Доспех духа. Том 10 (СИ) - "Фалько"

— Хотите сказать, что заслуга стать великим мастером недостаточна, чтобы следующие поколения сохранили статус рода? — спросил я. — Уверен, что Матчины будут достаточно сильны, чтобы побороться за это.

— Вполне возможно, — кивнула она. — Но есть люди, причисляющие себя к древним дворянским родам, которые ревностно относятся к появлению конкурентов. И не только в России. Они всеми силами изводят зарвавшихся новичков, если только их не сдерживает страх. Обязательно появятся и те, кто посчитает возможным шантажировать Матчиных раскрытием части семейных секретов в обмен на помощь в сохранении статуса рода. Я бы очень хотела избежать подобного в будущем.

А вот об этом мне много раз говорила Сабина. Что в кругу благородных господ я останусь чужаком. Даже если в лицо все будут улыбаться и пожимать руки, то за глаза обязательно помянут мою родословную и то, как я стал главой рода. Моему сыну, как наследнику, придётся ещё сложнее. Вспомнить хотя бы знакомство с сыном князя Разумовского. Он, конечно, кретин, но случай вышел показательным. Только Матчины никогда не искали лёгких путей, поэтому меня подобным просто не испугать. А если мама приложит руку к воспитанию Павлика, то и его подобным не возьмут. Поэтому я и говорю, что Матчины ещё повоюют за право быть родом.

— Мы справимся, — повторил я.

— Поэтому я и спрашивала, как далеко в будущее ты заглядываешь, — сказала Елена Алексеевна. — Карл Мирбах и моя кузина Анна обязательно предложат помолвить твоего сына и Маргариту. Если в будущем они будут больше времени проводить вместе, воспылают друг к другу чувствами, а потом поженятся, то никто не посмеет сказать, что твой сын не достоин быть главой рода. И никто не поставит под сомнения то, что их дети не могут быть наследниками Матчиных.

— Ну… — я даже не нашёл, что сразу сказать. — До этого ещё очень далеко.

— Принцы, сыновья герцогов и маркизов ещё до того, как научатся говорить, уже знают, кто станет их супругой, — она улыбнулась. — Это вполне обычное дело. Помолвки ведь нужны не только для этого. Они как гарант мира между семьями. Иначе все давно бы перегрызлись и окончательно рассорились. Но это всего лишь помолвка, обычная договорённость между родителями. Никто не заставляет силой вступать в брак своих детей. Всё только по обоюдному согласию.

Какой-то очень странный у нас получился разговор. Матчины ещё статус рода не получили, а разговор уже идёт о наследовании и помолвке.

— Я подняла эту тему сейчас только потому, что у тебя очень… упрямый характер, — сказала Елена Алексеевна. — Боюсь, что, когда Анна Луиза и Карл внезапно предложили бы тебе помолвить детей, всё закончилось бы неприятным разговором и разочарованием. А так у тебя будет время, чтобы подумать об этом и не наломать дров. Прости, если я сказала что-то неприятное. Чтобы загладить вину, приглашаю тебя на чаепитие. Мария и Елизавета очень ждали, когда ты заглянешь в гости. А сегодня нам привезли замечательные заварные пирожные из Санкт-Петербурга. Помню, что в прошлый раз они тебе понравились.

Пока я пытался собрать мысли в кучу, мы спустились на первый этаж и прошли в жилую часть дворца, в знакомую изумрудную гостиную. К нашему приходу великие княжны успели расставить большой чайный сервиз и подготовить десерт. Отпуск им пошёл явно на пользу, так как выглядели они отдохнувшими, загорелыми и полными сил. В нашу последнюю встречу Мария выглядела как испуганный котёнок, а сейчас улыбается, и глазки сияют.

— Добрый день, Кузьма Фёдорович, — первой поздоровалась Елизавета, так как я слегка замешкался. — Рады Вас видеть в добром здравии.

— Добрый день, — повторила Мария. — А внешне Вы совсем не изменились. И не такой страшный при встрече, как Геннадий Сергеевич.

— Мария, — Елена Алексеевна посмотрела на неё осуждающе, затем слегка улыбнулась.

— И я рад вас видеть в добром здравии, — кивнул я. — С удовольствием послушаю, как прошли каникулы в Италии. Как поживает маркиз Сальви, как дела у моей сестры?

Сестра мне звонила, говорила, что встречалась с княжнами, но в подробности не вдавалась. Рассказывала только, что прекрасно провела время в их компании.

