Артём Каменистый - Запретный мир
Убедившись в смерти второго противника, Робин прошёл вперед, к месту, где встретил охотника. Тот по-прежнему находился здесь, но груда мяса, затянутая в обрывки окровавленного камуфляжа, менее всего напоминала человека. Рядом ещё хрипела туша монстра, розовая пена пузырилась в пулевых ранах на груди. Судя по всему, стрелок всадил в нападавшего всю обойму карабина, но тварь успела его достать. Хотя не исключено, что здесь поработали другие её приятели, прежде чем наброситься на лучника.
Со стороны леса послышался лёгкий свист. Подняв голову, Робин увидел коренастую фигуру Петровича. Тот подошёл ближе, оценил побоище и покачал головой:
– Да, ни хрена себе, сходило решето по воду! Что же это за красавчик такой?
– Не знаю, но явно не Бельмондо. Надо полистать книгу, может, там о них что-то написано. Ты видел кого-нибудь ещё?
– Нет. Да и звать других теперь боязно, мало ли кто припрётся на сладкий голосок... – Егерь кивнул в сторону туши монстра.
– Правду говоришь, уходить нам отсюда надо: эти твари держатся стаями, я там ещё двоих завалил. Как бы другие их сородичи не обиделись.
– А что с Саней делать будем? – Петрович кивнул на труп.
– Забросаем камнями. Ты начинай, а я сейчас вернусь, стрелы свои вытащу. Ты нож не одолжишь, мой хлипковат, а надо кость ковырять.
Склонившись к трупу охотника, егерь снял с его пояса ножны и протянул Робину:
– На вот, у Сани хороший свинорез. Он ему уже не больно-то и нужен, а тебе пригодится. Бери, бери, покойный не обидится.
– Ты патроны у него посмотри и вообще, забери всё полезное. Нам здесь любая мелочь пригодится, сейчас не до щепетильности.
Оставив егеря заниматься мародёрством, Робин вернулся к месту боя, спугнул несколько небольших крысоподобных зверюшек, вознамерившихся было полакомиться свежатинкой. Нож действительно оказался довольно неплохой, с его помощью стрелы удалось извлечь целыми и невредимыми. Робин обмыл их в реке, затем помог Петровичу закидать тело охотника речными валунами, сделав своеобразный небольшой курган. Окончив скорбный труд, оба присели возле могилы, помолчали.
– Не люблю ментов, – вздохнул егерь, – но этот неплохой парень был. И выпить не дурак, и лишнего себе никогда не позволял. Вот уж чудна судьба человека, в такой дали головёнку сложить. Как думаешь, зверьё до него не доберётся?
Вспомнив местных крыс, Робин покачал головой:
– Доберётся. Наверняка доберётся. Но на большую могилу нет времени. Здесь всё пропахло кровью, как бы не пожаловали хищники. Да и сородичей этих циклопов тут может быть больше трёх. Надо уходить.
– Возьмёшь себе карабин?
– Пусть ружья будут у тебя, я из них стреляю плохо. Лук привычнее.
– Дивное дело! А что, в армии-то не служил?
– Нет, я в институте учился, а там военная кафедра. Да и не очень-то в армию и рвался.
– Зря, с тебя добрый бы офицер вышел.
– Как у нас обстоит дело с патронами?
– К моей родимой два с половиной десятка, но пули и картечь двенадцать штук, остальные – дробь, к СКСу хорошо, полная коробка – двадцать пять штук, и россыпью без малого два десятка. Спасибо Саньке, запаслив был.
– Ты, Петрович, береги патроны. Вряд ли мы их здесь достанем.
– Знамо дело, чай тоже не пень без мозгов, я тут даже за Саней гильзы собрал. Вдруг на что сгодятся?
– Ладно, хватит камни высиживать. Предлагаю перебраться на другой берег, здесь повыше есть удобное место. Если нас кто-нибудь станет вынюхивать, река помешает. А увидишь циклопов, бей им в голову, в грудь стрелять бесполезно.
Петрович предложение одобрил, и вскоре напарники совершили переправу. Далее направились вниз по течению, придерживаясь опушки леса. Шли молча, настороженно оглядываясь по сторонам и держа оружие наготове. Несколько раз пришлось перебираться через бурные ручьи, в одном месте речку зажали отвесные скалы, она срывалась с них серебряным водопадом. Пришлось обогнуть каменное препятствие, искать удобный спуск.
За скалами местность заметно изменилась. Рельеф был по-прежнему холмистым, но лес принял более привычный вид, деревья-великаны исчезли, появился густой подлесок, что прибавило путникам забот. В густых зарослях легко могла спрятаться целая орда циклопов, да и более крупным хищникам здесь полное раздолье. Речка замедлила свой бег, временами разливаясь глубокими плесами, на пологих берегах часто появлялись различные животные. Петрович божился, что некоторые из них ничем не отличаются от привычных сохатых и оленей, но многие выглядели явной экзотикой. Да и головы оленей вместо рогов украшали короновидные наросты с зубчатыми краями. То и дело из-под ног срывались довольно крупные зверьки, напоминающие гибрид кенгуру с зайцем, Робин подстрелил одного из них. Петрович добычу освежевал, завернул тушку в лопухи и пообещал вечером приготовить зайца «по-тамбовски».
Хищники их не беспокоили, изредка мимо прошмыгивали местные крысы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся мелкими подобиями куниц. Более хищных зверей не попадалось, но на песчаных косах путешественники часто видели следы когтистых лап размером от пятака до крупной сковороды. Это заставляло не расслабляться: в сравнении с такими монстрами циклопы казались сущими хомячками.
Часов через шесть солнце склонилось к горизонту. Путники устроили привал, расположившись на песчаной косе. Натаскали сушняка, егерь взялся за приготовление ужина. Робин рубил ветви колючего кустарника, сооружая защитное ограждение вокруг бивуака. Импровизированные стены не устоят перед атакой крупного зверя, но замедлить нападение врага могут, да и шум выйдет немалый.
Уже в полной темноте сели ужинать. Робин развернул одну из плиток «пищи», надкусил, скривился и констатировал:
– Гадость!
– А ну, дай-ка я, – потребовал Петрович.
Прожевав кусочек, он невозмутимо заявил:
– Похоже на жжёный навоз.
– А ты-то откуда знаешь его вкус? – хмыкнул Робин.
– Дед мой, царствие ему небесное, в брагу любил немного его добавлять. Я аж детство вспомнил.
– Не знаю, что там у тебя было в тяжёлом детстве, но эти экскременты я осмелюсь есть только под угрозой голодной смерти. Давай лучше займёмся твоим тамбовским зайцем.
Мясо неведомой зверюги оказалось весьма недурным на вкус. За неспешной трапезой полилась беседа:
– Ты-то как, жена имеется? – поинтересовался Петрович.
– Да нет, как-то не обзавёлся.
– Может, оно и к лучшему. Ни жены, ни детей. У меня-то четверо, внуков уже трое. Вряд ли их уже когда увижу, аж сердце ноет.
– Петрович, ты успокойся. Не дай Бог, прихватит. Врачей здесь не предвидится.
