Светлана Кузнецова - Новая Зона. Хозяева Москвы
– Цыц! Разве не чувствуешь?..
Воздух донес ощутимый запах гари.
Метро «Бульвар Дмитрия Донского» казалось то ли пародией, то ли копией, автор которой, вдруг опомнившись и испугавшись обвинений в плагиате, внес в проект небольшие изменения. Не будь их, станция один в один напоминала бы «Комсомольскую»-радиальную. Те же террасы и лесенки, очень удобные перила.
Посреди станции горел самый настоящий костер, отбрасывая отблески по мраморной отделке стен. Сидящие вокруг него существа фигурами очень напоминали людей, но вот в их принадлежности к виду хомо сапиенс лично Дэн сомневался. Он чувствовал нечто странное, исходящее от этих фигур, оно пятнало их, словно запах помойки от бомжа.
– Придурки, угорят же…
– Конкуренты, мать их, – прошипел Лёха и хотел направиться вперед. Дэн придержал его за плечо в последний момент.
– Не похоже… – проронил Выдра, и Лёха, уже собиравшийся возмутиться, тотчас скис.
Воздух донес аромат жареного мяса.
– Вкусно пахнет, – подал голос Алик.
– Мя-а-аско… – плотоядно протянул Лёха. – Точно… может, с нами поделятся.
– Я бы, молодые люди, на вашем месте задумался, чье именно «мя-а-аско», – Выдра удачно спародировал интонацию Лешего, – они едят.
Словно в ответ на этот вопрос один из сидящих потыкал железный штырь, который крутил над огнем, не боясь обжечь пальцы. Нанизанное на него мясо, судя по запаху, прекрасно пропеклось.
Чей-то желудок издал голодное бурчание, и все вздрогнули. Казалось, утробный звук эхом прокатился по стенам и своду, но сидящие у костра его не расслышали.
– Простите… – прошептал Алик, а потом побледнел.
Ближайшее существо развернулось. Возможно, издали оно и казалось человеком, но только со спины, потому что лица как такового у него не было. Вместо него оказалась острая крысиная морда с глазками-бусинами, горящими в темноте злобным алым светом. В тонких изящных лапках оно держало прут, а на нем, истекая соком и не до конца запекшейся кровью, – человеческая рука до локтя.
– Шушара… – прошептал Денис.
– Тварюга… – прошипел Леший, а Алик тихо охнул и даже не успел отвернуться. Его вырвало прямо на пол и собственный комбинезон. – Срань господня! – Лёха дернулся вперед, срывая с плеча автомат и передергивая затвор, раньше, чем кто-нибудь успел его остановить.
Свод станции заполнил треск автоматной очереди. Ивлев перестал блевать и схватился за уши. То же сделал и Денис, кажется, что-то кричал Выдра.
Кто сказал, что нельзя стрелять в закрытых помещениях? Дуракам закон не писан. А до смерти напуганным идиотам – вдвойне. К счастью, эхо оказалось не таким страшным, а пространства все же хватало, чтобы не попасть под собственную срикошетившую пулю.
Лёха стрелял, хотя на станции уже не должно было остаться ни одной живой шушары. По уязвимости эти существа не сильно отличались от людей. Пули впивались в штукатурку и рикошетили от стен. Потом все, и даже звуки выстрелов, затопил оглушительный писк.
Дэн оглянулся и закричал. Ему не требовался свет, чтобы почувствовать, как тоннель заполняют матово-черные и словно текучие тела. Он даже разглядел глаза, горящие алым. Их было десятки, сотни, если не тысячи.
Автомат смолк на мгновение и затрещал вновь. Убивать на станции оказалось больше некого, и Лёха развернулся к тоннелю, из которого перли крысы. Наверное, где-то поблизости было их гнездо.
– Господи, мы же только что прошли там! – Кажется, это сказал Алик.
К треску Лёхиного автомата присоединились одиночные выстрелы Выдры и Алика. А потом опомнился и Дэн, только у него оказалось иное, более эффективное оружие.
Чего более всего на свете боятся крысы? Воды! И он усиленно начал думать, вспоминать, чувствовать – как журчит ручей, как пахнет гроза и море и даже как бьет струя из открытого крана.
– Вода-вода-вода, – повторял он и отступал вместе со всеми, пока не ступил на ступени и не сбежал по ним вниз. – Вода! Потоп!
– Бли-и-ин, заклинило!
– Беги, идиот!
Они достигли костра раньше, чем первая крыса, а вернее, крысолюд успел до них добраться.
Дэн выхватил из костра полено и швырнул прямо между алых глаз. Раздался еще один писк, запахло паленой шерстью. Река лоснящихся черных спин потекла по лестнице и неожиданно встретилась с настоящей. Водяной напор ударил сразу из двух тоннелей и начал затапливать станцию.
Писк из яростного и нетерпеливого стал паническим. Ледяной страх сжал легкие. Мгновенно промокли ноги. Вода поднялась до колен, а Денис все никак не мог понять, почему костер продолжает гореть. Потом он упал, и все померкло.
Глава 16
– Да… – протянули над ухом. – А я думал, байка.
Кажется, Денис снова мог слышать. И кажется, кто-то из их группы был жив, потому что не мог же Леший свихнуться окончательно и разговаривать сам с собой?..
– Ты о чем?
– Да рассказик прочел в инете, вроде как на настоящих событиях. В нем парень рассказывал, что люди в метро пропадают. В смысле, на станциях же камеры стоят и учет ведется. Так вот, в метро входило народу больше, чем выходило наружу. Факт, между прочим. Автор вроде стажировался и на такого вот крысолюда наткнулся…
– Ты в каком году читал-то? – Голос Выдры звучал устало, но ровно. Кажется, не ранен.
– Не помню, в две тысячи каком-то.
– Оно и видно.
– Я думал, ты вообще читать не умеешь. – Алик тоже оказался здесь.
– А ты, я вижу, расхрабрился, – припечатал Леший. – Иди вон еще поблюй на недоносков.
Денис вздохнул и осторожно сел. Перед глазами не двоилось, голова не кружилась. А в ботинках не хлюпала вода. Все говорило о том, что он просто навыдумывал этот поток, а остальные…
– О! – хохотнул Лёха. – Явление эмионика народу.
– Я не эмионик, – возразил Дэн, мгновенно напрягаясь.
– А кто потоп нагипнотизировал? Я чуть в штаны не наложил!
– Главное, крысы наложили, – фыркнул Выдра.
Они сидели возле потухающего костра. Трупы шушар валялись у лестницы.
– Если все очухались, то пора линять отсюда.
Денис не возражал, да и никто не сказал и слова против. Все встали и двинулись по рельсам, осторожно вглядываясь во тьму и прислушиваясь.
Прошло, наверное, минут двадцать, когда Выдра фыркнул и указал на нечто впереди.
– А вот и тот, кто нагипнотизировал, – сказал он.
Посредине тоннеля лежал открытый контейнер, а в нем – черный цилиндр. Над ним распространялось легкое марево. Оно медленно меняло цвет с розоватого на голубой, а позже – желтый.
– «Мультик»! – выдохнул Лёха. – Вот повезло так повезло.
– Меня больше интересует, кому он принадлежал, – сказал Выдра, беря артефакт и упаковывая в свой контейнер.
«Мультики», конечно, безобидны, их можно и так таскать – хоть в рюкзаке, хоть в кармане, – но сталкер с опытом и отличается от первопроходца тем, что не выпендривается понапрасну.
– Ну, хоть не с пустыми руками вернемся, – заметил Алик.
Дэн вспомнил про просьбу Лолы и поежился.
– Ты сначала вернись, – то ли пошутил, то ли на полном серьезе заметил Выдра.
До выхода на станцию «Аннино» оставалось всего ничего, когда сзади послышался неясный шум и писк.
Денис обернулся, но не увидел ничего, даже светящихся глаз.
– Крыски очухались, – выкрикнул Выдра. – А ну, ребятки, ходу-ходу. Стометровку кто за сколько сдаст…
И они побежали. Почти не разбирая дороги, уже не смотря на сканеры. Потому что лучше влезть в аномалию и погибнуть, если не сразу, то медленно и мучительно, зато самому, чем быть разодранным на части и сожранным заживо.
Дэн постоянно оглядывался, но по-прежнему не видел ничего. Более того, он и не чувствовал никакого приближения – только шум. Зато впереди…
– Стойте!..
Однако было поздно. Они уже выбежали на станцию, а та оказалась залита ослепительным сиянием. Свет не был электрическим, не являлся он и живым пламенем, как недавно, а исходил от фигуры семилетнего мальчика. Тонкий, словно ива, с темными, вьющимися до плеч волосами и глазами цвета московского газона. Лицо бледное и тонкое, красивое настолько, что даже у Дэна, который прекрасно знал, что это очередная иллюзия, захватило дух.
Даже ему захотелось подойти к эмионику, взять за руку, назвать младшим братом… Черт побери! Даже ему! Денис прекрасно знал, что они равны и по силе, и по положению. На Дэне сказалось лишь то, что он слишком много времени провел вне Зоны, живя с людьми – с этими созданиями, стоящими столь же далеко от человека истинного, как шимпанзе от кроманьонца!
Хозяева Зоны не старели, не умирали, были собой и частью единого. Их коллективный разум был и разумом Зоны – симбиоз, а не подчинение. И чистая безраздельная власть. Единственное, что было им недоступно, – взросление. Однако Дэн справился с этой задачей как нельзя лучше.
Брат, правда, не знал, как скажется на них всех порог полового созревания, который Дэн миновал, а большинство Хозяев не достигли, но всегда рад был прочувствовать чего-нибудь новое. Если уж так вышло, что один из них оказался старше, чем полагается, эмионики готовились подрасти до его уровня.
