Победив, заточи нож - Тюрин Виктор Иванович

– Что мне нужно сделать?

– Узнать все, что можно по этому делу. Походи по городу, узнай, о чем говорят люди. Попробуй завести себе знакомых среди чиновников казначейства…

Я сидел и про себя усмехался, слушая его наивные инструкции, которые мог бы сам ему прочитать, причем в более широких рамках, но при этом наконец стало ясно, чего от меня хотят: разведка обстановки и оценка людей, указанных в списке. Вот только какова степень риска? Ведь если это не случайность, а действительно произошло убийство казначея, то кроме воров, там есть и убийцы. Только бессмысленно задавать ему подобные вопросы, так как шевалье был просто передаточным звеном и ничего больше собой не представлял.

«Может, он это понимает и поэтому из себя начальника корчит?»

– …а когда приедет королевский эмиссар, сразу найдешь меня и доложишь во всех подробностях.

– Понятно, ваша милость. Когда ждать приезда эмиссара?

– Комиссия должна прибыть в Бурж между днем Святой Марии Магдалины и днем Святого Германа. Я включен в ее состав.

– Это я уже понял. Ваша милость, а вы сами не бывали в Бурже?

– Нет, но знаю, что королевский курьер добирается из Тура до Буржа к полудню следующего дня.

«Времени у меня будет около двух недель. Это и много, и мало. Все будет зависеть от информативности местных агентов и обстоятельств. Не хотелось бы завалить первое серьезное дело. Нравы здесь простые, а правосудие жестоко, так что о провале лучше не думать».

– Я не королевский курьер, значит, положу на дорогу два дня. Когда мне нужно выезжать, сударь?

– Завтра.

– Если при выполнении задания придется покалечить или убить человека?

– Ты на королевской службе, Клод Ватель, и выполняешь волю его величества. Если все, что ты делаешь, идет на благо короля, ты неподсуден! – это было сказано громко и пафосно.

«Совсем ты зеленый, Антошка. Похоже, ты недавно у короля на службе, поэтому полон почтения и служебного рвения. И все-таки, какой идиот доверил тебе это дело?»

Я делаю серьезное лицо, согласно киваю, одновременно складывая письмо и деньги в свою поясную сумку, так как мне не хочется приоткрывать свои маленькие тайны случайным людям. Пусть даже если это потайные карманы.

– Я могу идти, ваша милость?

– Иди, Клод. Надеюсь, у тебя все получится.

«Задание, если судить по его словам, собой ничего сложного не представляет, а как сложится на месте, там видно будет», – с этой мыслью я спустился вниз, а затем подошел к Жерару.

– Ну как он тебе? – сразу спросил меня бывший наемник.

В ответ я потешно надул щеки. Дескать, надутый и важный.

– Я же тебе говорил. Вино есть сладкое, испанское. Будешь?

– Угу. К нему дай чего-нибудь легкое, закусить. – Хозяин кивнул. – Завтра утром уезжаю, поэтому ночевать буду у тебя. Постель для меня найдется?

Жерар выдал свою фирменную ухмылку:

– Найдется, дружище. Иди за стол. Сейчас все принесут.

Глава 2

Из «Дубового листа» я сразу отправился к себе, чтобы собрать вещи в дорогу. Поднявшись в свою комнату, открыл сундук и стал думать, что мне с собой взять. Одевался я теперь, как горожанин среднего достатка, о чем говорила моя одежда, сделанная на заказ. Или если выразиться по-современному, именно она являлась в этом времени для людей визитной карточкой, по которой тебя будут оценивать. Кстати, так же одевался и прежний хозяин тела. Вот только как общаться с простыми людьми одетым в богатый камзол? Для такого случая я еще раньше приобрел одежду слуги, неярких расцветок и в меру потертую. Свой бронированный камзол и головной убор со стальной подкладкой решил оставить, а ударные сапоги, имевшие металлические вставки в мысках, взял. Из оружия захватил только кинжал, хотя в стрельбе из арбалета я уже показывал неплохие результаты, тренировки давали себя знать. Дорога до Буржа была торговой, а значит, должна неплохо охраняться, а в городе арбалет тем более не нужен, лишь привлечет ненужное внимание. Деньги я разделил: большую их часть спрятал во внутренние карманы, а остальные, в кошельке, положил в поясную сумку вместе с подорожной.

Собравшись, предупредил хозяйку, что уезжаю, заплатил ей за месяц вперед, после чего забрал вещи и отнес их в «Дубовый лист», а затем отправился к Луи де Жуанвилю. Мы были с ним не так давно знакомы, но этого времени нам хватило, чтобы сойтись друг с другом и перейти на приятельские отношения. Он считал меня зажиточным горожанином, который готовится к путешествию, что меня вполне устраивало, а ему не хватало человека, который мог бы легко поддержать разговор, к тому же ему импонировал мой живой интерес к тому, что он рассказывал. Правда, такие отношения сохранялись только наедине, а при посторонних мы должны держаться, как и подобает людям разных сословий, о чем Луи предупредил меня сразу.

«Дворянская честь и рядом не стоит с толстым кошельком буржуа, но когда сильно хочется кушать, то планку гордости можно и опустить», – иногда я подобными выражениями мысленно издевался над ним. Спесивых и наглых мне нередко приходилось видеть и в прежней жизни, а здесь с этим приходилось сталкиваться намного чаще. В отличие от молодого и горячего Антошки у Луи де Жуанвиля был большой жизненный опыт и практичный ум. Для меня он, как и Пьер Монтре, представлял собой богатый источник знаний. Его можно даже сравнить с книгой в библиотеке, которую взял, прочитал, а потом вернул. Ценное содержимое осталось у тебя в голове, а имя автора давно забылось. Понятие «друг» у меня исчезло в той жизни с началом моей службы во внешней разведке. С одной стороны были коллеги по работе, а с другой стороны – враги. Семьей мне так и не довелось обзавестись.

В конце наших занятий, узнав, что я собираюсь ехать в Бурж, Луи вдруг неожиданно заявил, что едет со мной.

– Мне надо развеяться, а то я что-то засиделся на одном месте, мой друг.

– А как же занятия? Насколько я знаю, у тебя есть два ученика, кроме меня.

– Пустоголовые купеческие сынки, которые будут только рады, когда не застанут меня дома, – как-то по-детски беспечно заявил Луи. – Им по душе больше кувшин вина и распутная девка, чем мои поучительные рассказы. К тому же у меня есть по крайней мере три причины, чтобы поехать с тобой. Во-первых, ты сам, Клод. Люблю хорошую компанию в путешествиях. Во-вторых, я ни разу не был в тех местах. А главное, у меня там есть хороший знакомый, виконт Сен-Сир, который в свое время приглашал меня в гости. У него там имение. Думаю, он будет рад меня увидеть вновь.

– Извини, мой благородный друг, но я еду по срочным делам, поэтому на мою компанию ты вряд ли там можешь рассчитывать.

Шевалье в ответ весело рассмеялся и сказал, чтобы я об этом не беспокоился, уж он-то найдет, чем себя занять.

Выехав из города ранним утром, мы сначала переехали мост через реку Луара, затем выехали на большой тракт, полный людей, телег и животных. Из города пораньше, по утреннему холодку, спешили выехать купеческие обозы, шли, поднимая дорожную пыль, мелкие торговцы – коробейники, сезонные рабочие, монахи, паломники, скакали на лошадях королевские курьеры, жандармы, дворяне. Пеших обгоняли телеги, тянулись вереницы мулов, тащившие груз, скакали всадники. Все это было мне уже знакомо и не вызывало интереса, как в первые дни моего появления в этом времени, но если раньше я схватывал общие картины, то теперь обращал внимание на детали. Несмотря на обилие белых, черных и темно-коричневых оттенков в одежде бедняков, бредущих по дороге, почти каждый из них имел цветные заплаты в одежде – зеленые, красные, желтые, что являлось своеобразным протестом на запрет для крестьян носить цветную, яркую одежду.

Еще я отметил, что люди относятся к Луи без особого подобострастия, несмотря на признаки дворянина, меч и кинжал, висящие у него на поясе. Они уступали нам дорогу и коротко кланялись, но при этом можно было уловить презрительные, а то и злобные взгляды из толпы, которые бросали на нас люди. Богатый горожанин и дворянин, золото и родословная, чем это не предметы зависти, а то и ненависти для простого человека. Я наплевательски относился к подобным взглядам, да и шевалье не сильно напрягался из-за подобного отношения, но при этом можно было заметить в его глазах проблескивающую искорку гнева.