Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Два дня разведчики вели войско уже разведанными тропами, и хотя приходилось пробираться через чащи и болота, но на вторую неделю прибыли в земли, что оказались под властью язычников.
Лоенгрин издали услышал запах горелого, мелькнула мысль даже о лесном пожаре, однако край леса уплыл в сторону, и все увидели дымящиеся руины церкви.
Как и почти все строения в этих краях, церковь срубили из дерева, и теперь на ее месте только толстый слой золы да искореженные в огне погнутые полосы железа, которыми были обиты двери и защищены окна. Да кое-где недогоревшие, но обугленные бревна.
Лоенгрин вскинул руку, за спиной послышались крики младших командиров, что останавливают отряд, а он соскочил на землю и быстро пошел на пепелище.
Черная зола хрустит под подошвами, серый пепел взмывает при каждом шаге, он прошел к тому месту, где должен находиться алтарь, и сердце сжала холодная рука страха и отвращения.
В землю воткнуты колья, а на них нанизаны три отрубленных головы, две с тонзурами, а третий, явно послушник, смотрит широко вытаращенными в ужасе и непонимании глазами, волосы его красивыми волнами, хоть и покрыты пеплом, падают на землю.
Он вернулся, на него смотрели с некоторым испугом, он провел ладонью по лицу и проговорил хриплым от ярости голосом:
– Мы пришли… и мы останемся!.. Никогда в этих землях варварство и язычество не поднимут больше головы. И если мне придется убить всех язычников… я сделаю это. И Господь меня поймет и простит.
Сэр Шатерхэнд перекрестился и ответил глухо:
– Аминь.
Со стороны уже спешенных рыцарей зазвучало:
– Аминь…
– Аминь…
– Аминь…
Глава 5
И снова ехали через лес по звериным тропам, Лоенгрин чувствовал, как исхудал, тревожась за войско, на которое могут напасть из-за густых кустов в любое мгновение.
Язычники, среди которых оказались даже мелкие лорды, не желали принимать бой и уходили от столкновения, а в лесу искать их труднее, чем в стогу сена иголку.
Граф Эскил Андерссон, устрашенный появлением в его землях герцога, отсидеться не удалось, вывел свою дружину и собрал вассалов. Их явилось даже больше, чем он ждал, слишком многие засиделись в безделье, слишком многим восхотелось принять участие в настоящих боях.
С грохотом, лязгом и под бодрые воинские песни они выходили из ворот замков и вливались в общий поток.
Лоенгрин с Шатерхэндом и Нилом ехал во главе постоянно растущего войска. Он тщательно планировал, как и что будет делать, но помнил и о войске, у большинства нет его выносливости, сам выбрал место для лагеря и велел остановиться, чтобы дождаться всех остальных.
Шатерхэнд гордо сказал, что для герцога поставили шатер, Лоенгрин отмахнулся.
– У костра посижу со всеми…
Он прервал себя, оглянулся. Все насторожились, смотрели то на него, то в сторону леса, куда вперил взгляд молодой герцог, наконец лорд Харальд произнес нерешительно:
– Ваша светлость… вам что-то почудилось?
Лоенгрин покачал головой.
– Нет. Кто-то скачет к нам, загоняя коня, тот уже хрипит и весь в мыле…
Рыцари переглянулись, Харальд спросил с неловкостью:
– Вы уверены, что вам не почудилось?
Лоенгрин покачал головой.
– Нет. Вы тоже, думаю, можете по стуку копыт определить, когда просто скачут для удовольствия, а когда в смертельной опасности…
Харальд пробормотал:
– Да, конечно. Но не на таком расстоянии.
– Ждите, – велел Лоенгрин.
Он поднялся, сделал несколько шагов в ту сторону. Через несколько минут из леса выметнулся на взмыленном коне всадник, простоволосый и в костюме гонца.
На границе лагеря он спрыгнул с коня, ноги подломились, и едва не упал, но пересилил себя и сделал несколько шагов навстречу герцогу. Грудь ходит ходуном, словно это он сам скакал к замку, держа на плечах коня.
– Сэр Лоенгрин!.. – прокричал он и упал на одно колено. – Ваша светлость!
– Что случилось? – спросил Лоенгрин. – Вид у тебя таков, словно ты увидел огра. Но, как я слышал, в Брабанте о них и не слышали.
Гонец, не поднимаясь с колен, прокричал, захлебываясь словами:
– Ваша светлость!.. Но это так… вы правы… Да, как вы все…
Лоенгрин покосился на застывших рыцарей, проговорил медленно:
– Значит, все-таки огр?
Гонец вскрикнул:
– Огромный, ваша светлость!.. Как три или даже четыре человека, поставленные один на другого!.. А широк, как дворцовая башня!
По всему лагерю пронесся единый вздох. Рыцари бледнели, хватались за оружие и пугливо оглядывались по сторонам.
