Вадим Полищук - Республиканец
Это была последняя удача имперцев в этом бою. Пытавшийся прикрыть отход собрата имперский крейсер явно переоценил свои силы. Все-таки он был один против троих. Сильнейший внутренний взрыв разворотил корму крейсера, почти одновременно еще одна ракета попала в носовую часть, не причинив существенных повреждений. Но это было уже не важно, корабли с такими повреждениями уже не жильцы. А главное дорога к базе была открыта. ПРО базы просто не справилась с двадцатью четырьмя ракетами в одном залпе дивизии республиканских крейсеров, проскочили больше половины. Сотрясаемая цепью вторичных детонаций, поблескивающая металлом махина сошла с орбиты, медленно и величественно. Уцелевшая имперская мелочь, не сумев спасти свою базу, кинулась в след поврежденному крейсеру — последней надежде покинуть систему Ортонера, ставшую такой негостеприимной.
Вернувшуюся к Варену вторую дивизию крейсеров встретили не радостные новости. Отдав пешку, противник попытался выиграть, как минимум коня. Пока две дивизии республиканских крейсеров с приданным им палубным носителем успешно громили передовую базу имперского флота, состоялось вторжение имперских сил, поддержанных коалицией на их собственную базу — Варен. Воспользовавшись ослаблением республиканских сил в системе, флот вторжения снес орбитальную базу республиканцев и, разогнав немногочисленные легкие силы, высадил десант на поверхность планеты.
Вторая дивизия крейсеров сразу попала в тяжелое положение. Корабли прибыли в систему с почти израсходованным боезапасом, особенно противокорабельными ракетами, и ограниченным запасом топлива. Все, что им удалось сделать, так это уничтожить два подвернувшихся десантных транспорта, к сожалению уже пустых. А потом за них взялись всерьез. Попавшая в правый борт «Грифа» ракета заклинила орудие, вторая снесла пилон того же борта, к счастью пустой еще с Ортонера. После уничтожения базы пополнить боезапас было негде, да и некогда. Еще через несколько минут тяжелая противокорабельная ракета проломила злосчастный правый борт, вызвав обширные разрушения прилегающих к месту попадания отсеков. Капитан Диксон, покинув рубку крейсера, руководил борьбой за живучесть корабля. Стало ясно, что еще одного такого попадания крейсер не переживет.
— Уходим! — принял решение капитан Санчес. — Штурман рассчитывай курс на Астгартус.
— Готово!
Буквально через секунду доложил Вольдемар. Едва попав в систему Варена и оценив ситуацию, он тут же рассчитал траекторию ухода и прыжка к Астгартусу. А куда еще прикажете смываться из столь горячего местечка, каким стал Варен. А на Астгартусе самая мощная ремонтная база, поэтому лучше сразу попасть к ней поближе. Оценив рассчитанный штурманом маршрут, командир ни сказав, ни слова, начал следовать его рекомендациям. И только уже на Астгартусе, когда опасность осталась позади, он обратился к штурману.
— Молодец! Я себя не самым худшим штурманом считал, но Ваш курс ухода просто шедевр. Ни одной ошибки. «Грифу» просто повезло, что Вы на него попали.
— Благодарю за высокую оценку моих действий, господин капитан второго ранга! — ответил на похвалу начальства Вольдемар.
Крейсеру может, и повезло, что в этом бою кресло штурмана занимал младший лейтенант Дескин, но не повезло самому младшему лейтенанту. Но это выяснится позже, а пока все радовались удачному уходу с минимально возможными потерями. После таких повреждений крейсеру светили полгода серьезного ремонта, как минимум.
Сутки спустя после ухода, а точнее бегства второй дивизии крейсеров от Варена последовала реакция республиканского командования. В систему была переброшена эскадра, имеющая в своем составе два линкора. Однако многочисленные крейсеры имперцев и их коалиционных союзников, несмотря на тяжелые потери, смогли удержаться в системе. Спустя еще двое суток на планету были переброшены дополнительные части сухопутных сил республики. Несмотря на ожесточенные бои, на поверхности планеты, ни одной из сторон не удалось достигнуть серьезных успехов. И на планете и в космосе сложилось шаткое равновесие сил, противники зализывали раны и копили силы для новых боев.
* * *Ремонт «Грифа» подходил к концу, по крайней мере, отведенный для этого срок истекал. Обласканный, в последнее время, прямым и непосредственным начальством, штурман крейсера «Гриф» младший лейтенант Дескин прогонял последние тесты астронавигационных программ бортового компьютера. Все было в порядке, электронщики поработали на славу. Когда в рубке появился капитан второго ранга Диксон, по его лицу было видно, что новости он принес хорошие и ему просто не терпится ими поделится.
