Евгений Горский - Некто Рвинский
– Будешь?
Рука уверенно тянется к плоской коробочке. Сигареты тонкие, с коричневым фильтром и приятно пахнут загадочным ароматом.
Я неловко прикуриваю, вдыхая терпкий дым со вкусом горького шоколада. Голубоватые струйки причудливо извиваются, привлекая к себе внимание, и плавно растворяются в воздухе.
Мысли становятся более отчётливыми, хотя я по-прежнему могу думать, только приложив некоторые усилия.
На столе появляется вино в бутылке из тёмного стекла, ломтики тонко нарезанного сыра и аккуратные чашечки кофе.
Я осторожно разливаю бордовую жидкость в бокалы на тонких ножках.
– За удачу, – женщина поднимает изящный сосуд и смотрит на меня через стекло. – Интересно, ничто искажает наши очертания?
Прозрачная поверхность делает её глаз большим и выпуклым, так, как это обычно бывает с увеличительным стеклом.
Вино немного холодное и отдаёт карамелью с лесными травами.
– Нет.
– Выходит, ничто само по себе, – говорит женщина, сделав глоток. – И нас не касается.
Это похоже на правду, но я не могу с этим согласиться. Бездна влияла одним присутствием, она поглощала, хотя граница между нами сохранялась. Ум превратился в призрачную тень, а ведь я считал себя единым с ним.
– Его прикосновение безмолвно.
– Ну, что же, давай выпьем, – женщина смотрит другим глазом.
Он кажется мне немного больше, но, возможно, это просто сказывалось влияние вина.
Думать не хотелось. Я чувствовал странную лёгкость, словно все идеи и концепции, раньше весьма обременявшие меня, теперь ушли в никуда, поглощённые бездной. Можно было спокойно пить вино, вдыхая ароматный дым сигарет, наслаждаться тонким вкусом хорошего кофе.
Присутствие бездны изменило моё восприятие. Казалось, что я погрузился глубоко внутрь, одновременно, оставаясь на поверхности, и окружающее пространство обрело новый объём.
Карие волосы, красивая улыбка, глаза, притягивающие и зовущие, сигарета в тонких пальцах. Взгляд создавал целостный женский образ, одним прикосновением соединяя вместе.
Лёгкий хмель приятно туманил голову, нисколько не затрагивая появившуюся глубину, и лишь, только немного отдаляя её.
– У тебя странные глаза, смотришь, словно мы незнакомы и хочешь меня соблазнить, как в первый раз.
Это недалеко от истины, и я согласно киваю.
– Слушай! – она наклоняется вперёд, всматриваясь в лицо. – А может, ты принял что-нибудь?
– Нет.
Женщина недоверчиво щурится и, затянувшись, выпускает в сторону тонкую струйку дыма из полуоткрытых губ.
– Раньше ты был более разговорчив.
– Возможно, – пожимаю я плечами.
Она снова улыбается.
– Ты был такой же, когда мы встретились. Говорил редкими фразами с умным видом и загадочно смотрел на меня с плохо скрываемым вожделением.
Я пью густой чёрный кофе, забыв положить туда сахар, лежащий отдельно на блюдечке в маленьких пакетах. Медленно курю, наблюдая струящийся дым, и загадочно смотрю на женщину.
Бутылка постепенно пустеет. Мы лениво обмениваемся взглядами, продолжая неспешно пить третью порцию кофе в сопровождении голубоватого дымка. В её глазах скрытый вопрос, но внешне она выглядит спокойно.
В задних карманах джинсов я обнаруживаю тонкий кошелёк и с интересом разглядываю незнакомые купюры с портретом важного господина в профиль. Денег не много, зато у них хватает нолей, и это вселяет надежду на достойное завершение банкета.
– Пойдём?
Я утвердительно киваю в ответ, интуитивно положив на столик купюру, номинал, которой кажется мне меньше других. Женщина удивлённо поднимает брови, и я добавляю ещё одну.
– Какой ты щедрый сегодня, – иронично усмехается она. – А меньше нет?
Я сосредоточено перебираю розоватые бумажки, но среди них нолей явно больше.
– Увы, – развожу я руками, и женщина весело смеётся.
– Ты стал юмористом.
Она выкладывает купюру, где количество круглых фигур заметно выше. Приходится невозмутимо исправлять ошибку, пока официант вручает нам счёт, отпечатанный жирным шрифтом на шероховатой бумаге.
Мы идём вдоль улицы, по обеим сторонам, которой расположены старинные дома с элементами барокко. Тротуар выложен потемневшей от времени плиткой, а сбоку тянется, закрытая решёткой, небольшая канавка для сточных вод.
Наши бёдра, иногда, соприкасаются, и женщина таинственно смотрит, награждая меня улыбкой.
