Олег Маркелов - Адекватность
— Сэр! Группа к высадке готова! — бодро отрапортовал он.
— Поехали! — кивнул в ответ Челтон. — Время разбрасывать камни, время собирать пришибленных.
Оба забрались под распахнутые люки двух свободных ячеек. Автоматика, получив команду, закупорила створки, герметизируя ячейки и плотно «обнимая» новых пассажиров. С этой секунды от пехотинцев больше ничего не зависело, вплоть до того момента, как капсула отпустит их, совершив посадку на поверхности планеты. Лапа транспортера подала капсулу в стартовый тоннель, словно торпеду в торпедный аппарат. За ней задвинулась бронированная заслонка. Членам диверсионной группы оставалось теперь только молиться Богу и уповать на мастерство команды крейсера.
* * *Мердок был практически счастлив. Давно у него уже не было так много интересной работы. Порой он ловил себя на мысли, что не совсем этично получать такое удовольствие от подготовки к пиратскому рейду. Но помимо этих фантомных мыслей теперь ничто не мучило его совесть и не шло вразрез с его принципами. Сегодня он сам себе объявил выходной вечер. Он намеревался пойти в уютное местечко и немного оттянуться. Словно ожидая этого, Фил напросился к нему в компаньоны. И уж совсем неожиданным было для Амоса внезапное появление Хайеса, который тоже воспылал желанием составить им обоим компанию. Тогда они пригласили с собой и командира, благо он не гнушался посещать увеселительные заведения на этой большой базе Свободных. Набор команд для новой эскадры командора был завершен, и грех было не отметить это событие рюмкой-другой чего-нибудь крепкого. Однако Дик лишь улыбнулся в ответ, пожелав им хорошего вечера и туманно пообещав присоединиться к ним попозже, если позволят обстоятельства. Троица избрала для своей вечеринки довольно уютный, хотя, на взгляд Мердока, и шумноватый бар «Веселая вдова». Тут можно было неплохо подкрепиться, наесться до отвала блюд самых разнообразных кухонь Империи, приготовленных с душой. Здесь можно было вволю попить настоящего, непаленого пойла. Здесь можно было обсудить деловой вопрос, не опасаясь посторонних глаз, или оттянуться с молодыми путанами, ежели такое желание возникало.
— Командор, похоже, готовится к большой войне, — предположил Фил, вгрызаясь в огромный кусок жареного мяса, истекающего соком и запеченного с острыми специями и ароматной травой. — Я не припомню, чтобы у кого-то из командоров Вольного Мира собирался такой флот.
— Один раз нас всех уже почти убили, — нахмурился, вспоминая, Хайес. — Дик просто не хочет повторения тех событий. В этом случае лучше перестараться, чем слушать похоронные песни в свою честь.
— Это уж точно, — согласился Фил.
— Но не с имперцами же он надумал воевать? спросил Мердок.
— Нет конечно, — усмехнулся Стивен. — Имперцы для нас сейчас большие друзья, чем кто бы то ни было еще. Да и враг моего врага, как известно, мой друг. Этого принципа никто не отменял.
— Ты тоже так и не узнал, что было внутри? — спросил Амос, не уточняя внутри чего. Но Хайес прекрасно понял его вопрос.
— Нет. И не советую тебе особо этим интересоваться. Там личные тайны Дика. И не просто личные. Это, как я понимаю, семейные тайны. Мы все имеем свой скелет в стенном шкафу. И не стоит обнюхивать чужие скелеты.
— Я отойду… — буркнул Мердок, чувствуя, что пиво, которым они обильно заливали острое мясо, начало действовать.
Он прошел в просторную туалетную комнату, от пола до потолка отделанную нержавеющей сталью. Ему вдруг подумалось, что примерно так он всегда представлял себе морг. Амос ухмыльнулся, покосившись на кривую усмешку своего отражения, изуродованного неровностями поверхности металла. Облегчившись, он почти подсознательно удивился, что в светлой комнате с рядом стальных раковин оказались трое гурян, которых он, заходя, не заметил. Отмахнувшись от не успевшей сформироваться тревожной мысли, а вернее даже не обратив на нее внимания, Мердок двинулся к выходу.
— Огонька не найдется? — спросил один из гурян, стоящий возле самой двери и держащий в руке зеленую наркотическую сигарету.
— Нет, прости, я не… — договорить Амос не успел: рухнул на пол как подкошенный от удара кулаком в затылок.
* * *— Значит, вы утверждаете, что наткнулись на экипаж гранисянского штурмовика в тот момент, когда разгорелся воздушный бой? Так?.. И вы смогли застрелить одного из пилотов, а второго взяли в плен? Так? — переспрашивал уже, наверное, в десятый раз невысокий тьяйерец, назначенный дознавателем от особого отдела, приписанного к Пятой авиационной базе.
— Я уже много раз рассказывал вам это, — раздраженно ответил Ленокс. — А от кивания у меня уже шея болит.
