Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Начало
— Зато мы могли бы попытаться выпустить животных, а так мы можем их убить.
Говорилось это в робкой надежде, что весь зловещий план просто обратится в шутку. И все пойдут домой.
— Клетки совсем в другом месте стоят, ты же сама говорила, — слегка возмутился Семён.
— Бомба есть бомба!
— Да что ты несёшь? — аж подскочил на стуле брат. — Какая это бомба? Хлопушка, из селитры с соляркой. Даже осколков не даёт. Ничего не может случиться, она скорей тогда забор уронит, чем стену здания повредит.
«Защитники животных» решили перейти к активным действиям. Как всегда бывает в подобных компаниях, одержимых радикальными идеями борьбы за какую-нибудь благородную цель, рано или поздно они делают что-то, о чём потом жалеют или сами, или ещё больше жалеет кто-то другой, что бывает гораздо чаще. Каждому хотелось пойти в «борьбе» немного дальше, чем другому, присутствие Семёна сыграло роль катализатора, и в конце концов они решились устроить взрыв во дворе НИИ, в котором работал Владимир Сергеевич.
Следует отдать должное «террористам»: они старались изо всех сил избежать жертв, и даже нанесение ущерба представлялось не столь уж важным. Главное — сделать что-нибудь такое, что можно было бы потом обсуждать между собой и что сделало бы их причастными к чему-нибудь тайному. И, в общем, кроме Ксении, всем остальным судьба запертых в НИИ обезьян была «по барабану».
Замысел особой сложностью не отличался. Где-то в дебрях Всемирной паутины Семён выловил рецепт изготовления взрывчатки и детонатора. Купив необходимые ингредиенты, он соорудил из них то, что называется «безоболочечным взрывным устройством», весом около трёх килограммов. Проблема была лишь в том, чтобы расположить это устройство напротив намеченных окон цокольного этажа здания и исключить вероятность того, что бомба взорвётся в другом месте и кто-то из людей пострадает.
Вполне изящное решение проблемы пришло в голову Семёну, когда он в очередной раз проезжал по Автопроездной улице. И Семён изготовил из алюминиевого уголка нечто вроде подвесной горочки с маленьким трамплином. Если её установить на верх забора, трамплином внутрь, аккуратно положить на неё «полено» бомбы и отпустить, то она должна была упасть на землю и подкатиться прямо к необходимому окну.
Всё же НИИ не был военным объектом, да и предполагалось, что исследования, проводившиеся в нём, никаких серьёзных проблем повлечь не могут. Ну зачем врагам государства совсем несекретные материалы совсем несекретных исследований, ведущихся на международный грант, которые могут быть полезны в далёком будущем, в космической медицине, например. Поэтому охранялось здание преимущественно от воров, которым захотелось бы украсть новые компьютеры, от пьяных, которые не прочь были бы помочиться за его углом, и бомжей, которые с удовольствием ночевали бы в его подвалах, будь у них такая возможность. Три охранника, вооружённых дробовиками и пистолетом, и хорошая система сигнализации, выведенная на пульт вневедомственной охраны, были вполне достаточны для таких целей. Камеры вообще наблюдали лишь внутреннюю территорию, оставляя всё пространство за забором в «мёртвой зоне». Вполне можно было подойти к нужному месту вдоль забора, закрепить «горку» на стене сверху и уронить на неё заряд.
— Ладно, Сём, покажи бомбу, — попросил Дима.
— Не вопрос, смотри.
Семён нагнулся и резко расстегнул «молнию» на спортивной сумке.
— Это она? — слегка разочарованно спросил Игорь. — Труба какая-то…
— Она самая. А ты что ожидал увидеть?
— Не знаю. — Игорь сделал неопределённый жест. — Бомбу какую-нибудь, наверное, на ананас похожую, а это просто свёрток.
— Правильно, потому что у такого свёртка не будет осколков, — кивнул Семён. — А если будут осколки, то они могут кого-то ранить или убить, например. А форма такая для того, чтобы катилась по трамплинчику.
— А это что? — Маргарита ткнула пальцем на пару длинных пакетов, лежащих в той же сумке.
— Это и есть направляющие.
— Класс! — сказал Дима.
— Да уж, наверное, — подтвердил Семён с гордостью. Послышался звук отпираемого замка во входной двери.
— Тихо, убирайте всё, — сказала Ксения. — Анька пришла.
— А что, заложит, что ли? — спросил Семён.
Вообще-то Аня Семёну очень нравилась, но она относилась с настолько явной иронией и ехидством к компании «защитников животных», что Семён понимал: пока он с ними, вероятность завести отношения с Аней равна нулю. А хотелось бы, даже очень.
— Не заложит, но как-нибудь всё испортит. Прячь, говорю! — потребовала её сестра.
Сергей Крамцов, аспирант, заместитель Дегтярёва
19 марта, понедельник, вечер
Вид у шефа с Биллитоном был такой, что хоть в цирк не ходи. Могу поручиться, что если бы не маски, то я увидел бы, что стоят они с раскрытыми ртами, как я совсем недавно. У меня вид был попроще, чем у руководства, но это сейчас. До этого я сам выглядел не лучше. Почему? А сами посудите… Мы все втроём стояли у металлического стола, к которому была привязана препарированная обезьяна. Но при этом обезьяна не была мертва, а я никак не пытался поддерживать её жизнедеятельность. Она просто продолжала шевелиться, распахивала пасть, пытаясь дотянуться зубами до кого-нибудь из нас, и вообще не было похоже, что она собирается помереть.
Стоп, ошибка. Она была абсолютно, на сто процентов, мертва с клинической точки зрения, но это никак не сказалось на её активности. Несмотря на отсутствие сердцебиения, дыхания и комнатную температуру тела, она была весьма энергична и стала намного агрессивней, чем была при жизни. Вскрытая грудная клетка, растянутая в стороны, опавшее и замершее сердце, и при этом — распахнутые на всю ширину челюсти с оскаленными зубами, поблёкшие глаза, кожа, там, где не была покрыта шерстью, воскового оттенка. Лёгкие не работали, поэтому вместо присущего обезьянам этого вида отчаянного визга она издавала время от времени слабое скуление.
— Серёжа… вы нас просветите насчёт того, что же мы всё-таки наблюдаем, — сказал шеф, предварительно прокашлявшись.
— Боитесь, что глаза подводят? Нет, с глазами у вас всё в порядке, — начал я таким тоном, как будто собирался продать им эту препарированную обезьяну. — Вы имеете возможность видеть абсолютно мёртвое существо, которое при этом отказывается таковой факт признавать. При этом существо проявляет ранее несвойственную ему склонность к агрессии.
— Портальное сердце? — спросил Биллитон, почесав в затылке.
— Нет. Сначала я тоже так думал… — вздохнул я и театрально скрестил руки на груди. — Впрочем, мы все так думали и наблюдали это на первой стадии работы, но теперь всё не так. После вскрытия оживлённого трупа я обнаружил, что клапаны печени продолжают работать. Тогда я физически разрушил их, прекратив работу так называемого «портального сердца». Кроме того, в этой обезьяне сейчас нет почти ни грамма крови. Я её просто откачал. Вместе с тем, как видите, она не намерена успокоиться. Если её отпустить, она, как и подобает ожившему мертвецу, попытается нас сожрать. При этом она предпочтёт нам обезьяну одного с ней вида. Склонность к каннибализму у неё доминирует.
