Роман Злотников - Землянин 1-3 том
— Двести лутов, — сказал он, выйдя из комнаты. Гра Агучо печально вздохнул:
— Какой ты все-таки меркантильный, Ник. Это же девушка, и, сам видишь, красивая. Неужели в тебе совсем нет романтики? Как вышел — сразу о деньгах. — Он еще раз вздохнул и продолжил уже более деловым тоном: — Ладно. Завтра с утра?
Ник молча кивнул. Ну конечно гра слушал их разговор. А как же иначе-то?
— Завтра снимаем изнасилование, — продолжил гра.
— Я никого насиловать не буду, — набычился Ник. Поскольку гра обхаживал его очень долго, Нику удалось при заключении договора обговорить кое-какие преференции. Так, например, где, когда, с кем и в каком виде — определял он сам. — Мы договорились…
Гра Агучо досадливо сморщился и махнул рукой:
— Да помню я, помню. Но здесь этого и не понадобится. Девочка горячая, заведется быстро… — ну точно опробовал. — А чтобы она начала — порвешь на ней тряпки. Сразу же начнет визжать и царапаться. Она тут Чифа чуть не убила, когда он ей юбку неаккуратно снимал. Так что завтра береги глаза, — хохотнул гра.
— Тогда двести пятьдесят, — уточнил Ник. Он собирался сделать все требуемое перед тем, как отправиться на работу. После того, как хорошенько выспится. А появляться на работе с расцарапанной мордой — не есть комильфо. Он слишком долго искал место там, «наверху». «Выше» не очень любят брать на работу тех, у кого имеется только бесплатная наносеть. А в Трущобе только таких и встретишь. Впрочем, Ник не ставил себе гражданскую модель не только потому, что у него не было денег. В конце концов, начальный уровень гражданской наносети стоил всего тысячу лутов и ставился практически автоматически при заключении контракта на работу. А у него, в отличие от остальных обитателей Трущобы, индекс социальной адаптации равнялся нулю, а не уходил в отрицательную зону. Так что реши он просто выбраться из Трущоб — достаточно только подняться наверх и зайти в любой центр по трудоустройству. И все. Как он уже упоминал, гражданская сеть первого уровня ставится автоматом при заключении первого же рабочего контракта. А может, даже ему могли поставить и что-то повыше первого. Смотря какие показатели покажет при тестировании. И надежда на то, что результаты окажутся высокими, была очень небезосновательной. Людей, во всяком случае простых, здесь учили немногому и весьма посредственно. А зачем, если большинство знаний и навыков, необходимых в будущей профессии, человек приобретал путем установки баз? У Ника же за плечами была школа и четыре курса университета. Особенно полезных знаний для мира, в который он попал, эти учебные заведения ему не дали, тут, скорее, больше помогла фантастика, но уж что-что, а мозги все одно развивало весьма неплохо. Так что, по их с Лакуной прикидкам, он вполне был способен рассчитывать даже на высший седьмой уровень гражданской наносети. Но обычная гражданская сеть — это клеймо. На всю оставшуюся жизнь. В отличие от бесплатной, переустановить ее невозможно. Как, впрочем, и любую другую, кроме, опять же, бесплатной. Что поставил — с тем и живи. Бесплатная-то — это даже и не наносеть вовсе. Просто так называется. А на самом деле всего один имплант. Простенький. Их еще и в ошейниках для домашних животных используют. Гражданская же — уже наносеть. Пусть и слабенькая, способная поддерживать от двух (начальная) до шести имплантов. И так как переустановить ее невозможно, то ему и дальше придется жить, а вернее, прозябать с тем, что установили. То есть, на самых нижних уровнях социальной лестницы. И о том, чтобы подняться хотя бы на средние ее этажи, можно забыть. Напрочь. Не говоря уж о том, чтобы выйти в космос или вернуться домой. Вернее, в космос-то попасть можно. Скажем, уборщиком. Или мусорщиком на станции. Или оператором погрузочного робота. Или поваром. Выше этого с гражданской наносетью не подняться. Нет, можно еще, конечно, пойти в армию. Военная наносеть куда круче гражданской. Но за все надо платить. И хотя первый контракт всего на пять лет, но после его окончания ты останешься должен демократической республике Сигари от двадцати до пятидесяти тысяч лутов. За установленную сеть и те импланты, которые тебе поставят после того, как определят, в какой области армия будет тебя использовать. Так что большинство военных выходили в отставку лет через тридцать-сорок службы, в зависимости от того, какого уровня сеть и что за импланты им были установлены. Да и сами военные импланты также не очень хороши для обеспечения долгой и активной жизни. Наиболее распространенный срок службы нижних чинов армии и флота — сорок лет, так что военные импланты рассчитаны на то, чтобы выжать из человека максимум именно во время этого срока. Причем, с наименьшими затратами. А что там с человеком будет дальше — военным не очень интересно. Наоборот, чем раньше сдохнет после увольнения — тем меньше пенсию платить. Но Ник не хотел ждать так долго и опасался, что оставшегося после выхода в отставку времени ему не хватит для достижения цели. Поэтому у него был только один выход — инженерная наносеть. С ней уже открывалась дорога в космос. И не уборщиком или мусорщиком, а кое-кем посолиднее. Вот только даже самый начальный уровень инженерной наносети стоил сто тысяч лутов. Сумма по меркам Трущоб совершенно запредельная и просто непредставимая. А если бы обитатели Трущоб знали, как ее собирался израсходовать Ник, то его бы убили. Причем не потому, что это принесет им какие-то выгоды, а по крайне позорному для Ника поводу — просто чтобы не жить рядом с таким идиотом…
* * *Первые несколько недель в Трущобах запомнились Коле всего двумя ощущениями. И это были отнюдь не шок и не недоумение, а голод и холод. И не то чтобы в Трущобах на самом деле было так уж холодно. Условным «днем» температура, по ощущениям, не опускалась ниже двадцати-двадцати одного градуса. Но для обычного городского жителя, да еще без клочка одежды на теле, подобная температура все-таки была не особенно комфортной. Условной «ночью» было хуже — градусов семнадцать, не более. И вот это уже для голого и голодного Николая было реально холодно. От стыда за свой внешний вид молодой человек избавился уже на второй день, но вот хоть какую-то приличную одежду он сумел отыскать только через месяц. То, что попадалось раньше, он либо первое время не мог заставить себя надеть из-за все той же брезгливости, либо просто не успевал надеть до того, как это исчезало у него из рук. Первую же приличную рубашку у Коли просто грубо отняли. Прямо так вот, среди бела дня. Пока он стоял и вертел ее в руках, из-за соседней кучи мусора вывернулось двое местных, и Николаю сразу же засветили в ухо. Ну вот безо всяких разговоров. Причем, одним ударом все не ограничилось. Когда Коля упал, его тут же принялись старательно и сноровисто избивать ногами. Слава богу, напавшие на него обитатели Трущоб были довольно мелкими и не слишком сильными. Ну, на таком-то корме… Так что в тот раз все обошлось несколькими синяками и распухшим ухом. Дня через два, когда ему попалось нечто вроде бридж, которые Николай решился-таки натянуть на себя, на него налетели четверо детей и, громко галдя, принялись выдирать находку из рук. Причем, действовали они очень согласованно. Один, самый крупный, вцепился в бриджи и тянул их на себя, повисая на них всем телом. Еще двое висели на руках жертвы и, под аккомпанемент собственных воплей, старательно разжимали ее пальцы, а последний, улучив момент, пребольно укусил за ягодицу. Коля от неожиданности взвыл и выпустил бриджи, после чего все четверо мгновенно исчезли за мусорными кучами.
