Олег Кулагин - Русская кровь
– Угу. И при первой же оказии – сдаст нас полиции.
Я вздохнул – в её словах была доля истины, очень веская.
– Что ты предлагаешь?
– Избавиться от него. И от остальных.
Я удивлённо моргнул:
– Ты… серьёзно?
Нет, она не думала шутить.
Ветер глотал слова и Майя повысила голос:
– Сейчас… пока они спят. Одной гранаты хватит.
Я поёжился, застегнул куртку.
Всё логично и разумно, милая девушка с лицом ангела… Жаль, ангелы в аду не выживают.
Что я знаю о тех троих? Грубоватая философия Султана, бесстыжая наивность Индейца и слёзы на щеках Крота: «Мой город…»
Этого мало. И много.
Лучше б мы прикончили их ещё там, у разбитой «газели»…
– Сперва попробуем договориться, – выдавил я.
Майя встрепенулась. Я поднял «ганс» наизготовку.
Кто-то взбирался по железной лесенке – нарочито громко ступая на перекладины.
– Чудесная ночь, – донеслись знакомые интонации.
В лунном свете тускло блеснула лысина. Султан с кошачьим проворством вылез из люка.
Fuck!
Почему Ксюха не предупредила? Даже звука не издала.
Бригадир вооружён, но М16 болтается на ремне через плечо. Правая рука отдыхает на ствольной коробке. А взгляд – внимательный и колючий.
Догадался?
Если он стоял у открытого люка… Говорили мы тихо. И ветер… Лишь один раз Майя повысила голос…
Слышал или нет?
– Где девочка? – я чуть опускаю МП-9.
– Там, – машет он вниз.
– Что с ней?
– Она – в порядке.
Мой палец – у спускового крючка.
А ствол «калашникова» Майи едва заметно движется. И застывает. Потому, что над краем люка возникает голова Ксении. Позже – и всё остальное. Включая АК106 в её тонких руках.
– Девочка, я же тебя просила… – вздыхает Майя.
– А пошла ты! – огрызается Ксюха и волком смотрит на блондинку. Чёрт, да ведь она ревнует!
Я – дурак. Забыл, что она – только по внешности ребёнок. Когда борешься за жизнь – быстро взрослеешь. Особенно, если в руках у тебя оружие.
– Ксения!
– Зачем ты с ней связался? – морщится она, – Зачем, Денис?
– Убери автомат, дура! – сердито встряет Майя. Лучше б молчала.
– Им хватит одной гранаты? А тебе, стерва – одной пули!
Я поднимаюсь. И делаю шаг.
Ксения всхлипывает. Но автомат не опускает.
Султан хладнокровно жмёт плечами:
– Обидно, да? Она тоже слышала. И вся педагогика летит к чертям. Самые благие принципы…
– Оказывается ты моралист? – кривится Майя.
– А что, только вам говорить красивыми фразами? О долге, о Родине… И стрелять в спину. Конечно, если долг велит.
– Не тебе нас учить!
– Партизаны… Герои – все, как один. Жаль, поздновато о Родине вспомнили…
– Ты и не вспоминаешь?
– Иногда, – вздыхает Султан, – И молюсь за упокой души.
– Врёшь! Она – живая.
– Нет её. Давно. Ещё до американцев, свои всё распродали. Остались золотые орлы на башнях и старухи у мусорных баков – великое «россиянское» государство.
– Такие, как ты, и продали!
– Я? – его брови изумлённо лезут вверх. Султан трясётся от смеха, – Не подскажешь… где могу получить свою долю?
– Хватит, – встаю между ними.
– Повезло тебе, Денис. С ней не соскучишься… – запинается, не договорив.
Из люка раздаётся чей-то приглушенный вопль. И хриплая ругань. Я узнаю голос Индейца.
Бригадир хмурится.
– Какие-то у него проблемы? – спрашиваю я.
– Наверное, потерял любимые серебряные ложки, – бурчит Майя.
Султан раздражённо моргает:
– Я ведь и поднимался, чтоб сказать… Там едкая гадость прёт из канализации. В туалете весь пол залит этой дрянью. Надо сменить квартиру.
С третьего этажа – ещё один вопль.
– Что-то сильно он разоряется, – язвительно замечает Майя.
Султан бросает на меня короткий, внимательный взгляд:
– Беседу мы потом продолжим, – и спускается по лестнице.
Ксюха остаётся на крыше.
Я трогаю её плечо. Она отшатывается.
Внизу, что-то громыхает.
Трудно разобрать. Ветер гудит в вентиляционной трубе.
Я вхожу в «мансарду» и приседаю у люка. Вслушиваюсь. Два взволнованных голоса. Султан и Крот о чём-то спорят. Отнюдь не о Майе:
– … не успеем.
– Полный абзац!
Я оглядываюсь на девушек. Ох, и не вовремя эти разборки!
– Кажется, дело серьёзное, – говорю Майе. Та молчит. Обиделась, что я не принял её сторону?
