Эльхан Аскеров - Война морей
Не считать же ущербом синяки и выбитые зубы, если от подобных ударов другого уже унесли бы с арены вперёд ногами. Давая противнику прийти в себя, Ли продолжал внимательно наблюдать за ним, выискивая его слабые места. Этот человек умудрялся выдерживать удары, которые не выдерживали даже камни.
И тут перед внутренним взором Ли мелькнула картина из прошлого. Арена, на которой ему пришлось убить человека, которого позже назвали его отцом. Слабые места любого человека. То, что невозможно защитить мышечной прослойкой или скрыть под специальными приспособлениями без ущерба для себя.
Глаза, уши, горло, пах. То, что любой человек старается защитить любой ценой, и то, потеря чего сразу превращает человека в калеку. Бой до смерти. Что ж. Это было не его решение. Чуть пожав плечами, Ли снова переместился по арене, не сводя глаз со стоящего на одном колене Бо.
Повернув голову, Бо нашёл противника взглядом, и Ли понял, что этот бой действительно будет идти до смерти. Столько злости, ненависти и ярости было в этом взгляде. Бо ненавидел его. Ненавидел лютой, страшной ненавистью только потому, что он, мут, осмелился стать быстрее, сильнее него, чистого. Он не упал на колени, прося пощады, и не поспешил умереть на потеху толпе. Он осмелился драться и смог противопоставить чистому свою силу. Силу мута.
Медленно поднявшись, Бо всем телом развернулся к Ли и, проведя ребром ладони перед горлом, прохрипел:
– Вот теперь я буду убивать тебя медленно, мут. Очень медленно.
– Попробуй, – презрительно фыркнул Ли, сознательно провоцируя противника.
Зарычав не хуже взбешенного бульшарка, Бо сжал кулаки и решительным шагом двинулся к Ли. Бросаться в атаку сломя голову он не решился. Подпустив противника на расстояние удара, Ли сделал длинный шаг в сторону и, не давая противнику времени опомниться, нанёс удар кулаком в основание ушной раковины, сразу за нижней челюстью.
Охнув от неожиданности, Бо покачнулся и растерянно затряс головой. Не останавливаясь, Ли сделал оборот вокруг своей оси и тут же нанёс удар сложенными в щепоть пальцами в ту же точку, но уже с другой стороны. Заставив Бо на несколько секунд потерять ориентацию в пространстве, Ли продолжил движение и, крутнувшись ещё раз, нанёс третий удар, припадая на одно колено.
Вложив в удар инерцию тела, скорость движения и собственную силу, Ли нанёс удар, от которого тяжёлое тело Бо просто подбросило. Ноги гиганта, наклонившегося вперёд, просто подлетели в воздух и откинулись назад, после чего огромный боец рухнул на песок ничком. Ли едва успел вывернуться из-под тяжёлого тела.
Отскочив в сторону, Ли замер, не сводя глаз с лежащего противника. Бо в очередной раз попытался подняться, но сломанная лобковая кость заставила его согнуться от боли пополам. Уперевшись руками в песок, Бо со стоном заставил себя подняться и, выпрямившись, поднял сжатые кулаки.
– Иди сюда, мразь, – прохрипел он срывающимся от боли голосом.
– Уже иду, – жёстко усмехнулся Ли и, резко оттолкнувшись, прыгнул вперёд.
Нанеся четыре быстрых удара в голову и грудь, Ли подпрыгнул и ударил коленом в подбородок, заставляя противника запрокинуть голову. В ту же секунду, изогнувшись в воздухе самым неимоверным образом, он нанёс удар ребром ладони в кадык.
Захрипев, Бо начал медленно заваливаться на спину, но Ли продолжал двигаться и, не давая ему упасть, подставил колено под бычью шею противника, одновременно нанося удар локтем в переносицу. Тонкая кость, сломавшись, пронзила мозг гиганта. На песок упало уже мёртвое тело.
Крики, которыми бандиты поддерживали своего бойца, неожиданно стихли, и в распадке наступила мёртвая тишина, нарушаемая только треском горящих дров. Мрачно посмотрев на мёртвого противника, Ли вздохнул и не спеша двинулся по проходу в сторону, где сидел главарь.
Не доходя до деревянной загородки, в которой тот сидел, Ли остановился и, помолчав, спросил:
– Теперь, я могу уйти? Ты дал слово.
– Верно. Дал. Но куда же ты пойдёшь на ночь глядя? Переночуй в лагере, отдохни, а утром уйдёшь, – усмехнулся главарь своей жуткой усмешкой, и в ту же секунду на голову Ли обрушилась ночь.
* * *Очнулся он от резкой боли в области шеи. Туда, где кожа была нежнее всего, кто-то старательно прижимал горящую головню. Ещё не открыв глаз, Ли услышал запах горелого дерева и опалённой плоти. Дёрнувшись, он попытался отодвинуться от головни и тут же понял, что связан по рукам и ногам. Не открывая глаз, он осторожно пошевелил запястьями и понял, что связали его надёжно.