На душе легко и свободно, нет сомнений, переживаний. Бездна сопровождает, погружая в состояние невесомости и парения, но всё-таки без мышления не обойтись, и я начинаю заново учиться думать. Это непросто, приходится вылавливать мысли, пока они не исчезли, едва успев появиться.
Подобная охота приносит свои плоды. Постепенно, мышление становится более ясным, и бездна отступает на второй план, как бы издали наблюдая за мной.
Мы входим в парк с аккуратно подстриженным газоном изумрудного цвета. Посыпанная гравием дорожка приводит к небольшому озеру, где плавают утки. Заметив нас, они направляются к берегу и неторопливо двигаются вдоль влажной земли в ожидании.
Женщина открывает сумочку. С задумчивым видом она отщипывает куски от булки и неловко бросает в воду, наблюдая, как птицы, утратив важность, быстро хватают намокший хлеб.
– Будешь? – предлагает и мне.
Мы вместе жуём аппетитный багет с поджаристой корочкой, наслаждаясь окружающей тишиной, спокойной гладью озера, вековыми деревьями, чьи кроны переплетаются в вышине.
Женщина искоса смотрит, как я поглощаю вкусный хлеб, и снова бросает кусочки уткам.
– Странный ты сегодня.
– Почему?
– В прошлый раз ты отказался и всё отдал птицам.
– У меня не было аппетита.
Она недоверчиво щурится и устремляет взгляд на птичью суету.
– Мы на них чем-то похожи.
Я согласно киваю с набитым ртом.
Идём вокруг озера, а утки тянутся за нами, привлечённые мягкой булкой. Женщина оборачивается, кидая им очередной кусок. Птицы благодарно издают крякающий звук и стремительно бросаются к добыче.
На пути встречаются удобные лавочки, которые кажутся нам весьма подходящим местом для отдыха. Женщина ласково улыбается, и я отвечаю ей взаимностью, продолжая вылавливать в глубине редкие мысли.
– Как твои отношения с ничто? – лукаво говорит она.
– Мы друзья, и это помогает видеть, каким я был пустым и лёгким.
– Как воздушный шарик?
– Да, пока мне не привязали корзину и не нагрузили её балластом так, что стало трудно оторваться от земли.
– Но совсем без груза шарик не устойчив.
– Согласен, только хорошо, когда вес тебе подходит, и ты можешь нормально летать с ним.
Женщина задумчиво смотрит на меня.
– А разве ничто не меняет личность?
Я внимательно прислушиваюсь к себе. Все реакции, привычки и чувства остались прежними, только, теперь они получили недостающий объём. Появившаяся глубина делает их более выпуклыми и яркими, позволяя переживаниям быть интенсивнее, и, словно помещает меня в центр, откуда я могу видеть и чувствовать их во всей полноте.
– Нет.
Женщина снисходительно улыбается.
– А, по-моему, ты стал немного странным.
Я улыбаюсь, провожая взглядом девушку в коротком платье.
По дорожке приближается бородатый мужчина. Постепенно он замедляет шаг, удивлённо глядя на нас.
– Привет, Хулио! Когда ты успел меня опередить?
Я нахожусь в некотором замешательстве. Может, это его женщина?
– Извини, друг! – смущённо говорю я. – Так получилось.
Женщина выжидающе смотрит на меня, и я теряюсь в догадках.
– Ничего, – машет рукой мужчина. – Но ты меня удивил.
Я пожимаю плечами.
– Всякое бывает.
– Это точно, – согласно кивает он. – Я тоже в прошлом году своего шефа обставил.
Я развожу руками и смотрю вверх на туманное небо, затянутое мутными облаками. Длинные ветки деревьев смотрятся на сером фоне, словно причудливая паутина. Я даже не успел заметить, когда скрылось солнце.
– Ладно, Хулио, – смеётся мужчина. – Я пойду, пока, – весело подмигивает он и, повернувшись, неторопливо удаляется.
– Кто это?
– А вы разве не знакомы? – удивляюсь я.
– Нет, – решительно качает она головой. – Первый раз вижу.
– Я тоже.
Моё внимание привлекает симпатичная девушка в узких джинсах. Она проходит мимо, но, внезапно, оборачивается, удивлённо глядя на меня.
– Привет, Хулио! – лукаво говорит она, переводя взгляд на женщину. – Как поживает Флоренс?
– Э-э, кто это?
Девушка укоризненно смотрит на меня.
– Хулио, я вас недавно познакомила.
Я задумчиво разглядываю пухлые губы, высокую грудь и стройные ноги незнакомки.
– Хулио, купи блокнот, – смеётся девушка. – Сколько у тебя было женщин?
Я потираю ладони, раздумывая, что сказать в ответ на столь радикальный вопрос.
– Понятно, – усмехается девушка. – Записывать надо. Ладно, что передать Флоренс?