Спрашиваю у Ксюхи:
– Ты там видела что-нибудь?
– Не скажу!
Вот, глупая.
Снизу опять долетает ругань Индейца.
– Спускаемся, – командую я. Оба моих «бойца» приказ игнорируют.
– Ну вы, кобылицы необъезженные… Вот заклиню люк и уйду. Хоть до самого утра выясняйте отношения!
Майя первая идёт к железной лесенке.
Ксюха топчется на месте. Сердито зыркает исподлобья.
Я спускаюсь вторым. И уже на лестничной площадке слышу торопливые шаги за спиной:
– Эй, ты кого обозвал кобылой?! Я тебе этого не прощу!
На уровне седьмого этажа остановился:
– Вроде чем-то воняет?
– Майкиными духами! – буркнула Ксения.
– Перестань, – я посветил фонариком под ноги. Так и есть. Зеленоватая жижа сочится из под дверей квартиры. Растекается мутным пятном.
– Пора сантехников вызывать, – сказала девочка.
– Обойдёмся. Паршивые из зомби коммунальщики, – голос у меня бодрый. А предчувствия – нехорошие.
На уровне пятого этажа мы встретили бригаду Султана – в полном составе. Все были навьючены рюкзаками и оружием.
– Решили переехать? – спросил я, – Или так, гуляете?
– Дышим воздухом, – буркнул Крот и закашлялся. Снизу поднимался едкий смрад.
Я скривился:
– По-моему, лучше дышать где-то в другом месте.
– Неужели? – буркнул Султан, – А мы и не догадывались… Глянь вниз, умник!
Я спустился на пару пролётов. Луч фонарика упёрся в густое мутно-зеленое облако. Оно целиком заполняло пространство подъезда – от лестницы до потолка. Облако чуть заметно росло – грязноватые клубы тянулись над ступенями.
– Может удастся проскочить вниз?
– Уже пытались, – сердито ответил Индеец и указал мне на свою левую штанину – дырявую, будто чем-то разъеденную. Сквозь дыры была заметна красная, обожженная кожа:
– Болит, сука!
– Едва успели вынести шмотки и оружие, – кивнул Султан, – Сначала эта дрянь текла из ванной. А потом вообще стало не продохнуть…
– Удивительное явление, – пробормотал Крот и опять затрясся в долгом изнурительном кашле.
– Он что, глотнул газа? – спросил я.
– Лёгкие у него больные, – бригадир открыл окно на площадке перед девятым этажом. Помог Кроту опереться на подоконник, – Дыши, друг. Ничего. Переждём, пока осядет.
– Не осядет, – пробормотала Майя. Она впервые нарушила молчание. Тронула моё плечо:
– Там что-то капает. Посвети-ка, Денис…
Я направил луч фонарика вверх. У дверей на последней площадке растекалась грязно-зелёная лужа.
Отступать дальше некуда. Мы выбрались на крышу.
– Странно, – вздохнул Султан, – Газ явно тяжелее воздуха. Он должен выливаться через окна, через двери подъезда… – заглянул в люк, – А он продолжает подниматься.
– Это не совсем газ, – сказала Майя.
– А что?
– Один мой друг считал – это вроде живого организма.
– Кошмар Менделеева– Клапейрона…
– Говорите по– человечески, – взмолился Индеец, – И так нога болит!
– Вонючая хрень лезет куда желает. А всякие законы ей по фиг! – от избытка чувств Султан матернулся.
– Хорошо иметь высшее образование, – уколола Майя.
– Специальность у меня не та. С детства не люблю биологию. Хомячки – не мой конёк.
– Сейчас мы сами – вроде хомячков.
– Думаешь, оно пытается до нас добраться? – спросил Крот.
– Похоже, что так.
– Наверное, это обитает в канализации, – пробормотал Султан, – А мы его растревожили…
– Не надо было взрывать ту гранату, – кивнула Майя.
Ветер усиливался. Сдувал с крыши пыль и швырял в лицо.
Бригадир хмуро смотрел в люк.
– Ещё поднимается?
– Да, – он длинно витиевато выругался.
Я глянул на соседнюю «мансарду». Там – выход в другой подъезд.
– Идём, – кивнул Султан.
Достали инструмент. После минутной возни вскрыли люк. Бригадир посветил туда фонариком и хрипло засмеялся.
У подножия стальной лесенки колыхалось тёмно-зелёное облако.
Мы проверили ещё один люк.
С тем же результатом.
– Оно нас не выпустит, – вздохнула Майя.
– И какого лешего этому надо? – буркнула Ксюха.
Никто ей не ответил.
Алмазным резаком я вскрыл последнюю крышку. Майя глянула внутрь и отшатнулась:
– Посмотри… – её голос дрогнул.
Я взял у неё фонарик и увидел внизу два почернелых, людских костяка. От одежды ни хрена не осталось – только металлические пуговицы. Рядом валялись разъеденные коррозией автоматы «калашникова» – оба без пластмассового цевья и приклада.
– Мы тут не первые гости…
