Борис Громов - Терской фронт (сборник)
– Наемник.
– И как ты тут оказался и что с тобой случилось, нам значит, не скажешь? – угрожающе басит один из мужиков в камуфляже, тот, которого назвали Виктором и который опознал во мне по бандане наемника. Глядит мужик на меня хмуро, с угрозой. Да еще и автомат держит стволом в мою сторону…
– Нет. И что, может, пристрелишь меня за это?! – вскипаю я. – Обворовать уже обворовали, осталось пулю в башку загнать и все, концы в воду!!!
Виктор, похоже, подобного не ожидал и даже как-то растерялся. Зато тут же среагировал седой:
– Погоди, паря, не кипешуй. Никто тебя не обворовывал, вон оно, твое шмотье, возле Егора в УАЗе лежит. Хотели б прикончить, так пока ты без сознания валялся, ножом бы чиркнули, и всего делов. Так нет, мы возились с тобой, время теряли. А ты нам такие обвинения в лицо. И не стыдно?
– Извини, Тимофей Владимирович, но есть такая хорошая поговорка: «Не хочешь услышать ложь в ответ – не задавай вопросов». Вот она как раз про наш случай.
– Вот значит как? Ладно. Свой долг христианский, беспомощному помочь, мы выполнили. В розыскных ориентировках никого на тебя похожего нет. Но, скажу тебе честно, не нравишься ты мне, паря. Как рассветет, отдадим мы тебе твое барахло, и иди, куда тебе надо. Уж не знаю, что с тобой приключилось, но проблем, похоже, у тебя много. А мне чужие проблемы – ни к чему. И своих хватает. Прямо сейчас оружие мы тебе не вернем, уж извини, не доверяю я тебе. Так что ночью держись к нам поближе. Все-таки Мертвые Земли, сам понимать должен…
Уж не знаю, что такого я сам должен понимать об этих самых Мертвых Землях, но хорошее и спокойное место так назовут вряд ли. Поэтому уходить далеко от группы вооруженных людей (и от своего оружия) как-то и сам не собирался. Отойдя к руинам дома, я нашел там несколько относительно чистых и длинных досок, трухлявых, но, по крайней мере, сухих. Соорудив из них прямо на земле рядом с УАЗом какое-то подобие настила, поплотнее застегнул «горку» и лег. М-да, далеко не «Хилтон», но всяко лучше, чем на голой земле.
Не успел я толком улечься, как ко мне подошел и присел рядом молодой светловолосый Юрка.
– Слышь, мужик, будь человеком, скажи честно – ты из спецназа ГРУ?
– Нет, парень, я из другого ведомства, извини.
Когда он, уходя, повернулся, мне наконец удалось рассмотреть нашитый на рукав шеврон. Кроме надписи «Дорожная стража» на нем был вышит герб Терского казачьего войска: окруженный венком из лавровых ветвей двуглавый орел под большой императорской короной, на груди которого – черный щит, на котором перекрещиваются императорский штандарт и серебристая волнистая линия, символизирующая Терек. А чуть ниже щита – кавказский крест. Вот так вот, значит.
Закрываю глаза, пытаясь осмыслить и систематизировать все, что услышал и увидел. Но в голове полнейшая каша. Нет, ребята, сегодня я обо всем этом думать не стану, иначе мои контуженые мозги точно закипят. Завтра, все завтра. А сейчас – спать.
Нас утро встречает прохладой… Ох, слабо сказано! Лично я замерз, как собака. Выползший под утро неизвестно откуда туман промочил меня насквозь. Этим-то хорошо, у них с собой куртки, а на мне даже легкого свитера нет, одна футболка под сырой навылет «горкой». Чтоб не задубеть окончательно, вскакиваю и начинаю, несмотря на протесты не отошедшей от контузии головы, разминать затекшие мышцы и разгонять кровь по жилам. Вращаю руками, приседаю и выпрыгиваю, а потом просто падаю в упор лежа и в максимальном темпе толкаю сотню отжиманий. Когда я, задыхаясь и хрипло откашливаясь, рывком принимаю вертикальное положение, от меня валит пар. Жестоко, конечно, такие нагрузки без разминки… Но зато согрелся. Стоящий в карауле Витя смотрит на меня с уважением.
