Владимир Бочкин - Проект "Психея" (СИ)
- Простите. Но, по-моему, я поступил совершенно правильно, - спокойно возразил Аскольд. – Эллар – хороший исполнитель и раньше он вполне справлялся. Но сейчас чистюли сидят у нас на пятках. Проект красного сектора их просто взбесил. А Рюрик способен охладить пыл любого фанатика. Если бы не он, чистюли могли забрать подопытных. Но бог с ними, у нас есть другие кандидатуры. А вот потеря Доркатова была бы весьма чувствительной. Хорошо, что предателем оказался администратор, а не учёный.
- Ни один учёный близко не подойдёт к чистюлям, - фыркнула Инна Сергеевна.
- Ладно, оставим. Так что с психикой?
Женщина пожала плечами.
- Шок проявляется по-разному. Он дерзит и ёрничает, а она впала в ступор. Ни с кем не общается. От еды отказывается.
- Чушь всё это, - сказал директор. – Вы слишком большое значение придаёте психологическому фактору. Помните, как раньше говорили «Партия сказала надо, комсомол ответил есть». Вот и вся психология.
- Но настройка энергии будет проводится по всем параметрам. Это комплексная система.
- Завтра увидим. Где Доктор?
Инна Сергеевна пригладила прядь волос на плече.
- Доктор Чаграй лично проверяет аппаратуру, всех техников загонял и программистов тоже. Все показатели перепроверяют снова.
- Это правильно, - одобрительно кивнул директор. Он всегда любил слова «загонял», «перепроверяют» и прочие в том же духе. Правильные слова, полезные для работы. – Значит так. Девчонку накормить, даже если через задницу придётся кашу заталкивать. А первый объект готовить по плану.
- Вы будете присутствовать лично? – спросил Аскольд.
- Я буду присутствовать лично. Более того, со мной будет куратор от президента. Так что, потрудитесь не ударить лицом в грязь. Вы извели массу мышей и обезьян в своей лаборатории, но запас физически и психически здоровых людей в современной России сильно ограничен. Учтите.
Экран погас.
- Здравствуйте Михаил Андреевич, я ваш бог, - сказал мужчина совершенно серьёзно. – Меня зовут доктор Чаграй.
Вид его внушает уважение. Под два метра роста и косая сажень в плечах. Хоть сейчас гоняться за мамонтом. Густые чёрные волосы с проседью, полуседая борода. В белом халате. Большие чёрные глаза, не мигая, смотрят на меня. Он весь чёрно-белый, словно не подозревает о существовании цветного кино.
- Я так сразу и подумал, - сказал я. – Только увидел вас и сказал себе «Бог мой!»
Я имел честь лицезреть человека, по милости которого я наслаждаюсь здешним гостеприимством. Он возвышается надо мной как острый и твёрдый утес, с которого легко свалиться.
- Удовлетворительно, - сказал доктор. – Вижу, выбор удачен. Что ж, с нетерпением жду великого дня. Адам Петрович, несмотря на занятость, выразил желание лично провести разъяснительную работу с первым добровольцем.
Мужчина под полтинник. Гладкие волосы шоколадного цвета зачёсаны назад. Среднего роста, плотный, курносый. В таком же халате. Жизнерадостная физиономия записного оптимиста. Смотрит на меня с добродушной, задумчивой улыбкой питона, который выбирает себе кролика на обед.
- С удовольствием, - сказал он с удовольствием.
Чаграй размашисто вышел. У двери стоит охранник. Медсестра замкнула палату магнитной карточкой и встала рядом с мужчиной. Тот кивнул на стулья.
- Присядем.
Мы сели, и я поёрзал на твёрдой поверхности.
- Слово «доброволец» мне особенно понравилось, - сказал я.
Мужчина улыбнулся и положил руки на столик между нами.
- Я понимаю ваш сарказм, но мы вам делаем подарок, который может сделать только бог.
Я помотал головой.
- В этом месте столько серы, что у меня уши засорились.
- Не скромничайте. У вас прекрасное здоровье. И оно вам скоро понадобится.
В комнате не было окон и мне вдруг стало душно. Я потёр лоб.
- А может не надо?
Он улыбнулся.
- Вижу, мы поладим. Меня зовут Адам Петрович. Доктор Мельников. Не удивляйтесь. У нас докторов побольше, чем в лучшем госпитале. А я здесь один из главных научных шаманов.
- Где здесь?
- В одном продвинутом научном центре.
- В Сколково?
Он пренебрежительно махнул рукой.
- Нет, не в дыре по отмыванию денег. Я имею в виду в реальном научном центре.
