо рта несло виноградным перегаром.
Юнец всхлипнул:
— Вождь!
Рэм попятился. Они пьяны. Его телохранители пьяны, как проклятые свиньи.
Мальчишка издал хриплый, воинственный клич, взмахнул топором на длинной рукоятке и бросился вперёд.
— Вождь, - второй юнец, задыхаясь, стоял рядом. В винном запахе, исходящем от него, Рэм уловил то, смутно знакомое, что почудилось ему недавно у очага. – Уходи. Мы смоем свою вину кровью.
Рэм отскочил назад и в сторону, туда, где металась багрово-чёрная тень пожара. Вой дерущихся противников взвился в небо, отразился эхом от склона невидимого в ночи холма. Он развернулся и побежал.
Надо увести наверх оставшихся людей. Главное – сохранить лагерь.
Навстречу метнулись тени. Пожилые мужчины, оставленные в силу возраста в лагере, и только что проснувшиеся в своих жилищах. Малец Мухобой, с ним юноша-пехотинец со смешным именем Полосатик.
— Назад! – гаркнул Рэм, взмахнув мечом. Меч свистнул в воздухе, отсекая им путь к гибели. – Отходим к святилищу!
Они поняли. Рэм свернул к своему дому. Ему нужно забрать щит и лук. Новенький лук, который ему подарили торговцы оружием. Нельзя оставить их врагу.
Он влетел в дверь, выставив руки, бросился к стене, где висело оружие. Кто-то вскрикнул, когда он наткнулся на неожиданное препятствие и рухнул вместе с ним на пол.
По стенам метались отсветы огня. На полу чадила масляная лампа. Рэм поднялся на ноги.
— Лисичка?
Жена сжалась на полу у стены. Её глаза расширились от страха, она смотрела на него, не пытаясь подняться.
— Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в храме!
— Ты жив? – тихо спросила она.
— Как видишь.
Взгляд жены метнулся в сторону. Там, у ложа, стоял кувшин с вином и заботливо налитая до краёв чаша. Любимая чашка Рэма, с узорчатой насечкой по краю и удобно изогнутой ручкой.
Он схватил чашу, поднёс к губам. Тот самый, пряный, сладкий травяной запах.
— Ты должен был заснуть, - глухо сказала жена. – Должен был спать крепким сном, пока наши воины не разбудили бы тебя.
— Скорее, - хрипло приказал Рэм. – Надо уходить.
— Дикий Кот назначил награду за твою голову. Жёлтый и красный металл. Много металла и резной кости.
— Ты…
— Я подсыпала сонных трав в вино, - глухо проговорила Лисичка. – И дала его выпить стражникам у ворот. Потом я отодвинула засовы. Ты должен был спать этой ночью!
Он схватил её за руку, дёрнул к выходу:
— Пойдём. В святилище разберёмся.
— Нет! – она вырвалась, он увидел её расширенные во весь глаз зрачки. Попытался опять схватить её, увидел, как метнулась маленькая ладонь. Что-то вошло ему между рёбер, что-то ледяное и обжигающее, как огонь. Он задохнулся, не в силах вдохнуть он внезапной боли в боку. Там, в нагруднике, между завязками. Щель, достаточная для лезвия ножа.
— Ты должен был спать, - сказала Лисичка. Тихо звякнул выпавший из её пальцев узкий нож.
— За что? – Рэм упал на колени. Воздух никак не хотел входить в лёгкие. Где-то в уголке сознания холодный, совершенно спокойный голос отметил: «Проникающее ранение, задеты жизненно важные органы, внутреннее кровотечение. Прогноз – летальный исход…»
— Я хотела стать женой Дикого Кота. Я, а не Кошка. Я хотела стать женой вождя. Ты – не вождь. Ты взял меня силой.
— Нет, – странно, он ещё мог говорить. – Это не так…
— Вождь! – голос Мухобоя. – Ты здесь?
В дом ворвались малец Мухобой с пращей и Полосатик с мечом. Увидев Рэма в расползающейся по полу кровавой луже, застыли.
— Тварь! – Полосатик взмахнул мечом. Лисичка стояла, не пытаясь защищаться.
— Нет! – прохрипел Рэм. – Ведите меня наверх. К алтарю!
Они подхватили его под руки, вытащили из дома. Шатаясь, он пытался помочь им, с трудом перебирая ослабевшими ногами. Земля качалась и уходила из-под ног. Он чувствовал, как кровь горячей волной стекает по боку, по бедру, хлюпает в сандалии.
Он не видел, как его втащили по крутому склону наверх. В глазах потемнело, ноги не чувствовали землю, в груди словно засел ледяной штырь.
Заскрипел песок пещеры. Святилище.
— Алтарь! – прохрипел он.
Его подвели к алтарю. Рэм опёрся дрожащими руками о камень алтарной плиты. Руки подгибались и не слушались.
— Положите…
Малец Мухобой глухо всхлипнул. Рэма осторожно подняли и положили на плиту. Часто дыша, он зажал ладонью рану на боку. Странно, он ещё жив, и даже дышит. Пять минут. Минуты до смерти. Сияние разливалось перед его закрытыми глазами, лиловое сияние. Должно быть, вход в пресловутый светящийся тоннель. Нет, Ромка, от судьбы не уйдёшь. Кто-то должен был умереть. Ромул убил своего брата Рэма и построил город на его костях. Прости, это не твоя вина.
— Защищайте холм со святилищем, - прохрипел он, отгоняя назойливый звон в ушах. – Ром скоро вернётся. Я знаю. Перекройте тропу. Кошка!
— Да, Рэм, - тихий голос девушки рядом с ним. Она сделает всё, сделает, как надо.
— Дождитесь Рома. Он придёт. Я вам приказываю.
— Да, Рэм.
Кошка погладила его по руке, и он ещё успел ощутить нежное прикосновение её тонких пальчиков. Потом лиловый свет засиял совсем ослепительно, превратился в огненный шар и надвинулся вплотную, поглотив его целиком.