— Это неучтивость в отношении меня или вы просто плохо воспитаны и глупы? — поинтересовался тьяйерец, не пытаясь скрыть издевку в своем голосе. — Я могу попросить, и кто-нибудь из этих милых мальчиков проведет вам массаж шеи.
Милые мальчики — двое огромных угрюмых гурян в форме армейской полиции — стояли у дверей, исподлобья разглядывая допрашиваемого.
— Вы прошли немалое расстояние, подвергаясь постоянному риску. Вы провели три ночи в непосредственной близости от вражеского пилота. Вы почти ничего не ели за это время, кроме скудного сухого пайка, найденного на вражеском штурмовике. Так?
— Так! Только паек был вовсе не скудным. Просто я боялся, что их пища может оказаться несъедобной для меня.
— Глупо, — усмехнулся особист. — Если уж вы начали есть их сухую пищу и не умерли, значит, любая их пища из пайка безвредна для вас. Но не заговаривайте мне зубы. Как получилось, что пленный пилот оказался на свободе и сбежал.
— Он не сбегал. Я освободил его… ее, — пояснил Пип, понимая, что подобный вопрос уже звучал. — Сначала я освободил ее от веревок, которыми ранее связал. А потом, когда мы оказались около моста, я отпустил ее.
— Почему? Как вам взбрело в голову отпустить солдата врага? — вновь прицепился тьяйерец, наклоняясь к Леноксу. — Я хочу знать истинную причину этого поступка.
— Что непонятного в моем поступке? — вопросом на вопрос ответил Пип. — Я все уже объяснял. Здесь ничего хорошего ее не ждало. Я пожалел ее и отпустил.
— Ничего хорошего? — опешил дознаватель. — Это вы сейчас о чем так сказали? — Об отношении к военнопленным. И потом, это ведь была девушка. Измученная, обессилевшая молодая девушка.
— Что лично вы сейчас вкладываете в это понятие — молодая измученная девушка? — тьяйерец недобро улыбнулся. — В рядах наших боевых подразделений тоже служит много разумян женского пола. Процент женщин по Имперским Вооруженным силам составляет около двадцати или даже более. И среди тех же женщин пилотов наберется немало, причем таких, кто по часам налета и сбитым аппаратам врага даст вам фору… Измученная? Это не показатель не боеспособности вообще. Она отдохнула и села за штурвал, чтобы со свежими силами начать новый бой. Не оперируйте больше столь глупыми понятиями. Скажите честно, какова была ваша мотивация?
— Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь, — растерялся Ленокс.
— Почему ты ее отпустил, лейтенант? — Голос тьяйерца вдруг зазвучал зло и жестко. — Что тебе пообещали? Как на тебя воздействовали?
— Пообещали? — разозлился вдруг Пип, вспоминая, как едва не был превращен в копоть на мосту. — Да пошел ты! Вместе со своим отделом и со своей учтивостью!
Ленокс хотел встать, но один из гурян, шагнув от двери, лихо заломил ему руки за спину и пребольно ткнул лицом в столешницу.
— Вы совершенно неадекватно реагируете на вопросы, лейтенант, — сказал дознаватель совершенно спокойно, без тени иронии или раздражения в голосе. — Я не верю, что это результат стресса от усталости. Думаю, вы просто чего-то нам недоговариваете. И я наверняка узнаю это.
Он кивнул полицейскому, и тот легко поволок скрученного человека прочь из комнаты для собеседования. Туда, где его ожидали долгие допросы, недоверие, настороженность. Где больше не было славы и достоинства.
* * *Пехотинцы сейчас абсолютно ничего не видели и могли полагаться только на слух и на внутренние ощущения. Запищал стартовый зуммер — три коротких высоких звука, с интервалом в две секунды, и один длинный, низкий, после которого они рухнули в бездну. Стартовый аппарат выстрелил общую капсулу, словно торпеду, придав ей направленное в сторону поверхности ускорение. Клинок капсулы рассекал воздух, все ускоряясь, словно целью этого падения было прошить эту планету насквозь. Десять разумян, укрывшиеся в недрах этого клинка, занимались сейчас чем попало. Кто-то беззвучно молился, кто-то вспоминал былое, а кто-то просто матерился вслух, благо на время падения переговорные устройства были отключены, как и почти все остальные приборы и оборудование, которыми были напичканы капсулы. На заданной высоте из заднего отсека общей капсулы выдвинулись четыре хвостовых «плавника», и почти незаметно замедлили движение, стабилизировав положение спускаемого аппарата в вертикальной плоскости. Поверхность теперь уже не выглядела далекой и безопасной. Она надвигалась стремительно и неотвратимо. Автоматика дала следующую команду, и из кромок «клинка» выпростались крылья, тянущиеся от самого носа до хвоста. Крылья быстро росли, выдвигаясь все дальше и дальше. Хлопнул первый парашют. Сделав свое дело, он уже через мгновение отцепился. Еще через несколько секунд вырвался на свободу второй парашют. Скорость падения снизилась. Не столь стремительно, как росла в начале своего пути, но достаточно быстро, чтобы в скором времени сделать падение управляемым. Интеллект капсулы вел ее к намеченной точке касания.
