Владислав Выставной - Кремль 2222. ВДНХ
Прочь предательские мысли! Нужно просто войти и сказать то, что необходимо. Когда возникают сомнения, есть лишь один способ не поддаться им – действовать.
Попасть в Форт не так-то просто. Весты – мастера фортификации. Стены тщательно скрывают тайные входы. Даже этот неровный камень напоминает о Зигфриде – именно он автор замысловатой конструкции, в глубину которой не проникнуть непрошеным гостям. Ни дверей, ни окон, даже бойницы тщательно скрыты в неровном камне. Но семинарист здесь не впервые. Надо только найти, где прячется служащая дверью каменная плита. Нажать нужную комбинацию незаметных выступов – как цифровой код на сейфе.
Гулко стукнуло, загудело. В стене появился темный проем, в котором возник опасного вида силуэт. Глубокий женский голос произнес:
– Проходи. Она ждет тебя.
…Странно было смотреть на Хельгу, сидевшую в высоком каменном кресле, среди кожаных подушек и гобеленов, еще больше подчеркивающих статус хозяйки. Зал для приемов нарочно устроен подобным образом – гость должен ощущать свое зависимое положение, робость. Надо отдать хозяевам должное: этим приемом весты не злоупотребляли. Во всяком случае, Книжнику не доводилось видеть Зигфрида на этом массивном каменном стуле, предназначенном для главы народа. Да и в этот зал Книжник попал впервые.
Зрелище впечатляло, вгоняя в трепет, невольно заставляя склониться в поклоне. Книжник с трудом преодолел в себе невесть откуда взявшееся плебейское чувство. Дело даже не в том, что кремлевскому не подобает склонять голову перед кем бы то ни было, кроме собственного князя.
Просто он не привык смотреть на Хельгу снизу вверх.
Девушка занимала место конунга вестов с беззастенчивой легкостью. Наверно, для женщин атрибутика куда важнее, чем для всякое повидавшего воина. Она не просто сидела на этом своеобразном «троне» – она восседала на нем в окружении почтенных женщин в длинных одеяниях и вооруженных девушек, походивших на амазонок с древних гравюр. Самое время улыбнуться такому сравнению – но что-то не улыбалось.
Книжник отметил, что не видит здесь подростков и детей мужского пола. Неужто, бабы здесь всерьез захватили власть? Этого только не хватало! Где-то довелось прочитать, что женщины-воины обладают куда большей жестокостью и бескомпромиссностью, чем мужчины. Древние амазонки, к примеру, снискали именно такую славу своими жестокими набегами. Не хотелось бы такого противника под боком у Кремля.
Поймав, наконец, взгляд Хельги, парень прогнал навязчивые мысли. С чего он взял, что у этой миловидной особы откуда-то взялись диктаторские амбиции? Наверное, он просто мыслит примитивными мужскими штампами…
– Привет, Хельга!
– Привет, Ник.
Приветствие не похоже на высокомерный княжеский прием. И слова, вроде, простые, приветливые. Мешает только удушливый ком в горле.
– Я пришел за помощью, – голос дрогнул фальшивой ноткой. Книжник откашлялся. – Больше идти не к кому.
– Вот как? – в голосе Хельги мелькнул укор. – Ты пришел ко мне лишь тогда, когда идти уже не к кому?
– Я не это хотел сказать… – Книжник густо покраснел.
Ясное дело – сморозил глупость. Хотя с этими женщинами, что ни говори, что ни выдумывай, как ни изощряйся – никогда не угадаешь, чего они хотят от тебя услышать.
– Неужто стал таким важным, что к старой подруге зайти считаешь зазорным?
– Ты вовсе не старая подруга, – торопливо сказал парень, уже понимая, что несет чушь. – Э-э… Я не это хотел сказать. То есть, ты и в правду не старая, и выглядишь хорошо… Опять не то… Я хотел сказать: это не я стал важным. Это ты вознеслась – выше некуда.
Хельга жестом остановила его. Семинарист мысленно поблагодарил ее, сжимая пальцы и обливаясь потом от неловкости. Все эти корявые расшаркивания не имели значения – они слишком хорошо знали друг друга. Но, оказывается, не так просто говорить с бывшей подругой, особенно взлетевший выше тебя по социальной лестнице. Да еще в присутствии свидетелей. Точнее, свидетельниц – вон они, волком смотрят, готовые наброситься на растерянного парня по одному только жесту повелительницы. Это уже не те испуганные девочки, которых он вел сюда вместе с Зигфридом от самого Бункера. Они уже ощутили силу. Свободу. Власть.
Зря он пришел сюда.
Хельга разглядывала Книжника, будто видя его насквозь – с эдакой чуть удивленной улыбкой. Наконец, тихо рассмеялась, махнув рукой:
– Ну что ты такой деревянный? Расслабься, стань прежним Ником…
Парень криво улыбнулся в ответ:
– Я-то и есть прежний. А станешь ли прежней ты, Хельга?