— Я поухаживаю, — сказала Елизавета, демонстрируя небольшой заварочный чайник.

Пока мы пили чай, княжны делились впечатлением об отдыхе в Италии, о том, как им помог герцог Бурбон-Сицилийский и как они выходили в свет на приёме у самого короля Италии. Они ведь никогда не покидали Россию так надолго. Все их прошлые визиты к дальним родственникам длились максимум две недели, за которые они редко покидали пределы дворцов и дорогих особняков. А в компании маркиза Сальви девушки прокатились с экскурсией по Неаполю, откуда на яхте отправились на Сицилию. В общем, приключений у них было столько, что даже за час они не успели обо всём рассказать.

Я думал, что меня задержат и на ужин, но Елена Алексеевна настаивать не стала. Елизавета же вызвалась проводить меня до выхода из здания дворца.

— Что случилось? — спросил я, когда мы остановились недалеко от выхода, рядом с высоким окном. С этой точки уже просматривалась стоянка, где меня ждал Фа Чжен. — Ты внезапно погрустнела. У вас всё хорошо?

— Всё хорошо, — поспешила сказать она. — Просто я подумала, что зимой нельзя прогуляться по саду и посидеть на лавочке, как в прошлый раз…

Она на секунду опустила взгляд, затем посмотрела на меня и всё же улыбнулась.

— Спасибо, что пришёл, — сказала она. — В Италии Мария каждый день вспоминала о тебе. Да и я тоже. Было бы здорово отправиться в путешествие всем вместе. Маркиз рассказывал, что ты провёл лето в компании принцесс. И я им очень завидую в этом… Кузьма, приходи к нам ещё на чаепитие.

— Это я пообещать могу.

— А могу я попросить тебя о подарке на Новый год?

— Нужно достать что-то особое? — уточнил я.

— Пригласи меня на свидание, — произнесла она и очень мило смутилась. Насколько я знаю, ей исполнилось двадцать три в этом году. Девушек её возраста сложно смутить подобным, но у Елизаветы вышло очень искренне.

Мне показалось, что если отказать, то она разрыдается и серьёзно обидится.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал я и сам не понял, что ляпнул. — Дай мне немного времени.

— Тогда до скорой встречи, — Елизавета кивнула и поспешила обратно в жилую часть дворца, проскочив мимо поста охраны и мастера, делающего вид, что ничего не происходит.

Любой наёмник скажет, что последний день перед отдыхом всегда самый тяжёлый. Только ты мысленно настроишься на передышку, как сразу беды и неприятности начинают сыпаться как из рога изобилия. Вот и сейчас, едва я представил, как возвращаюсь домой и отключаю телефон, как меня окликнули на стоянке перед машиной.

— Кузьма Фёдорович, — со стороны главного здания Кремлёвского дворца к стоянке шёл князь Разумовский. В длиннополой светлой шубе и с тростью в руках, что придавало ему солидности. — Неожиданная встреча.

— Добрый день, Константин Николаевич, — поздоровался я, надеясь, что он спешит по своим делам.

— Навещал после возвращения моих племянниц? Я ведь всё ещё не забыл ту шалость, что вы выкинули в Екатерининском дворце. Николай рассказал, что это была лишь шутка, которую не поняли дуболомы из царской охраны.

— Всё так, шутка, — хмыкнул я. — Не сердитесь за это. Прошу меня простить, я обещал супруге вернуться пораньше.

— Тогда отвлеку буквально на десять минут, — сказал он таким тоном, что спорить бесполезно. — Прогуляемся по Александровскому парку, он сейчас закрыт для посторонних, поэтому никто не помешает. А машина заберёт тебя у Охотного ряда.

— Давайте, — произнёс я, стараясь, чтобы голос не звучал устало.

Он жестом показал в сторону Боровицкой башни.

— Ты в курсе, что траур по императору Ивану закончится раньше? — спросил великий князь, когда я зашагал рядом.

— Да, я слышал. Коронацию тоже сдвинули. Я бы спросил, не слишком ли все торопятся, но ничего в этом не понимаю.

— Отличное замечание, — он рассмеялся. — Те, кто делит империю Александра, моего второго брата, торопятся. Спешат растащить всё по мелким кланам и семьям. При этом поломают и потеряют половину того, что он создавал много лет. Но не об этом сейчас. Ты ведь не передумал просить у Николая статус рода?