Алексей Ефимов - Хрустальное яблоко
Это была уже не демонстрация силы. Это была явная угроза. И Игорь не знал, что можно ей противопоставить. Ощущение было нелепым и непривычным. Мальчишка беспомощно огляделся…
…и почти сразу у него отлегло от сердца. В каких-то десяти шагах от него с десяток человек – в гражданском и мундирах – вели съемку, видео и параметров, почти открыто. Лица их были спокойны и бесстрастны, а у одного, совсем молодого, – скорей азартное было лицо. Лицо голодного человека, которому показали шикарно накрытый стол и предложили взобраться к яствам по отвесной стене; что ж – заберемся, конечно!!!
Игорь перевел дух. Вайми, который тоже притих, теперь дергал его за рукав, настойчиво предлагая пойти и посмотреть на достижения его родной армии.
– Ну пошли! Вон там наши! Или ты спешишь?
– Не очень. – Игорь послушно зашагал следом. До их выступления оставалось еще почти три часа, и он не собирался думать о предстоящем.
* * *Этот свой кусок полигона мьюри оборудовали под типичный театр боевых действий – воронки, куски бетона, попадавшиеся там и сям развалины и почти целые жилые башни. Позиции в них занимало несколько сотен боевых киберов – страшноватых металлических скелетов, вооруженных устаревшими плазменными винтовками, роторами и ракетными установками.
Игорь вздохнул и осмотрелся. Была обещана пехотная атака на укрепленную позицию – и он честно высматривал фигурки бегущих пехотинцев, пока не услышал знакомый звук, сначала слабый, но тут же обернувшийся нарастающим ревом – звук реактивных двигателей. Из низких сумрачных туч вырвалось восемь темных, угловатых машин с короткими трапециевидными крыльями, загнутыми на концах вверх. Из окна верхнего этажа ближайшей башни к ним устремилась ракета, оставляя белый дымный след, но машина-цель уклонилась с презрительной легкостью и выстрелила ослепительной бело-синей молнией, канувшей в амбразуре. Над крышей башни взметнулся смерч из обломков и пыли, другие вырвались из окон… и верхушка здания начала разваливаться. Свет и грохот оглушили Игоря и привели его в почти бессознательное состояние. Он едва успел заметить, как, едва вынырнув из туч, корабли переворачиваются днищами вверх, их бронированные крыши открываются, и оттуда вниз летят массы каких-то темных комков. Касаясь земли, они подскакивали неожиданно высоко, падали вниз, снова подскакивали…
В какой-то миг это движение стало осмысленным. Игорь вдруг понял, что это мьюри – множество одинаковых парней в темно-фиолетовых, с золотой отделкой, куртках до колен и в высоких сапогах. На головах у них были круглые плоские шапки с большими козырьками, за спинами – небольшие стальные ранцы. Каждый был окружен подвижным голубоватым сиянием – оно то тускнело, то вспыхивало ярче, отталкивая их от земли и позволяя им перемещаться громадными прыжками. В руках у каждого были лазерные винтовки. Из них вырывались тонкие голубые лучи – попадая в киберов, они без малейших усилий резали их пополам. Меткость стрелков была фантастической: ни один выстрел не шел мимо цели. Киберы успели оказать сопротивление – они стреляли из винтовок, а откуда-то из развалин даже ударил ротор, но плазменные заряды разлетались разноцветными искрами, разбиваясь о призрачную, подвижную броню.
Через какие-то минуты все было кончено.
– Впечатляет, – услышал Игорь хрипловатый голос и, чуточку скосив глаза, увидел двух офицеров миссии – точнее, миссий: невысокого, сухого, как пустынная колючка, русского штабс-капитана с ястребиными чертами и вислыми усами и стройного, гладко выбритого англосаксонского майора с холеным лицом и серыми холодными глазами. Ни того ни другого лицеист не знал; говорил русский и говорил на арья, мертвом пра-языке, преподававшемся в лицеях обязательно и в школах по желанию. – Но в сущности, это обычная вертолетная штурмовка с высадкой десанта на бреющем.
– Причем медленно проведенная, – ответил англосакс. – Я засекал: мои ребята сделают это быстрее. И поддержка с воздуха недостаточная, эти парни, мьюри, атаковали фактически неподавленные позиции – в лоб.
– Ну, это, скорей всего, чтобы продемонстрировать нам снаряжение, – возразил штабс-капитан. – Эти силовые поля – могучий козырь. И с их ружьишками я бы не прочь был познакомиться поближе… со стороны приклада.
– Пожалуй, это даже хорошо, что они так надеются на свою технику, – вдруг сказал англосакс. – Все-таки не исключено, что они и вовсе не знают таких понятий, как охват, обход, окружение. Или знали, да забыли – к чему все это, если ты почти неуязвим?
Офицеры рассмеялись – русский хрипловато, немного хищно, англосакс – почти музыкально, но без улыбки в глазах.
– О чем они говорили? – поинтересовался Вайми. И тут же соскочил с темы: – Ну что, видел? Здорово, правда?!
– Здорово, – кивнул Игорь. – Пойдем, мне пора уже… А заодно по пути глянем еще на кое-что.