– А не много ли он себе позволяет? – запальчиво выкрикнула жилистая девчонка, сидевшая в сторонке в обнимку с алебардой.
Вскочила, небрежно крутанув в руке оружие, сделала угрожающий шаг в сторону гостя. Несмотря на угрозу, трудно было не залюбоваться ее ладной фигурой, затянутой эластичным нарядом из тонкой кожи. Среди женщин пронесся ропот. В голове Книжника мелькнуло – как бы эти ведьмы не разорвали его к чертям собачьим. Прямо взбеленились в последнее время, с кремлевскими аж в штыки встали, какие-то интриги нелепые плетут…
Мужиков им не хватает, вот что, мелькнула неожиданная мысль. Надо бы походатайствовать у князя, чтоб им разрешили общаться с кремлевскими парнями. Чистота генофонда, конечно, важна, но карантин определенно затянулся. Как бы девки от тоски не натворили глупостей.
Эти мысли вызвали невольную усмешку, которую воительница с алебардой немедленно приняла на свой счет. И аж зашипела от ярости, как взбешенная кошка, готовая к броску.
– А ну стоять, Ингрид! – рявкнула Хельга, и Книжник невольно втянул голову в плечи. – Забыла, как этот парень пробивал нам дорогу сквозь Поля Смерти и толпы мороков?
– Это было давно! – уже не так уверенно огрызнулась девушка. – Он не имеет права так разговаривать с конунгом вестов!
– Прикрой свой маленький ротик, – ровно, но твердо отрезала Хельга. – Я сама решу, кто и на что имеет здесь право.
Хельга резко поднялась со своего «трона», спустилась по ступеням и, схватив Книжника за руку, потащила прямо сквозь ряды женщин. Их негодующий ропот и недовольные взгляды не стали для Хельги препятствием. Зато заставили Книжника вжать голову в плечи в ожидании удара.
Наверное, он зря накрутил себе – ничего подобного от вестов ждать не следовало – даже от их вечно недовольных баб. Несмотря на заносчивость, они знали, что такое благодарность, и помнили о своих спасителях. Просто он оказался не в то время не в том месте. Впрочем, как и всегда.
Выйдя из зала через узкую боковую дверь, они оказались в темном коридоре, подсвеченном откуда-то сверху неровным искусственным светом. В сторону шарахнулись двое мальчишек лет семи, в серых лохмотьях – видать, подслушивали, что происходит у взрослых. Девушка провела его изломанным коридором с потайными нишами и бойницами в стенах. Здесь все было построено с расчетом на возможные боевые действия, и даже внутренние стены должны были помогать вестам в случае отражения нападения.
Путь завершился резким поворотом, и они оказались в небольшой, на удивление уютной комнате. Самотканые циновки, подушки, украшения, старая самодельная кукла без глаза… Книжник сразу узнал во всем руку Хельги. В сердце кольнуло – все-таки, она по-прежнему оставалась все той же девчонкой с распахнутыми от удивления глазами. Только жизнь заставила ее взвалить на свои хрупкие плечи слишком тяжелую ношу. Еще раз Книжник сказал себе с угрюмой уверенностью: здесь нужен Зигфрид. Это его и только его роль – тянуть на себе целый народ. И точка.
Всю его угрюмость, как горячей волной, смыло поцелуем. Он не успел ничего понять, как Хельга снова отстранилась, отступив на шаг. Наверное, не найдя отклика в нем, закостеневшем болване.
– Прости, что я с тобой так высокомерно, – неожиданно мягко произнесла Хельга. – Сестры должны чувствовать, что я за них – горой..
Парень вдруг понял, что она смотрит на него снизу вверх, держа его за руки. Может она ждала, что он обнимет ее, прижмет к себе, как когда-то. Но его хватило лишь на то, чтобы произнести деревянным голосом:
– Я знаю, как вернуть Зигфрида…
Хельга отпустила его руки, странно поглядела на него.
«Вот я идиот!» – мелькнуло в голове. Похоже, он опять все испортил.
– Зигфрида вернуть нельзя, – терпеливо произнесла Хельга. – Он погиб. И ты знаешь это.
Ну вот, добился своего – так говорят с сумасшедшими.
– Никто не знает этого наверняка, – упрямо произнес Книжник. – Я видел, как он дрался…
– …и это сильно напугало тебя, – мягко сказала Хельга. – Тебя мучает совесть – ты думаешь, что мог спасти его. Я знаю, как сильна была ваша дружба. Но пора смириться…
Волна злости вдруг нахлынула, тенью закрыв взгляд и отдавшись в ушах мерзким звоном. Он выдохнул, прерывисто, с неприятной усмешкой:
