Денис Агеев - Страж границ (СИ)
Я обошел свои вымышленные владения вдоль и поперек, но учителя так и не нашел. И куда же он мог запропаститься?
Возвращаясь на пляж, я услышал крик, что доносился откуда-то издалека. Оглядевшись, я обнаружил у подножия сотворенных мною скал небольшую бревенчатую хижину. Не припомню, чтобы я ее создавал.
Я направился к ней.
По мере приближения крик становился все громче. Голос был встревоженный, всхлипывающий и, судя по тембру, женский. Слух начал различать и другой голос. Тихий и извиняющийся. Он принадлежал Якову Всеволодовичу.
Я незаметно подкрался к двери, прислушался. Но язык, на котором наставник выяснял отношения с какой-то женщиной, был мне не знаком. Зато я ясно понимал характер разговора. Учитель пытался успокоить недовольную даму.
Постояв так с полминуты, я решил войти.
— Яков Всеволодович, разрешите? — Я слегка приоткрыл дверь, с виноватым видом заглядывая внутрь. Меблировка скудная: небольшой гардероб с замысловатыми узорами, два кресла и софа в восточно-европейском стиле века эдак девятнадцатого, но с примесью инородной культуры. Окна занавешены тучными шторами, что создает в хижине полумрак.
Учитель кинул на меня взволнованно-страдальческий взгляд. В его глазах я даже заметил слезы. Но тут он резко отвернулся. Миловидная женщина средних лет, одетая в старинное платье, тут же исчезла.
— Зачем ты потревожил меня? — сухо спросил он, даже не повернувшись.
— Хотел извиниться за свое поведение, — сказал я, в очередной раз ругая себя за неосмотрительность. Не надо было входить.
— Тебе не за что извиняться. Молодость — это недостаток, который быстро проходит.
Он повернулся ко мне. В глазах уже не было слез, но печальный осадок на лице все еще оставался.
— Кто это был?
— Воспоминания. — Страж отмахнулся и направился к выходу.
— Подождите, Яков Всеволодович. — Я преградил ему путь. — Извините меня за мое поведение. Понимаете, я устал. Слишком долго я провел на Дарне в непривычной среде. Хотелось немного развеяться.
— На самом деле ты не устал, даже не утомился. Тебе лишь кажется. Настоящая усталость придет намного позже. Когда-то ты это поймешь. — Наставник легко протиснулся между мной и дверным косяком и оказался на улице.
— Яков Всеволодович, по-моему, я понял, о чем вы говорили.
— И о чем же? — Он остановился, повернувшись ко мне.
— Этот мир, он безусловно хорош, но совсем неинтересен. Здесь нет развития. Точки начала и конца соединены в одну короткую линию. А значит, и нет смысла. Потому что смысл жизни заключается в развитии и в опыте, который при этом появляется. За один день я сделал столько вещей, сколько бы вряд ли успел на Земле за всю жизнь. Но я не стал счастливым, поскольку это далось мне легко. А счастье и настоящая радость проявляется тогда… — запас слов и мыслей иссяк, и я умолк.
— …когда ты много работаешь и осознанно достигаешь цели, — закончил Яков Всеволодович, улыбаясь. — Я рад, что ты это понял.
— Поэтому давайте свалим из этого чертового рая как можно скорее.
— Если ты поможешь мне с созданием портала, то так мы и поступим.
Через пару часов проход, ведущий в следующий мир, был уже готов.
ГЛАВА 12
Новый мир появился перед глазами почти сразу, как только мы шагнули в портал. Взору предстало просторное помещение с ровными серыми стенами и тускло светящимся потолком. Мы стояли в центре круга, в диаметре — около трех метров. Перед нами в воздухе висело небольшое зеркало.
Вспыхнул широкий луч синего света, осветив нас с ног до головы.
— Откуда вы прибыли? — прогудел компьютерный голос из «зеркала». Язык я узнал сразу — межмировой.
— Портейн, — ответил Яков Всеволодович.
— Какова цель вашего визита?
— Обходной скачок. Конечный пункт назначения — Земля-шестнадцать-ди-восемьсот сорок пять.
— Планируемое время пребывания?
— От восьми до двенадцати квартов.
Повисла тишина, нарушаемая лишь легким шуршанием динамиков. Потом голос раздался снова:
— Цель визита принята. Доступ разрешен. Проходная карточка находится в капсуле подготовки.
В метре от зеркального окошка что-то затрещало, и стена разверзлась в стороны, открыв нам светлый проход в полметра шириной и метра два высотой. Оттуда брезжил яркий белый свет, как из видений каматозника.
— Прежде чем покинуть капсулу прибытия, пожалуйста, ознакомьтесь с правилами поведения на Дерокко. И не забудьте взять проходную карточку, — напомнил голос, когда наставник протиснулся в узкий проход.
Перед нами возник длинный узкий коридор, заполненный ярким светом.
— Что это было, Яков Всеволодович?
— Обычная процедура проверки. Местная служба должна удостовериться, что мы не представляем для их мира опасности.
Мы шагали по светящемуся полу, стук наших шагов отдавал мягким отзвуком.
— Похоже, Дерокко — очень развитый в научном плане мир? — Я разглядывал светлые стены коридора, силясь понять, из какого материала они сделаны. Очень похоже на стекло — такое же ровное и блестящее.
— Так и есть.
Льющийся отовсюду свет начал мелко мерцать, со стен на нас уставились синие глаза прожекторов.
— Не волнуйся, эти лучи нам не повредят, — сказал учитель, видимо, ощутив мою настороженность. — Процедура проверки продолжается. Более углубленная. Поэтому дероккайцы и построили эти коридоры: чтобы успеть полностью просканировать гостей, пока они будут вышагивать метр за метром.
— И куда этот коридор ведет?
— В Зал Иных Миров. Там мы сможем отдохнуть и подготовиться к отбывке на Землю.
— Интересно у них все устроено. Прямо-таки настоящая демократия. Раз они так основательно подготовлены, значит, для местных обитателей межмировые путешественники — не такая уж диковинка, верно?
— Да.
— И межмировой они знают как свой родной язык?
— И межмировой, и множество других языков из иных вселенных. Дерокко очень развитый мир, но… в нем чужестранцам нужно соблюдать правила.
— Что за правила?
— Их много. Ты еще успеешь изучить на гостевой доске в капсуле подготовки. Но все они зиждутся на трех основных постулатах. Первый: строжайше запрещено нарушать местные законы. Их не так много, так что особого труда это не составит. Второй: в Дерокко ничего нельзя ввозить и вывозить. Но выходить в город мы не собираемся, так что нам это тоже не грозит. Третье: запрещается вступать с простыми гражданами в какие-либо отношения, кроме деловых.
— Это значит, что о каких-либо вещах касательно Дерокко или других миров я говорить с местными могу, но завести дружбу или любовь — нет?
— Верно.
— Странный закон. Но вы сказали, что это касается простых граждан. А что насчет стражей границ? Могу ли я закрутить с кем-нибудь роман, как с Анилле? Или стражи у них тоже к простым смертным приравниваются.
— На Дерокко нет стражей в нашем привычном понимании.
— А кто же тогда охраняет их драгоценный мир от иномирного вторжения?
— Корпорация Хег. Это объединение почти таких же стражей, но с небольшим отличием. Местные хранители границ не используют магию как таковую. Точнее используют, но отличным от нашего способом.
— Это как?
— Они прибегают к помощи технических устройств. Мы их технопатами зовем.
— Интересно.
— Но в этом искусстве есть большие прорехи. Например, лишившись своих технических приспособлений, технопат становится обычным человеком. Мага же обезоружить практически невозможно.
Коридор, наконец, окончился, и мы оказались перед светящейся стеной, что вмиг разверзлась, как только мы к ней подошли вплотную. Следующая комната была не столь просторна, как та, в которую мы попали через портал. В ней располагался металлический шкаф, рядом с которым висела светло-серая доска.
— А вот и местные правила. Ознакомься. — Учитель указал на доску.
Текст был вычеканен на металлической поверхности крупными буквами. Язык межмировой. Все четко и понятно. Длинный перечень того, что делать нельзя, и пару строк — что можно. В конце предупреждалось, что за малейшее неповиновение нарушитель обязательно подвергнется иссиляции.
— А что такое иссилиция? — спросил я.
— Заточение на неопределенный срок в мире Исс.
— Что за мир?
— Нечто вроде тюрьмы для магов, стражей-отступников, одержимых колдунов и прочих нелицеприятных личностей, серьезно нарушивших устав стражей границ или сотворивших нечто ужасное против Консульства Хранителей Миров и конкретно мира Дерокко. Страшное место, скажу я тебе. Время там растягивается, физическая оболочка долго тлеет, а духовная подвергается жестоким испытаниям. После смерти в Иссе душа долго очищается в мире Душ, прежде чем сможет воплотиться в следующей жизни.