* * *На поле вышли десять человек – витязи «РА» и гезиты «Фирда». Все были в обычном легком снаряжении, с РАПами в руках. По кругу поля возникли грозные силуэты – это были бээмэсы, боевые машины сопровождения. Они сузили кольцо и встали – аппараты нескольких видов. Земляне разбрелись по оставленному пятачку… потом в тишине прозвучала команда.
Трибуны то ли каркнули, то ахнули. Пятачок затопило лавинами огня. В первые мгновения у всех зрителей было одно ощущение – люди хотели показать что-то, но не рассчитали и, конечно, мертвы… мертвы?.. а?!. но…
Но так не бывает!
Казалось, фигуры поджарых мужчин танцуют среди вихрей плазмы, ливней стали и потоков кинетических масс. Ни у одного из них не было практически никакого защитного снаряжения, даже бронежилета. То взмывая вверх, то распластываясь по земле, то крутясь волчком или косо падая в стороны, а временами вообще пропадая, люди танцевали безумный танец. Они оставались невредимы.
И они – стреляли.
И каждый выстрел находил цель. Машины оседали покореженным металлом. К тем же, вокруг которых пульсировали защитные поля, люди подошли – переместились? оказались? – почти вплотную и уничтожили их просто бросками валко, красиво пущенных гранат, медленного – по дуге – полета которых поле отразить не могло.
Это немного походило то ли правда на танец, то ли на игру, отчего возникало ощущение какого-то фокуса или обмана. После того как схлынуло изумленное молчание, кое-где на трибунах раздались выкрики на нескольких языках – именно в этом смысле.
Подняв забрало шлема, Его Высочество Цесаревич с улыбкой вскинул руку и в наступившей тишине любезно предложил желающим из числа хозяев проверить, насколько это фокус. Мальчишки на трибунах не сдержали хихиканья и переталкиванья. Но желающих нашлось много – даже слишком много. Видно было, что спускающиеся на поле мьюри разозлены – большинство «попыткой обмана», а некоторые… оооо, Игорь понял, что эти «некоторые» знают, что все показанное – реальность. И не хотят в это верить.
С оружием все вышедшие и отобранные – двадцать – обращаться умели. И открыли огонь сразу по команде – свирепо, с намерением не подранить, нет. Игорь видел, что мьюри хотят убить землян, убить и списать на правила Ярмарки.
Он видел это и смеялся, обняв за плечо Андрея, который тоже не сдерживал смех. А трибуны бушевали…
…Мьюри стреляли в своих противников, казалось, неспешно подошедших к ним, уже в упор – стреляли с изумленным отчаяньем, зло, непонимающе. Но круговерть рук и ног стоящих в двух шагах землян раз за разом отбивала руки с пистолетами – за неуловимую долю секунды до выстрела. И вот уже один пистолет перекочевал в руку землянина – и уперся под челюсть застывшему мьюри, руки которого оказались выгнуты вбок и вверх – сразу обе, схваченные за указательные пальцы. И второй мьюри, закрутившись волчком, оказался лежащим на земле без возможности нормально дышать – землянин полулежал на нем, с обидной легкостью удерживая болевой прием, а пистолет покоился в кобуре хозяина, заботливо определенный туда землянином.
Вскоре утихли последние выстрелы…
– Мне пора, Вайми, – как ни в чем не бывало сказал Игорь. – Скоро наша схватка.
– Удачи, – вдруг ответил мьюри.
Игорь напомнил:
– Мы будем драться с вашими.
– Удачи, – повторил Вайми упрямо.
16. Никто, кроме нас!
Стоявшее в зените солнце заливало плац дрожащим маревом. Его жар лежал на коже, словно плащ, и Игорь невольно повел плечами, не отводя глаз от строя противников. Это им – по четырнадцать?! Угу, шнурки поглажу и побегу верить… Тогда ночью он их плохо разглядел, а сейчас видел «во всей красе». Уже почти взрослые парни, все рослые, мускулистые, гибкие. Как хищные звери, выращенные в дорогом питомнике на специальном рационе по особому режиму. По трое на одного…
Он невольно сглотнул, оглянулся вправо-влево на своих товарищей – четверых англосаксов и пятерых русских. Сами напросились, конечно, – но, если вдруг что, пенять можно только на себя. Законы Ярмарки очень просты – обещать можешь что угодно, но будь добр подтвердить свои слова делом. За язык тебя никто не тянет, не уверен в своих силах – промолчи, постой в сторонке, никто тебя не тронет. А уж если вызвался… Это все же не война, убивать необязательно, но если все-таки убьешь – никто с тебя не спросит. И если убьют тебя – тоже никто не почешется. Сам вышел, прости. Такое тут место – здесь решают, с кем стоит дружить, а с кем можно не считаться и прижать при случае. А прижать здешние хозяева могут конкретно, это они еще вчера показали на полигоне – атакой роты сверхтяжелых танков на долговременные укрепленные позиции, с ПТРК залпового огня и тяжелыми плазменными орудиями. Землян посадили в бункер перед этими самыми позициями, чтобы наглядно все прочувствовали.