- Есть и такие?
- Очень даже есть.
- И государство позволяет вам похищать людей?
- А то как же, - сказал коренастый доктор Франкенштейн. – Нужен подопытный материал.
- А нельзя было просто пригласить, ну там вежливо как-то.
- Зачем? – удивился доктор.
Я развёл руками.
- Ну, я не знаю. Так более по-человечески, что ли. По закону. Ну, хотя бы, чтобы получить моё добровольное сотрудничество.
- И вы бы согласились?
- На что?
- Вот в этом вся суть, любезный Михаил Андреевич. Я не могу вам сказать на что, пока не получу вашего согласия, а вы не согласитесь, пока не узнаете на что соглашаетесь. Замкнутый круг. Тупик.
Я положил руки на столик и уткнулся головой в ладони. Снова потёр лицо. Когда же я проснусь? Отнял руки от лица. У доктора тёпло-карие глаза. В ярком свете искусственных ламп его фигура в белом халате казалась чем-то вроде любящего бутерброды ангела смерти.
- И каков же выход из этого тупика?
- Очень простой, - с готовностью сказал Адам Петрович. – Вначале доставить, а потом обсудить ситуацию и предложить сделку, от которой невозможно отказаться.
- Что вы имеете в виду?
- Очень просто. Теперь, когда вы понимаете, что мы люди очень серьёзные, а выбора у вас всё равно нет, мы с вами подпишем нормальный деловой договор. Я вам объясню ровно столько, сколько вам следует знать. Вы будете участвовать в опыте, который изменит жизнь всего человечества. Более того, когда я вам всё расскажу, вы сами будете меня упрашивать, на коленях умолять, чтобы я разрешил вам быть подопытным в этом эксперименте. Завтра великий день, который войдёт в историю науки. Но не сейчас, конечно, а когда будет снят гриф «секретно». Вы проведёте в нашем замечательном учреждении несколько недель, мы посмотрим результаты опытов, снимем все показания, понаблюдаем вас. А потом вы получите некое вознаграждение, в пределах разумного, и покинете эти гостеприимные стены. Под подписку о неразглашении, разумеется.
- А если я всё разболтаю?
Коренастый развёл руками и рассмеялся. Даже смуглая медсестра улыбнулась.
- Вы ведь уже видели Рюрика в деле. Зачем спрашивать! Ни один нормальный человек, а вы нормальный, мы это уже выяснили с помощью специалистов, не захочет встретиться с этим людоедом ещё раз.
Я обхватил себя руками и слабо улыбнулся. В ушах звенело от тишины. Палата звукоизолирована. Никогда не думал, что мне будет не хватать уличного шума.
- Вы правы.
- Вот видите, я же говорил, мы поладим.
- А зачем нужно было пускать за мной такого зверя?
Я невольно обвёл взглядом комнату, словно Рюрик прятался под кроватью и мог меня слышать. Доктор заметил моё движение и понимающе улыбнулся.
- Чтобы вы сразу оценили серьёзность ситуации. Прониклись уважением к моменту.
- Ясно. Можно тупой вопрос. А не проще было бы взять для опытов солдат?
- Проще, но не сейчас. Министр обороны член христианского братства «Чистая истина». К тому же друг президента. Политика, ничего не поделаешь.
- Чистюли?
- Вы быстро схватываете ситуацию.
- Президент заказывает музыку, но и с другом ссориться не хочет.
- Вы прирождённый политолог.
- Это да. И что же вы собираетесь предложить мне в качестве бога?
Адам Петрович наклонился в мою сторону.
- Я могу предложить вам бессмертную душу.
Когда за визитёрами закрылась дверь, я лёг на кровать и закрыл глаза. Я понял, что живым меня отсюда не выпустят. И терять мне, в общем-то, нечего. А значит, у меня есть шанс. Надо только проявить терпение, без которого не выучишь четыре языка. И у меня его навалом. А надо всего ничего. Чтобы они расслабились и не принимали меня всерьёз.
Вика лежала на кровати, свернувшись калачиком. Комната давила безликостью. Девушка смотрела в зелёную стену. Белый цвет потолка слишком безразличный. Цвет обречённых.
Человек без пищи может продержаться больше месяца. Лучше бы воду тоже не пить, но жажда нестерпима.
- Какая же я слабовольная! – думала она. – Всё можно закончить за неделю. Но нет воли. Ненавижу воду. И так глупо всё получилось. Такая глупая жизнь. Только начала налаживаться. Зачем всё это! Для этого я родилась? Чтобы стать подопытной крысой! Они меня не получат. На этот раз нет.
