Юрий Корчевский - Сотник
Луком моголы овладевали с малых лет, когда получали малый лук. По мере взросления размеры лука росли, как и мастерство, и в подростковом возрасте они уже били птицу влет, сидя на скачущем коне.
Поэтому Алексей не строил иллюзий уйти, он просто стоял на дороге и ждал, экономя силы.
Моголы, подъезжая, разделились. Один ехал по самой дороге, двое – по целине, обочь дороги, беря таким образом Алексея в кольцо.
Алексей подосадовал. Перенос в другое время неудачным получался, все время он наталкивался на моголов. «Развелось басурманов на русской земле!» – пробормотал он, глядя на приближающихся моголов.
Первый остановился метрах в трех от Алексея, двое других объехали его на лошадях и встали за спиной. Встреча эта не сулила Алексею ничего хорошего.
Алексей решил не ждать, когда его попытаются обезоружить, и решил сам напасть первым. Моголы чувствовали себя хозяевами положения и могли бы его пропустить, если бы имелась пайцза. Это была своего рода охранная пластина с уйгурской надписью. Своей письменности моголы не имели и пользовались помощью писцов-уйгуров. Письменность эту в Европе и на Руси не знали, и потому защита от прочтения была полной.
Пайцза могла быть золотой, серебряной, медной, кожаной. Никто из моголов не смел чинить препятствия обладателю пайцзы, наказание было скорым и жестоким – смертная казнь.
Кожаную пайцзу могли иметь торговые люди, а золотую – послы и гонцы. Обладателя золотой пайцзы обязаны были кормить и защищать по его просьбе.
Выгадывая время, Алексей вскинул руку:
– Пайцза! – и сделал движение рукой, как будто за пазуху полез.
Воин перед ним расслабился, Алексей выхватил саблю, прыгнул вперед и рубанул его по бедру в верхней трети. До шеи не дотянуться, а на груди под халатом кольчуга может быть.
Сделав это, он тут же крутанулся на месте и в три прыжка добрался до двух воинов – один уже успел саблю до половины из ножен вытянуть. Алексей ударил его по правой руке и отсек ее по локоть. Этот уже не боец!
И тут же нырнул под лошадь раненого могола, потому как сзади уже секунду назад вжикнула сабля, выдернутая из ножен, и должен был последовать удар по спине или плечу. И точно! Он уже был под лошадью, когда почувствовал треск распарываемой ткани своего зипуна на спине. Но боли он не почувствовал.
Могол, промахнувшись, закричал, подзывая на помощь дозорных.
Алексей вынырнул из-под лошади и резко дернул за ногу раненого могола, стаскивая его на землю. Он хоть и ранен, но опасен. Сколько бойцов уже погибло, оставляя за своей спиной раненого врага.
Доли секунды ему хватило, чтобы успеть взглянуть назад. Раненный в ногу могол был бледен и зажимал рукой рану на бедре, из которой обильно струилась кровь. Так, этого можно не бояться, сам скоро с лошади упадет.
Единственный оставшийся невредимым могол разворачивал коня, пытаясь объехать лошадь раненого и оттеснить Алексея в чистое поле. Допустить такого исхода было нельзя, в поле пеший против конного не устоит.
Алексей спрятался за круп лошади, и как только из-за него показалась морда коня могола, ударил ее сверху и сразу же отступил.
От боли раненое животное взвилось на дыбы, Алексей же снова сделал шаг вперед и ударил лошадь в брюхо. Конь рухнул, подогнув передние ноги, и могол вылетел из седла – вперед, через голову коня.
Пока он не очухался, не встал на ноги, Алексей подбежал к нему и рубанул по правому плечу, наискосок. Сабля вошла глубоко, хлынула кровь.
Краем глаза Алексей успел заметить, что дозорные, оставшиеся у колонны пленных, уже скачут во весь опор.
Алексей вскочил на лошадь, с которой сбросил раненого. От непривычного, тяжелого седока лошадь присела на задние ноги и повернула морду, пытаясь укусить Алексея. Но он от души врезал ей кулаком и дернул за удила. Лошадь урок усвоила сразу же и пустилась вскачь. Малорослая, вес Алексея был для нее избыточен, и разгонялась она тяжело. Ноги его без малого до земли не доставали, седло было неудобное, рассчитанное на всадника-маломерку. Но лошадь сейчас была для него единственным шансом спасись.
Алексей время от времени оглядывался – дистанция между ним и преследователями сокращалась. Один из моголов сдернул с плеча лук. Был бы у Алексея щит – забросил бы он его себе за спину, все защита от стрел.
Между ним и моголами было уже метров сто пятьдесят – дистанция эффективного огня из могольского лука.
И стрела не заставила себя ждать, со звоном ударила по краю шлема и ушла в сторону.
Дорога начала извиваться между невысокими холмами. Алексей воспрял духом – холмы прикрывали его от стрельбы. И, может быть, он и ушел бы, да лошадь подвела. Неподкованными копытами она ступила на край наста. Днем снег подтаивал, а ночью замерзал, образуя наледь, и лошадь, поскользнувшись на нем, грохнулась на бок.
Удар был сильный, аж дыхание перехватило.
Лошадь еще долго встать не могла, повредив ноги. Алексей же не мог выбраться из-под нее, потому что тяжестью лошади ему придавило ногу.
Когда лошадь с трудом поднялась, Алексей вскочил. Однако моголы были уже рядом, стояли, скаля зубы. Один потянул у лука тетиву и уже держал стрелу, готовый пустить ее – на таком расстоянии не промахнется.
Алексей расстегнул пояс с саблей в ножнах и бросил себе под ноги – других вариантов остаться в живых не было. Из плена бежать можно, а с того света – никак.
Один из моголов спрыгнул с лошади и связал руки Алексея, пока второй держал его под прицелом. Потом могол опоясался поясом Алексея с саблей. Второй уложил лук в саадак, спрыгнул с лошади, и оба принялись бить пленника. Дубасили, пока не устали, вымещая злость за убитых соплеменников.
Алексей терпел как мог, уворачивал лицо, но не за косметические дефекты в виде синяков он боялся, опасался, что зубы выбьют или глаз повредят. Зипун смягчал удары, но Алексей вскрикивал – пусть моголы самолюбие потешат.
Устав от работы кулаками, они привязали Алексея веревкой к дереву, взгромоздились в седла и стали грызть вяленую конину, поджидая конвой с пленными.
Колонна полоняников подошла не скоро. Попавшие в рабство были людьми молодыми – от подростков и лет до сорока. В выигрышном положении оказались те, кто имел обувь, но у большинства босые ноги были красными от холода и сбитыми в кровь. У пленных были связаны руки, и все они были связаны одной веревкой. За пленниками шел обоз с трофеями.
Алексея привязали к общей веревке в конце колонны.
После полудня колонну остановили – лошадям требовался отдых. Люди попадали на обочину дороги, в снег, грязь. Кормить их никто не думал.
Сами моголы достали из одной телеги обоза сухари, сушеную рыбу и уселись есть.
Моголов было с десяток, и если бы все пленники набросились разом, их можно было бы убить и разбежаться. Но руки были связаны, и при попытке растянуть кожаный ремешок он лишь туже затягивался. А кроме того, мужчины смирились со своей участью.
Алексей на привале рассмотрел пленников – уставшие лица, потухшие глаза. Никто не помышляет о сопротивлении, о бегстве, не убили – и ладно. Алексей понял, что единомышленников он не найдет. А одному одолеть десяток вооруженных моголов нереально, так только в голливудских фильмах бывает.
Дальше они шли до вечера. Алексей заметил, что моголы ведут их в стороне от пути, по которому Орда шла на север, в набег. А колонна пленных постепенно уходила на юго-восток.
К ночи остановились на ночевку. Пленникам дали по сухарю и кувшин воды на всех. Сами моголы развели костер и стали варить похлебку. Коней отпустили пастись.
Солнце село, стало холодать. Пленники прижались друг к другу – так было теплее.
По прикидкам Алексея колонна вместе с ним прошла километров двадцать. Он был здоров и силен, и то к ночевке устал. А что же тогда говорить об остальных пленниках, которые шли не один день и ели скудно? Из тихих разговоров Алексей понял, что пленники из Коломны и путь проделали большой.
Утром моголы пинками и ударами плеток подняли пленных. Ни еды, ни воды им не дали, хотя сами поели.
Полоняников погнали дальше. Судя по положению солнца и направлению движения, их гнали к Булгару. Опять Булгар, куда Алексей уже шел однажды с войсками боярина Федора Пестрого, правда – это случится только через двести лет. Странно жизнь устроена, Алексей шел туда, где был два века назад, в будущем.
Он еще не знал, что после разгрома булгарских войск Субэдеем в город вошли воины тумена Шейбани, брата Батыя. Они истребили и угнали в плен большую часть населения Булгара. В этом городе сходились торговые пути из Руси, Средней Азии, Кавказа, Северных земель и Византии. В Булгаре выделывали лучшие кожи, трудились кузнецы, ювелиры, косторезы, каменщики, стеклодувы. После покорения Булгара многие ремесла были утрачены на многие десятилетия.
Шли до Булгара долго, месяц. С каждым днем становилось теплее – шли на юг, да и конец февраля в этих широтах, как апрель в Подмосковье.
