Гимн шута – ХIII (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

— Это всё? — негромко уточнил мужчина.

Охранник на миг стушевался. Он крайне не любил докладывать непроверенную информацию.

— Выкладывай, — негромко потребовал Тюфякин, привычки своего подчиненного за пару десятилетий изучивший прекрасно.

— Что ж… — негромко протянул тот, как всегда в такие моменты перейдя на несколько более неформальный тон. — Я позволил себе провести небольшую проверку среди Семей тех, с кем чаще всего общалась Инна Михайловна…

Пассажир подобрался. Судя по тону, что-то найти ему все же удалось.

— Говори.

— Яковлевы и Ковалевы объявили о гибели тринадцатого наследника Максима и двоюродного племянника нынешнего патриарха Марата соответственно. Оба сообщения появились в одно и тоже время. Причины не объявлялись и, что удивительнее, время захоронения пресс-службы Домов обещают сообщить дополнительно.

Юрий Николаевич вновь задумался. Странно всё это. Особенно отказ от объявления причин смерти. Впрочем, и дату прощания обычно объявляют сразу же. Кроме тех случаев, когда у родственников нет доступа к телам.

— Это всё? — поинтересовался мужчина, чувствуя, как к горлу подкатывает неприятный комок.

— Не совсем, — ответил охранник.

Неуверенность его легко объяснялась. Полученные им данные были настолько косвенными, что в докладе им места и быть не могло. Однако Иван прямо-таки чувствовал: упомянуть о своих выводах он просто должен.

— Говори, — вновь подстегнула мыслительный процесс хлесткая команда сюзерена.

— В одном из последних пресс-релизов дом Ткачевых сообщает, что правнук Главы Роман не сможет принять участие в ежегодном Цветочном бале. В то же время Смирновы заявляют, что их представитель…

Охранник примолк на секунду, вспоминая имя.

— Валентин, — хмуро буркнул Тюфякин, имевший представление, с кем именно проводит время его внучка.

Хотя он не без оснований надеялся, что эту компанию Инна перерастет.

— Точно так, — кивнул докладчик. — Валентин Александрович отзывает свое заявление из Императорского института «во имя радения во славу Фамилии».

Вновь откинув затылок на удобный подголовник, Юрий Николаевич вновь задумался. Ситуация виделась и впрямь странной. Особенно с учебным заведением. Это ведь великолепная ступенька на следующий уровень. Люди их уровня годами готовятся к поступлению. И тут отказ…

Впрочем, надолго погрузиться в свои мысли ему не дали.

— Я взял на себя смелость попытаться связаться с молодыми людьми через наш секретариат, — продолжил охранник. — Безрезультатно. Доклад окончен.

«Мда-а-а-а!» — мысленно протянул мужчина. Вот ведь ситуация: ничего непонятно, но потенциально крайне опасно. Да еще и внучка… Да, Юрий Николаевич любил ее. Наверное. По-своему. Однако как глава Семьи и, возможно, будущего Рода в первую очередь был обязан думать об опасности потерять половину «мобилизационного ресурса» будущего управляющего ядра Дома.

— Берегись!

Резкий крик заставил мужчину вздрогнуть, а в следующий момент водитель ударил по тормозам так резко, что пассажира буквально швырнуло в спинку кресла, занятого ныне охранником.

— Вниз голову! — успел услышать он рев, прежде чем чья-то тяжелая рука легла ему на затылок.

— Тебе не нравится? — негромко поинтересовался Павел, с удовольствием втянув носом аромат азиатской лапши.

Катерина, умудрявшаяся демонстрировать грацию королевы даже на пластиковом стуле уличной кафешки, мило улыбнулась. Вот только слишком очаровательно и… профессионально, чтобы быть искренней.

— Не держи в себе, — предложил клановец, кивнув блондиночке.

Улыбка секретаря демонстративно увяла. Прежде чем ответить, она элегантно освободила от упаковки пару палочек и аккуратно перемешала содержимое своей тарелки, также наслаждаясь ароматом говяжьего бульона.

Наконец она подцепила «прядь» рисовой лапши и с удовольствием втянула ее в себя, аккуратно придерживая палочками.

