Олег Таругин - Десантник. Из будущего – в бой!
С такими мыслями Степанов и дотопал до родника. Собственно говоря, это был не столько родник, сколько крохотный, всего-то пару метров высотой, водопадик. Двумя метрами выше горный ручей низвергался вниз, в небольшой бочажок, эдакое природное джакузи почти правильной формы и полуметровой глубины. Зимой он наверняка полностью замерзал, но сейчас на дворе стояла вторая половина июня, и кристально-чистая ледяная вода с веселым журчанием падала вниз, поднимая кучу невесомых брызг, переливающихся в утреннем свете всеми цветами радуги. Красота, блин!
Громко фыркая, бывший десантник умылся и с удовольствием подставил под водный поток мускулистый торс. Ледяная вода обожгла, разом перехватывая дыхание и прогоняя остатки утренней вялости, коротко остриженную голову словно стянул невидимый обруч. Эх, хорошо-то как! И почему многие этого не понимают? Никакие многозвездочные средиземноморские курорты с прочими Тихими окиянами и рядом не стоят!
Покончив с водными процедурами, Степанов досуха растерся полотенцем и натянул захваченную с собой тельняшку. Осталось только зубы почистить – и будет словно новый рубль. Или, как говорил взводный, «после утренней зарядки и водных процедур настоящий десантник выглядит как БМД после капремонта и покраски»! Отчего именно такое сравнение, никто из Лехиного призыва так и не узнал, к слову. Из других призывов, скорее всего, тоже…
Повернувшись к оставленным на покрытом мхом камне «мыльно-рыльным» принадлежностям, парень замер, неожиданно встретившись взглядом с Ириной. Выглядывающая из-за ствола сосны девушка ойкнула, поняв, что ее заметили, немедленно покраснела и торопливо рванула в сторону лагеря. Алексей хмыкнул: вот так ничего себе! Это она что, подсматривала за ним? А на хрена? Или… гм, это что ж получается, не только она ему, но и он ей нравится, что ли? Иначе на кой фиг на полуголого мужика тайком пялиться? Интересно девки пляшут… тьфу ты, и тут девки! Прямо, блин, по Фрейду! Пожалуй, после экспедиции стоит присмотреться к девчушке повнимательнее, благо они с ней земляки, а то мама чуть не каждый день бурчит насчет внуков, да и батя, раньше в такие дела и носа не совавший, подозрительно часто стал вопросы относительно его матримониальных планов задавать.
Почистив зубы, Леха уже собрался было уходить, как вдруг его внимание привлек короткий отблеск на склоне возвышавшейся над водопадом скалы. Что еще такое? Может, выход породы? Парень отошел в сторону, чтоб не мешали ветви растущих вокруг родника деревьев, и присмотрелся повнимательнее. Нет, так ничего не разглядишь, угол не тот и ветки мешают. Вроде и вправду блестит что-то в солнечном свете, не особенно и ярко, кстати. Потускневший от времени металл напоминает – ну, или что-то подобное. Бред, конечно, откуда ему в этакой глухомани взяться? Короче, нужно наверх лезть, тут всего-то метров пять по горизонтали, оттуда можно поближе подобраться, там карниз вдоль скалы идет, сантиметров двадцать, пройти можно. Поколебавшись с полминуты, Алексей пожал плечами и потопал к палаткам. Стоит на всякий случай молоток прихватить, вдруг пригодится. Тут делов-то от силы на десять минут, глянет, что к чему, и назад. А как вернется, так и костром займется… хотя нет, пускай Ирка разжигает, все равно проснулась уже. А то взяла моду за мужиками подглядывать…
Почувствовав, как от мыслей о девушке стремительно улучшается и без того отличное настроение, парень улыбнулся. Точно, нужно ее с собой захватить, типа, в качестве страхующего, когда он на скалу полезет! А костром можно и позже заняться, до побудки еще минут двадцать.
– А ты точно не упадешь? – с тревогой спросила девушка, теребя пальцами полу ветровки. – Довольно высоко, а скала почти отвесная и камни внизу острые.