– Очухался. Я же говорил, шериф, горящая головня приводит в чувство не хуже ведра воды, – услышал он голос и осторожно открыл глаза.
Рядом с ним, на корточках, сидел всё тот же Чак, держа в руке горящую палку.
– Я же тебе сказал, парень. Я к оленю вплотную подбираюсь, – усмехнулся он, обращаясь к Ли.
От этой усмешки его борода словно раскололась надвое, обнажив ряд коричневых зубов. Медленно повернув голову, Ли посмотрел на сидящего рядом охотника и негромко ответил:
– Я должен был догадаться, что это ты. – Повернувшись, он нашёл взглядом главаря и, презрительно скривившись, спросил: – Это и есть твоё исполнение обещания?
– Неужели ты всерьёз подумал, что я выпущу из своего лагеря такого зверя, как ты, хранитель? Удивлён? Напрасно. Я понял, кто ты, сразу, как только увидел, как ты дерёшься. Только один мут в этой пустыне мог побить Бо Деревяшку в честном бою. Хранитель долины. Я долго собирал знания о тебе. Очень долго. У каждого кочевника, у каждого вонючего огородника я спрашивал только о тебе. И как видишь, это было не напрасно.
– Столько усилий, и всё только ради одного мута? – усмехнулся в ответ Ли. – А ты уверен, что не ошибся? Хранитель долины ездит на вездеходе с пулемётом, а я пришёл сюда пешком. Рядом с ним всегда находится огромная черная кошка, а я один. Как насчёт этого?
– Не держи меня за идиота, мут, – фыркнул в ответ шериф. – У твоей кошки появились котята, и она не отходит от них. А машина… Ты наверняка спрятал её где-то в пустыне. Что молчишь? Пытаешься понять, откуда мне известно про котят? Отвечу. Их видели кочевники. А то, что знали кочевники, известно мне. Трудно молчать, когда твоего ребёнка собираются разорвать мотоциклами пополам. Верно?
– И зачем тебе всё это? – мрачно спросил Ли. – Люди в долине хотят только одного. Жить своей жизнью и забыть о войне. Никто из них и понятия не имеет о вашем существовании. Чего ты добиваешься?
– Эй! Повежливее, – рыкнул в ответ Чак, ткнув своим факелом в сторону Ли.
Недолго думая, Ли извернулся на спине и, сжав зубы, чтобы не застонать от резкой головной боли, пнул связанными ногами Чака в лицо. Отлетев в сторону, бородатый охотник рухнул на спину, неловко взмахнув руками. От этого жеста факел в его руке вспыхнул, и разлетевшиеся искры подожгли ему бороду.
Взвыв, Чак принялся молотить себя по груди и лицу руками, пытаясь сбить пламя. Один из сидевших неподалёку бандитов развернул одеяло и, накрыв им голову охотника, принялся хлопать его по лицу, гася пламя. Подождав несколько минут, он сдёрнул одеяло с головы Чака и, посмотрев на него, не удержался от хохота.
Пышная борода охотника была сильно повреждена огнём. В итоге от благообразной растительности на лице охотника остались жалкие клочки, торчащие в разные стороны, как взъерошенные перья у ободранного петуха. Вскочив на ноги, Чак передёрнул затвор своего дробовика и, шагнув к лежащему Ли, визгливо покричал:
– Ну, молись, животное!
В ту же секунду раздался выстрел, и пуля ударила у ног охотника.
– Чак, разве я приказывал убивать его? – вкрадчиво спросил шериф, поигрывая никелированным револьвером.
– Но, шериф! Это животное осмелилось…
– Я всё видел, Чак, – оборвал его шериф, не убирая оружия. – Ты спросишь с него за свою бороду. Но только после того, как я тебе разрешу. Ты всё понял, Чак?
– Конечно, шериф, – пробормотал охотник, разом растеряв весь свой запал.
– Тем более что ты сам виноват. С таким зверем нужно быть осторожнее, чем с весенним скорпионом, – продолжал говорить шериф, не обращая внимания на слова своего прихвостня.
– Как прикажете, шериф, – закивал Чак, ставя дробовик на предохранитель.
– Привяжите его к колесу грузовика. Утром мы с ним пообщаемся плотнее.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнил шерифу Ли.
– Кажется, ты спросил, зачем мне это надо? – переспросил шериф, явно наслаждаясь ситуацией. – Что ж. Я отвечу тебе. Тем более что такого противника нужно уважать.
– Издеваешься? – мрачно спросил Ли.
– Ну что ты! – развёл руками шериф. – Наоборот, горжусь.
– Чем же это?
– Что не позволил тебе обвести себя вокруг пальца. Теперь твоим бойцам останется только сложить оружие или вечно винить себя в твоей смерти. А что касаемо того, зачем мне это нужно, так я отвечу прямо. В этой пустыне будет мой порядок. Место мутов в рабском ошейнике. И я надену на них этот ошейник.