— Запомните, Павел Анатольевич, услышав фразу «Мы проведем эту ночь вместе»…

Катерина демонстративно обвела палочками окружающее пространство.

— … Любая девушка представляет себе несколько иную картину.

Волконский хмыкнул.

— И что же не устраивает Ваше…

Блондиночка напряглась и бросила предостерегающий взгляд на своего господина. Поименование «простолюдинки» титулом «знати» — не самое разумное обращение, а в ином случае даже и преступление. Но Павел, прервав сам себя, закончил неожиданно:

— … Светлейшую госпожу?

В простое покачивание головой Катерина умудрилась вложить столько эмоций и чувств, что Волконский в который раз искренне восхитился собственным секретарем.

Именование собеседника на европейский манер, пусть и графским титулом, проходило по разряду шутки и не более того.

Даже Юсупова, на миг замершая с лапшой у рта, негромко хмыкнула, оценив игру слов.

— Она, — ткнула пальцем в «уралочку» блондинка со столь надменным видом, что не каждый бы сказал, кто именно тут «небожитель».

Момент был подгадан идеально. Горячая «фо» не позволила Виктории достойно ответить на обвинение красавцы-секретаря. Она, конечно, попыталась, но, увы, совладать с «пожаром» во рту повелительница Льда не смогла. Все, что ей осталось — возмущенно выпучить глаза на шутников. Однако никто, понятно, грозного взора не испугался.

Словно в издевку Катерина вновь подцепила «прядку» лапши и отправила ее в рот с такой грацией, что Павел в который раз залюбовался.

— Ам! — сопроводила лаконичным комментарием блондиночка импровизированный мастер-класс для «принцесски».

Та возмущенно надулась, но обожженным языком решила не рисковать.

— Допустим, — согласился Павел, принимая первый аргумент Катерины. — Что еще?

Секретарь, улыбнувшись до приторности милой улыбкой корейской школьницы, еще раз обвела пяток столиков кафе. Все они были заняты. Людьми Волконского. Перед каждым из них стояли напитки и какие-то закуски. Однако к еде не притронулся ни один. На то у каждого был четкий и однозначный приказ командира.

Кроль, кстати, когда услышал вводную «брюхо не набивать», так вообще в «Империале» остался дожидаться своих пассажиров.

— При-ват-ность, — страстно выдохнула блондиночка, подавшись к своему сюзерену. — Ин-тим-ность…

Павел представил. Все, что мог. Пришлось даже чуть встряхнуть головой, чтобы кровь вновь прилила к мозгам, а не к… еще куда-нибудь.

— Объект стартовал, — негромко прошипела установленная в середине стола рация. — Планируемое к пятой точке — двадцать минут.

Юсупова, услышав предупреждение, чуть быстрее заработала челюстями, отключившись от шутливого спора Павла и Катерины.

— Поешь, — негромко выдохнула секретарь.

Улыбка на ее лице как по волшебству стала мягкой и нежной.

— Времени не так много, — добавила девушка.

Парень кивнул и тут же ловко выловил из своей чашки кусок тонко нарезанной говядины.

— Ам, — хмыкнул он, «цитируя» секретаря.

— Эй, почему? — донесся до него недоуменный голос. Кажется, кто-то за спиной явно планировал подсесть за примеченное свободное место на уличной террасе. Однако в спор или конфликт столкновение интересов не переросло. Один из гвардейцев коротко представился и вежливо попросил отобедать внутри, так как уличные столики, «увы, заняты».

Вопросов не возникло.

Серия тоновых сигналов, раздавшаяся из динамика рации, дала отчет старту операции.

Павел, с легким сожалением вздохнув, двумя руками взял миску и сделал добрый глоток ароматного бульона. На большее времени у него не осталось.

С сожалением отодвинув суп, он, аккуратно притянув к себе Катерину, коротко поцеловал помощницу в губы, после чего, не давая слова чуть удивленной девушке, взялся за рацию:

— По машинам, — прозвучала в эфире его короткая команда.

Встали «все вдруг» гвардейцы, направляясь к припаркованным у тротуара, уже взревевшим мощными двигателями внедорожникам.

— Виктория Львовна, прошу вас.