– Силен, бродяга. Это где ж так тренируют?
– Слушай, ну не начинай, а! Прав ваш Владимирович, не нужны вам мои проблемы. Все равно ведь помочь не сможете.
– Гляди… Может, и помогли бы. Но, если сам не хочешь – навязываться не будем. Человек ты вольный, как жить – сам решай.
Через некоторое время проснулись и остальные. Тимофей Владимирович и Егор вытащили из-под пулеметной турели все мои пожитки и, демонстративно отстегнув «спарку» магазинов от автомата и разрядив «стечкина», вручили их мне.
– В общем, паря, бывай. Червленная по дороге направо, Моздок – налево. А там, топай, куда тебе надо. Бывай, – говорит мне на прощание Владимирович и лезет за руль «Бычка». Мужики из дорожной стражи свой УАЗ уже завели. Виктор и Андрей сели на передние сиденья, Юрка занял место у пулемета.
– Спасибо вам за помощь, и удачи! – отвечаю я.
– И тебе удачи, наемник. – Юрка на прощание машет мне рукой, и маленькая колонна трогается в путь. А я выхожу вслед за ней на дорогу, пытаясь сообразить, что же мне, собственно, делать дальше.
Положение у меня – полный аллее! Нахожусь я, судя по всем собранным к этому моменту данным, в будущем. Примерно в 2043 году. Где-то между 2010 и 2013 годами тут приключился какой-то массированный армагедец, оставшийся в памяти народной как Большая Тьма. Что бы это ни было, государство, похоже, рухнуло. В и так неспокойной Чечне началась очередная кровавая баня, которую Владимирович назвал коротким, но емким словом «резня». Воевали, видимо, вполне по-взрослому: Ханкала в осаде, спецназ ГРУ, прикрывающий эвакуацию беженцев… Да и руины Алпатово, которые я вижу сейчас вокруг, красноречиво говорят сами за себя. Даже не сильно разбирающемуся в военных делах человеку станет понятно, что тут шел серьезный бой, с применением артиллерии, а возможно, и авиации. Кругом одни развалины: от той самой школы остался только первый этаж, да и тот черен от копоти и зияет многочисленными проломами в стенах. Да бог с ней, со школой. По всей улице, насколько мне отсюда видно, не осталось ни одного целого дома: осыпавшиеся заборы, проломленные крыши, слепые провалы без каких-либо признаков рам на месте окон. Да уж, неслабо они тут зарубились.
Порядок, по всей видимости, потом все-таки навели, об этом говорят наличие дорожной стражи из терских казаков, какие-то комендатуры, загадочная ОВГ, в которой есть разведка и ОсНаз. Но при этом есть какие-то непримиримые тейпы (получается, что примиренные тоже есть?), Мертвые Земли, по которым никто не рискует ездить ночью, опасаясь проблем. Да сам факт существования такой «категории граждан», как наемники, тоже кое о чем говорит. В спокойных местах они просто не нужны, там и полиции за глаза хватает. Опять же, судя по брошенной Виктором фразе, здешние края называют теперь Терским фронтом. Тоже деталь яркая и о многом говорящая. Фронт – это место, где идут бои. Других вариантов нет.
Так, ладно, с глобальными стратегическими вопросами закончили, пора переходить к конкретике. Где бы я сейчас ни находился, мне тут теперь придется жить. А что мы имеем для жизни? Сейчас поглядим… Не спеша подхожу к разбитой автобусной остановке, некогда сложенной из бетонных плит, покрытых незатейливой керамической мозаикой. От той, правда, не много осталось, но кое-какие элементы простенького орнамента еще можно разглядеть. Кстати, внешняя часть одной из стен здорово побита пулями. Если память меня не подводит, именно сюда я стрелял прямо перед тем, как снайпер убил водителя. Ну, вот и еще один факт в поддержку версии о провале в будущее. Лавочка внутри остановки тоже бетонная и вполне себе целая. Рукой смахиваю с нее всякий мелкий мусор, скидываю с плеч РД и начинаю инвентаризацию имущества. Итак, что у нас завалялось в «закромах Родины»?
