Алое сердце черной горы (СИ) - Миронов Кирилл
Альзорий отвернулся обратно к окну, с печальной гордостью проведя ладонью по своей темной шевелюре. «Если бы ты вовремя обратил внимание на ее жалобы, отец… Если бы меньше времени проводил на охотах и пирах… Возможно, она бы находилась сейчас с нами, в этих самых комнатах…». Бедный Альзорий не знал, что Лидика была неизлечима больна перед смертью, а потому безоглядно винил именно отца в том, что потерял мать в детстве, когда он в ней так сильно нуждался…
* * *
После воспоминаний о Лидике король Аврорум ушел глубоко в себя, словно обратившись в горгулью, которую вдруг сняли с замковой стены и по недоумению посадили в кресло. Не видя более никакого смысла составлять отцу компанию, Альзорий решил наконец справиться вопросами безопасности, которым он отводил особую роль на предстоящем празднике.
Выйдя из комнаты отдыха отца, Альзорий преодолел несколько коридоров и оказался перед дверьми на кухни. По-хозяйски распахнув скрипучие створки, Альзорий с удовольствием окунулся в теплый и влажный аромат готовящихся к Турниру яств. Решив немножко поскучать, Альзорий стал медленно и картинно, высокомерно скривив губы, прохаживаться вдоль суетящихся кухарок. Преодолев таким образом половину всей кухни, юный принц остановился около девушки, сидящей подле двух деревянных тазов, в одном из которых лежали ягоды земляники с цветоложами и стебельками, а во втором — очищенные и отобранные работницей ягодки.
Пристально смотря на девушку, Альзорий запустил кисть руки в таз с готовой ягодой, поперебирал ею, достал несколько ягодок с отлежалыми бочками. Манерно, не изменяя своим привычкам, Альзорий поднял ягоды до уровня своей головы, сузил глаза, и состроил недовольную гримасу.
— Моя бестолковая Эльза, это ли та отборнейшая ягода, которой будут восхищаться наместники всех протекторатов Лиги за нашими широкими столами? Залежавшаяся, бледная, прямо как ты?! — с этими жестокими словами Альзорий стиснул руку в кулак, и сок из расплющенной земляники начал сочиться красными струйками сквозь пальцы, капая на пол, подобно крови, что источает легкая рана.
— Ваше Высочество, прошу простить… — начала было лепетать бедная Эльза.
— Нет, я определенно ничего не хочу слышать! Ты будешь наказана. Но… не сейчас. Изготовься, помойся, я приду в твою коморку вечером. — сверкнув глазами в предвкушении приятного времяпрепровождения, Альзорий оставил терроризируемую девушку в тяжком одиночестве.
С трудом сместив сосредоточенность дум с теплых девичьих бедер на холодные и трезвые тезисы о безопасности предстоящих празднеств, Альзорий поднялся на последний этаж одной из многочисленных башенок королевского замка. Там находились казармы Летучих Мышей — подчиняющегося лишь королевскому семейству отряда шпионов и убийц, бдительно стоящих на страже высшей крови.
Уже преодолевая последние ступеньки винтовой лестницы «мышиной» башни, запыхавшийся Альзорий из окошка залюбовался на крепостную стену Кастелата, столицы Нордиктовской Лиги и Саргии в частности.
— Вы хотели посетить нас, Господин? — вдруг из полумрака пролета донесся монотонный голос, заставивший принца содрогнуться от испуга.
— Ах ты ж!.. Пириус, чтоб тебе из окна башни выпасть! Нет нужды каждый раз пугать меня, чтобы доказать свою искусность в сокрытности…
— Прости меня, Господин, но искусность моя поддерживается привычкой на бездумном уровне, а потому не проси меня быть видимым тогда, когда я невидим необратимо… — выдав сие возражение, Пириус, Старшая Летучая Мышь, вышел на освещенный участок лестницы. Его сутулая фигура была облачена в мешковидную одежду с глубоким капюшоном, руки были спрятаны в широких рукавах, и принять его можно было легко за земного средневекового монаха, но на Вириде религии не было, местные люди рано поняли, что ответственность за жизнь находится лишь в их руках, а не заключена в воле эфемерных богов.
— Невидим необратимо… Хватит кормить меня этой претенциозной чепухой, тебе не за это платят золотом. — вытерев холодную испарину со лба, Альзорий исподлобья послал Пириусу злобный взгляд.