— Здравия желаю, господин капитан второго ранга!
— Здравия желаю, господин лейтенант. — ответил Диксон. — Кстати, теперь когда к тебе обращаются "господин лейтенант", это уже не является грубой лестью.
— Что? Неужели?! И ты молчал?!
— А ты думал! Срок выслуги месяц назад истек, Санчес на следующий день представление написал, только, что из штаба ответ пришел, твое новое звание утвердили. Так, что крути дырки в погонах и готовься к банкету.
— Да не потянуть мне банкет. — огорчился Вольдемар.
— Не кисни. Знаю я на Астгартусе одно местечко, вполне прилично и дешево, офицерам существенная скидка полагается. Штабные там по вечерам частенько зависают, ну и мы посидим. Кого приглашать будешь?
— Тебя, естественно.
— Ну это не обсуждается. Кого еще?
— Командира.
— Старик не пойдет, кто-то из нас двоих должен оставаться на корабле.
— Понятно. Второго артиллериста, электронщика, обоих мехов.
— Шестеро. — подвел итог Диксон. — Годится. В конце недели катер идет на планету, готовься.
— Всегда готов! — откликнулся Вольдемар.
Ресторанчик, разведанный Диксоном, оказался небольшим и довольно уютным полуподвальным помещением. Оформление в стиле милитари. Простенько, но со вкусом, чувствовалась рука хорошего дизайнера. Кроме компании офицеров с «Грифа» было несколько пар, военные и гражданские.
Вечер удался. Сегодня впервые в жизни Вольдемар выпил рюмку. Водка ему не понравилась, и от второй рюмки он отказался. Но впервые за много лет Вольдемар оказался в компании друзей. А друзей ему всегда так не хватало. Суровая судьба последних лет то и дело убивала одних и разлучала с другими, с одними он успевал сойтись ближе, других едва успевал узнать, как тут же терял. И вот, почти год на одном месте, год почти спокойной размеренной жизни, минимум неприятностей и никаких потерь, если не считать капитана Шейсберга, но уж о нем Вольдемар стал сожалеть в последнюю очередь, а точнее совсем не стал бы. А сейчас Вольдемару Дескину было хорошо, он был счастлив, ну почти счастлив. Играла негромкая музыка, на плечах лежали новые погоны, будущее было светлым и безоблачным.
Ближе к ночи народа в ресторанчике прибавилось. Соседний столик заняла компания из четырех офицеров, судя по виду штабных. Мундиры из дорогого материала, полное отсутствие нашивок за ранения и куцые орденские планки за беспорочную службу в теплом штабе. Особенно выделялся среди них красавчик капитан третьего ранга, мундир на нем выглядел как дорогой изысканный фрак для светских приемов, внешность безупречная, волосы идеально уложены, но было в нем какое-то отсутствие внутреннего стержня. Именно он и был лидером в этой компании и сейчас что-то увлеченно рассказывал своим приятелям.
Судя по всему, вновь прибывшие были завсегдатаями этого заведения, обслуживали их быстро и по уже привычной для них схеме. Вольдемар перестал обращать внимание на вновь прибывших и уже слушал Диксона, травящего истории из своей службы на борту «Проксимы», когда громко произнесенное за соседним столиком имя заставило насторожиться. Конечно это красавчик капитан, Вольдемар постарался прислушаться и вникнуть в смысл произносимых слов сквозь звучащую музыку и разговоры посетителей.
— Подкатываюсь я к ней, дескать, не скрасите ли вечер одинокому защитнику отечества, остро нуждающемуся в женском понимании. А она мне, я не такая: я вся из себя порядочная. Ах, ты, думаю стерва, знаем мы о твоей порядочности, столица слухами полниться. Тогда я прибегаю к обходному маневру. А не желаете ли, предлагаю, шампусика по чуть-чуть. Она: ах, ах мне нельзя, я когда выпью, за себя не отвечаю. Ну, мне-то того и надо, но в слух это я, естественно не говорю, а подзываю халдея и бокальчик ей протягиваю. По чуть-чуть, для поднятия настроения, и уговорил таки. Смотрю, глазки забегали, щечки порозовели, ну где первый, там и второй. Потом я вино чего покрепче подмешал, а она уже и не заметила. Короче, приблизительно через час поплыла, красавица, а через полтора с ней уже все, что угодно делать можно было. Ну, мы с Алексом…
— Это который из оперативного отдела? — уточнил один из слушателей.
