Томас Грессман - Тени войны
Она сразу же решила, что не стоит никому говорить об этих кошмарах, — сначала потому, что испугалась. Вдруг врачи или еще кто-нибудь из командования отстранит ее от участия в битве? Сочтут, что она не справляется… А вот потом видения стали навязчивыми настолько, что она побоялась, что полковые хирурги просто отправят ее с глаз подальше, положат в больничку, поставят на учет, как выражались в давние времена, дадут ей белый билет. Кому она будет нужна? Правда, могут еще послать в реабилитационную группу, но это тоже не бог весть что. Теперь, когда Особый Отряд Змеи занял мир Клана, видение не отпускало ее даже днем, а стоило закрыть глаза и задремать, перед ее взором возникало зловеще ухмыляющееся лицо «Медузы». Память о реальном событии никак не хотела становиться пассивной, как выражаются эти докторишки. Сандра ждала, что вот-вот все повторится наяву.
«Нет, не может быть, что я примитивно боюсь, что я трушу, — думала Барклай. — Ни разу в жизни я не уклонилась от битвы».
Но стоило закрыть глаза, как в воспаленный мозг лезла новая мысль, с каждым разом становящаяся все реальнее и стройнее.
«Я скоро умру. Я умираю. Я сдохну на этих уродливых скалах, и я ничем не могу предотвратить то, что случится. — Но тут же Сандра мучительно упрекала себя: — Хватит, Барклай! Ты же профессиональный вояка. Тебе платят за то, чтобы ты честно сражалась. Не потворствуй глупым бредням! Возьми себя в руки!»
Сандра Барклай сидела на узкой койке, вытянувшись в струну. Она понимала, что оба голоса, звучавшие в голове, были отражением ее собственных страхов и комплексов. И все же ее настораживало, что в голосе «оппонента», призывающего ее не трусить и взяться за себя всерьез, звучит какая-то странная насмешка. Может быть, она не заметила, что в сражении, случившемся на болотах почти два года назад, потеряла рассудок?
Сон, прерванный кошмарным видением, не шел к ней. Барклай со вздохом отбросила оливково-серое тонкое походное одеяло и опустила на пол длинные изящные ноги. Натянула ботинки, накинула на плечи полевую куртку и, слегка пошатываясь, вышла из палатки. Начинался восход солнца.
«Может быть, прогулка и глоток холодного воздуха прочистят мне мозги»,
— утешила себя Сандра.
К этому времени тусклое солнце Охотницы повисло в самой высокой точке, и теперь его нельзя было увидеть. Тонкие серые облака, еще с раннего утра крадущиеся по небу, постепенно собирались в плотные тяжелые тучи, скорее черные, чем серые.
Барклай поплотнее запахнула китель — ощутимо холодало. Обыкновенный земной градусник Цельсия, еще с утра показывавший тринадцать градусов, решительно остановился на восьми. Короче говоря, угрюмый, ненастный день полностью соответствовал ее внутреннему состоянию.
Набег, совершенный прошлой ночью на укрывшихся на фабрике Ягуаров и на их лагерь, завершился полной катастрофой. Так или иначе, но проклятые Ягуары все же пронюхали, что готовится нападение, и встретили войска Сферы во всеоружии. Конечно, воины Клана находились в более выгодном положении — отлично вооруженные, отдохнувшие, уверенные в себе, — и они использовали свои преимущества на полную катушку. Они бросились в контратаку еще до того, как кто-либо из солдат отрядов Внутренней Сферы успел нажать на курок. Несколько боевых роботов Легкой Кавалерии вообще вышли из строя в первые минуты сражения. Хотя полк Барклай был оставлен в арьергарде в нескольких километрах позади главной линии сражения, у нее перед глазами стояла картина взорванных чадящих машин Сферы, попавших под беспощадный огонь войск Клана.
Худшим же во всей ситуации, пожалуй, было исчезновение Эда Амиса. Он, как говорится, пропал без вести. Его заместитель, майор Эвелин Эйчер, клялась, что сама наблюдала, как «Орион» Амиса лицом к лицу сошелся с «Рожденным в Котле» Дымчатого Ягуара. Эйчер твердила, что Амис остался в живых, что он успел катапультироваться в тот самый момент, когда кабина пилота запылала, а «Рожденный в Котле» отвернулся, выбирая новую жертву. Но оставалось неизвестно, пережил ли полковник это сражение…
После исчезновения Амиса из опытных полковых командиров Легкой Кавалерии остались только Чарльз Антонеску да Ариана Уинстон. Несмотря на огненное крещение на Ковентри, Барклай даже мысленно не решалась внести свое имя в этот список — у нее начинали дико дрожать руки, как только она садилась в кресло пилота. Как, черт возьми, можно назвать воина, у которого трясутся руки, стоит ему оказаться на мостике боевого робота?! То-то и оно… Причем руки так же предательски дрожали, даже если предстояло провести простое обновление системы безопасности, не то что бой…
Снова Сандра почувствовала дыхание смерти на пересохших губах, опять смерть, подобно призраку, напомнила о своем неумолимом присутствии. Сандра Барклай знала, что новый бой станет ее последним сражением. Она обязательно погибнет. И никакая прогулка не могла исцелить ее от навязчивого ночного кошмара…
— Они уже здесь, полковник Барклай! — подбежал задыхающийся от волнения адъютант. — Перед нами большое вражеское формирование! Генерал Уинстон приказала бросить все силы на передовую. Похоже, они наступают!