— Тогда, стало быть, поднимемся ко мне, и обсудим то, за что мне платят? — указав рукой наверх, Пириус невозмутимо начал подниматься по лестнице. Альзорий молча последовал за ним. Спустя минуту они зашли в слабо освещенную круглую комнату, заставленную двухъярусными деревянными нарами с груботканным убранством. Обитателей комнаты на месте не было — явно оттачивали свое мастерство вне замка. Альзорий, глаза которого еще не привыкли к полумраку, начал моргать и прищуриваться, чтобы скорее освоиться в неуютном для него месте. Однако, в казарме они не задержались. Пириус пересек комнату и открыл дверь, после чего в комнату ворвался сквозняк: за дверью был балкончик, на который и вышли принц и его слуга.
— Никогда не любил бывать в этой башне, — сказал Альзорий, осторожно(уж больно низкие были перила) посмотрев вниз с балкона на садик, раскинувшийся в этой части замка, — всякий раз, когда нужно было дать поручения твоей клике, ты был неподалеку, словно…
— …Знал, что Вы ищете меня, Господин, — закончив за принца, Пириус слегка повернул голову в сторону Альзория, чтобы одним глазом видеть его.
Со скепсисом и раздражением, являющимися реакцией на любую мистическую реплику Пириуса, Альзорий ответил на взгляд Старшей Мыши своим мрачным взором, дополненным словами:
— Чем бы то ни было, продолжай в том же духе, я более не хочу подниматься до ваших «хором»… — столкнув ногой вниз камушек, лежавший на полу балкона, и проследив за его долгим падением, Альзорий продолжил. — Теперь к делу! Как ты должен знать, а ты должен знать, ведь ты «всевидящий», завтра на кастелатском ипподроме будет проходить Великий Турнир всей Лиги, после которого будут проходить с широким размахом празднества с застольями и последующими возлияниями, а кое-где и развратными разгулами, — заговорщически склонив голову и подняв брови, Альзорий выдержал секундную паузу, давая понять, кто будет за все это в ответе, и продолжил, — так вот, всей вашей мрачной банде надлежит облачиться в мещанские тряпки, взять большие наплечные сумки, как отличительную метку, влиться в людские толпы и надзирать за всем этим, дабы разврат не перешел в насилие, а разгул — в кровопролитие. — приняв печальное выражение лица, никак ему не свойственное, Альзорий устремился взглядом в горизонт. — Не стоит забывать и про силу, которая едва ли упустит такую возможность больно укусить нас за зад…
— Незримое Око. — понимающе заключил Пириус.
— Незримое Око. — повторил за ним Альзорий. — Никогда не забуду террор этих искусных зверенышей, направленный против моего народа, — стиснув челюсти в ярой злобе, аж загуляв желваками, принц ударился в горестные воспоминания, — эти собачьи дети, повылезавшие из под камней, едва только образовалась Лига, свято во главу стола поставили всенародные свободу и независимость, но избранные ими методы… — Альзорий сокрушенно покачал головой, — массово убивать саргийских мужчин, женщин, даже детей… Резать их, как каких-то… свиней. А уж когда они наложили руки на алый уголь… Начали разбрасывать бомбы, как хлебосев раскидывает пшеницу! — в сердцах Альзорий махнул рукой, изображая движения хлебосева.
— Возможно, они считают кровавый террор единственно возможным и заметным оружием против непобедимой Саргии. — Пириус полностью повернулся лицом к своему господину. — Прежние правители этих людей предали их доверие, капитулировав перед завоевателями, и теперь у них нет других авторитетов, кроме гранаты и кинжала.
— Ты так искренне оправдываешь этих зверей, уж не являешься ли ты представителем их прайда? — насмешливым тоном спросил Альзорий.
Пириус молча отвернулся, а затем сказал:
— Летучие Мыши не объединяются в прайды.
Оценив ответ собеседника громким смешком, Альзорий дружелюбно хлопнул Пириуса по плечу и попрощался:
— Ладно сказано… Что ж, теперь, когда мои инструкции тебе ясны, я покину ваше гнездо, пока сам не отрастил крылья и не покрылся мелким мехом. — передернувшись, Альзорий вышел с балкона, пересек пустые казармы и начал спускаться со столь неприятной ему башни.