Лоенгрин сделал гонцу знак подняться, глаза потемнели, он сказал суровым голосом:
– Не думаю, что он пришел сюда случайно.
Гонец перекрестился, на молодого герцога смотрит почти с ужасом, вскрикнул тонким голосом:
– Ваша светлость!.. Он так и сказал!
– Что?
– Что пришел за вами!
В лагере пронесся новый вопль ужаса, недоумения, но теперь еще и непонятного восторга.
Лоенгрин спросил:
– Как он сказал?
Гонец сказал быстро:
– Он чаще всего просто ревет… понять это чудовище трудно!.. но повторяет одно и то же, так что разобрали кое-что. Вы убили его старшего брата, потом среднего, а теперь вот он, самый младший, явился мстить…
Лоенгрин покачал головой.
– Ух ты, а я считал их совсем безмозглыми. Вы сможете меня проводить туда?
– Только коня сменю, – ответил гонец уже почти бодро.
– И одного в запас, – посоветовал Лоенгрин.
Гонец покачал головой.
– Это лишнее.
Лоенгрин насторожился.
– Почему?
– Он идет прямо сюда, – ответил гонец. – А вместо дубины у него в руках вырванный с корнем столетний дуб. Ветви, правда, обломал, так что этой палицей с одного удара может пробить крепостную стену, с двух-трех разрушить башню, а затем начал бы крушить замок, если бы мы были не в лагере, а в крепости…
– Не начнет, – заверил Лоенгрин. – Следуйте за мной, отважный друг.
– Почему не начнет?
– А кто ему даст?..
Несколько рыцарей поспешно вскочили, спеша успеть за лордом, а Лоенгрин понесся к лесу в сопровождении гонца и оруженосца, однако затем из лагеря выметнулось еще несколько лордов, которым успели оседлать коней.
Нил прокричал:
– Ваша светлость, что делать мне?
– Пока только смотреть, – ответил Лоенгрин весело. – Как же нам повезло, как повезло!
– В чем?
– Что они сумели привлечь огра!
Гонец вскрикнул, его дрожащая рука показывала в сторону леса, там слышится треск, а над зелеными верхушками появилась голова и плечи огромного человека, каким он показался вначале, потом устрашенный Нил понял, что лба у гиганта почти нет, зато такая огромная, массивная челюсть и такая пасть, что туда можно сразу по целой овце.
Деревья трещат, как кусты, наконец огр вышел на опушку, и когда Нил его увидел целиком, он совсем пал духом, ибо если подспудно надеялся, что огр только высок, то теперь увидел, что он чудовищно шире разумных пропорций, это толстяк, тело – как скала, каждая рука размером со ствол столетнего дуба, а ноги вообще как гранитные колонны, похожие на те, что торчат из земли, как память об исчезнувших римлянах.
– Господи Иисусе! – воскликнул он и перекрестился. – Как можно одолеть такое чудовище?
Огр уже заметил всадников и с грозным ревом, от которого начал подрагивать весь мир вокруг них, пошел навстречу. Земля покачивается под его тяжелыми шагами, Нил в страхе смотрел на чудовищную грудь, выпуклую и мускулистую. Выпирающий живот подвязан широким ремнем из шкур диких животных, вообще огр в шкурах с ног и до пояса, а торс защищен только длинными волосами, но туда явно никто не достанет ни копьем, ни мечом.
Ветерок переменил направление и донес сильный запах хищного зверя. Кони сразу захрапели, начали дергать головами, пытаясь повернуть в сторону, поднимались на дыбы, грозя порвать поводья и умчаться куда глаза глядят, если люди сейчас же не избавят их от этого чудовищного зверя.
Лоенгрин крикнул:
– Всем спешиться!.. Коней отвести назад. И подальше!
Люди торопливо соскакивали на землю, оруженосцы ухватили поводья и бегом потащили коней в стороны.
Рыцари обнажили мечи и встали рядом с Лоенгрином, но он видел их бледные лица и вытаращенные глаза, слышал частое дыхание и почти ощущал биение их испуганных сердец.
Огр увидел их и шел теперь прямо, держа их на прицеле крохотных в сравнении с огромной головой глаз. Нос у него был только намечен, зато две черные ноздри зияют, как мышиные норы. Тяжелая нижняя челюсть пошла вниз, блеснули огромные зубы, раздался мощный грохот, рыцари не сразу поняли, что это хохот чудовища.
– Наконец-то! – прогрохотал огр. – Ты тот, кто убил моих братьев!
Лоенгрин крикнул:
– Остановись!.. Тебе знакомо чувство мести, но звери не умеют мстить и сразу все забывают. Значит, ты – человек, а с человеком можно договариваться.
– Нет, – проревел огр.
Лоенгрин начал пятиться, не спуская взгляда с огра.