– Издеваешься, товарищ самый главный геологический практикант? – хмыкнул он, разминая пальцы. – Первые пару метров придется подниматься, пользуясь исключительно руками и ногами, дальше уже проще пойдет. Тут и ты бы взобралась, если захотела. Ладно, давай инструмент. – Приняв из рук Иры складной геологический молоток, Леха закрепил его на поясе.
С собой он больше ничего не брал, только нож прихватил. Нож, кстати, у него знатный – не какой-нибудь там охотничий новодел из магазина, а самый что ни на есть аутентичный штык от немецкого карабина времен Великой Отечественной, задаренный на днюху армейским дружком. Не совсем законно, конечно, как ни крути, холодное оружие, но кто их рюкзаки досматривать станет, они же границу не пересекают? А в экспедиции и вовсе не страшно, можно открыто на поясе таскать.
Подпрыгнув, парень ухватился пальцами за замеченный выступ и, упираясь в камень носками горных ботинок, подтянулся, поднимая тело вверх. Так, теперь сменить руку, перехватить, снова сменить, оттолкнуться и еще раз подтянуться… все. Спустя пару минут Степанов уже был на карнизе, оказавшемся несколько более узким, чем показалось снизу. Ничего страшного, если прижаться спиной к скале, можно пройти без особого риска, на полосе препятствий и посерьезней бывало, особенно если с полной выкладкой да на время преодолеваешь. А гоняли разведчиков-диверсантов до седьмого пота. Подмигнув задравшей голову девушке, испуганно глядящей на него с земли, Леха развернулся и двинулся вперед короткими приставными шагами. Карниз держал, лишь изредка из-под подошв с легким шорохом выскальзывали небольшие камешки. Сколько там еще? Всего ничего, метра четыре осталось, не больше. Главное, чтобы Палыч раньше срока не проснулся и сюда не заявился: он подобную экстремальщину на дух не переносит, орать будет – мама не горюй! Хотя не должен, поспать он не дурак, обычно поднимается на правах начальника одним из последних. Да и принял вчера на грудь неслабо, начало экспедиции празднуя. Фух, все, дошел. Вон за той каменюкой оно и блестело.
Дождавшись, пока перестанут подрагивать руки и колени, геолог аккуратно обогнул угловатый выступ скальной породы, скрывавший от его взгляда предмет поиска. Если уж начистоту, то на последних метрах Леха успел пару раз пожалеть о своем решении, но не возвращаться же, когда потенциально любимая девушка на тебя такими глазищами смотрит? Ладно, сомнения в сторону, поскольку добрался. Вон она, железяка эта, меньше пары метров осталось… Внезапно осознав, что именно он видит, Леха лишь сдавленно пробормотал себе под нос:
– Твою же мать…
Парень не ошибся, это действительно оказался металл, причем, судя по идеально-ровной поверхности, однозначно искусственного происхождения. Вот только находился он там, где находиться не мог по-определению, – внутри монолитного базальтового массива, будучи словно впаян в окружающую породу. Собственно говоря, то, что открылось взгляду Степанова, было лишь небольшой, примерно полметра на полметра, частью чего-то гораздо более объемного, проглянувшей из-под камня в результате природной эрозии последнего. Что могло означать только одно: непонятную штуковину каким-то неведомым образом поместили внутрь скалы очень и очень много лет назад. Настолько много, что дождю и ветру хватило времени выщербить и разрушить внешний слой камня, уж в этом-то Леха был вполне компетентен, геолог как-никак. А это, знаете ли, отнюдь не десяток-другой лет! И, скорее всего, даже не сотни, если судить по толщине базальта и средней скорости естественных эрозийных процессов. Так что стеной какого-нибудь секретного военного бункера это уж точно быть не могло: в те времена, когда эта хреновина оказалась внутри горного массива, люди еще просто физически не умели строить подобные убежища. Да и надобности в них не имелось, как не имелось никакого оружия массового поражения…