— А что пикеты? Почему от них не поступило предупреждения?! — рявкнула Сандра на младшего офицера.
— Не могу знать, полковник. — Парень пожал плечами. — Я думаю, что они столкнулись с врагом прежде, чем успели нас предупредить о наступлении. Мы поняли, что Ягуары рядом, когда услышали скрежет их машин, перемещающихся по периметру нашего лагеря.
Барклай почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Чтобы скрыть страх, она деловито козырнула адъютанту, повернулась и быстрым шагом направилась к своему роботу. Отгоняя от себя мысли о смерти, перерастающие в навязчивую фобию, она энергично взбиралась по приставной лестнице, укрепленной рядом с входом в кабину робота. Запрыгнув в узенькое уютное кресло пилота, Барклай стянула с себя кожаную униформу и облачилась в тяжелый большой охлаждающий жилет.
Холодные капли дождя уныло барабанили по броне «Цербера», их звук сводил Сандру с ума. Она проверила, плотно ли захлопнут люк, и уставилась на картину, открывшуюся из смотрового окна кабины. Хотя прочное армированное стекло смотровой щели было залито грязным дождем, Сандра увидела сутулые серые фигуры роботов Клана, стремительно приближающиеся к позициям Легкой Кавалерии. В животе начались какие-то корчи и спазмы, и Сандра с ужасом подумала, что ее сейчас непременно вырвет. Нельзя обращать внимание на глупые страхи, на отчаянный страх смерти, ведь она все еще является полноценным боевым полковником Семьдесят первого полка Легкой Кавалерии, и она никогда не позволит своим солдатам, вернее соратникам, боевым товарищам, пойти в сражение без нее.
Зажав нервы в кулак и стиснув зубы, она схватила нейрошлем и начала прилаживать его на голову, даже не успев пристегнуться в кресле пилота. В этот момент одна из вражеских машин выпустила целый сноп огня. Парой секунд позже взрывы ракет ближнего действия качнули почву под ногами ее машины. Унылый рев рвущихся над землей боеголовок в какой-то момент растаял в оглушительном громовом раскате — яростная молния рассекла небо, как будто издеваясь над маленькими металлическими машинами с их игрушечными огоньками, испещрившими скалистое поле битвы.
Проклиная медлительность, с которой запускался центральный компьютер робота, Барклай пыталась ускорить процедуру активизации оружия. Уже дважды «Цербер» содрогался от близкого попадания вражеских ракет, и наконец противник подошел к Сандре совсем близко. Врагом оказался высокий, изящный «Грендель», одна из последних разработок Ягуаров. Времени прицелиться не было, и Сандра вывела руки «Цербера» на одну линию с грудью вражеского робота, с силой дернув рукоять спускового механизма. Тяжелые твердые сгустки, выплюнутые сдвоенной винтовкой Гаусса, с хлюпаньем разбились об узкую грудь «Гренделя». Куски армированной ферроволоконной брони с глухим стуком ударились о рябую от дождя почву. Из корпуса «Цербера» вылетели четыре стрелы пульсирующей лазерной энергии и тоже попали в цель. «Грендель» зашатался, обнажая раны, которые оставили лазерные стрелы на правой ноге робота, в боку и плече.
Видно, не сильно напуганный, а скорее разозленный поспешными, но удачными выстрелами Барклай, «Грендель» дал ответный залп. Лазерные вспышки пропороли воздух над головой «Цербера», чуть задев жесткую сталь кабины, но не причинили почти никакого вреда. Барклай вздрогнула от мощного, режущего глаза излучения и, зажмурившись, ответила ударом на удар — лазеры, укрепленные в кулаках «Цербера», опять выплюнули поток огненных стрел. Сканер показал высокую степень повреждений, нанесенных вражескому роботу, — сильно повреждена броня и почти пробита грудь. Дождевая вода, стекающая по телу «Гренделя», шипела и стремительно испарялась, попадая в рваные раны на обжигающе горячей броне.
