Бертрам Чандлер - Долгий путь
— Я знаю и принимаю меры предосторожности, чтобы это не пошло дальше. А отважный капитан моряков?
— Его команда и он монополизировали гимнастический зал. Я не удивлюсь, если они скоро начнут носить черные пояса поверх униформы.
— Ммм… Я бы очень хотел, чтобы некоторые другие с таким же энтузиазмом заботились о своей физической форме. А вы, Кен, что можете сообщить?
— Я… шпионил, — смущенно признался телепат. — Я знаю, что это необходимо, но мне это не нравится. Насколько я смог выяснить, моральный дух на корабле очень высок. После всего, что было… Ведь, если вспомнить, Кинсольвинг не был райской планетой… Кроме того, мы все же куда-то летим. Но…
— Но — что?
— Хендрик несчастлив.
— Мое сердце обливается кровью.
— Дайте мне закончить. Хендрик несчастлив. Вот почему он запирается со своими игрушками и играет в своем углу.
— Он, вероятно, сердится, что ему не дали поиграть с его артиллерией против планеты Кинсольвинг.
— Это лишь одна из причин. Он особенно сердится потому, что его дорогие новые друзья не общаются с ним.
— Вы имеете в виду Далзелла и моряков?
— Да.
— Интересно. А они? Что они думают?
— Я не знаю, Джон.
— Как это вы не знаете? Только не говорите мне, что ваша совесть взяла верх и вы молчите из соображений морали, Кен!
— Нет, это не так. Но Далзелл и его люди не астронавты. Они моряки. Солдаты.
— И что же?
— Вы слышали о технике Ордоноски?
— Нет.
— А я — да, — сказала Соня. — Если бы я осталась работать в Службе Осведомления, я прошла бы тесты. Вероятно, результаты были бы не слишком хороши, — с удовлетворением добавила она.
— Я этого не думаю, Соня, — сказал Майхью. — Обычно это случается с людьми, чей интеллект не слишком высок. Это только доказывает, что солдату нет необходимости быть таким уж умным. Глупый, но дисциплинированный делает то, что ему говорят, и никогда добровольно не…
— Это также и моя философия, — прошептал Граймс. — Но этот Ордоноски и его техника…
— Методика тренировки, которая делает ум непроницаемым для зондирования телепата — это почти спровоцированная шизофрения. Часть разума излучает, если можно так сказать, скверные стихи и довольно мощно, чтобы замаскировать секреты остальной части разума. Употребление этой техники было предложено, чтобы создать иммунитет у военного персонала против всякого постороннего вмешательства. Несмотря на долгие тренировки, это не всегда удается, особенно с людьми, самостоятельно мыслящими.
— Очень вовремя ты нам об этом рассказываешь! Значит, что думают солдафоны, — неизвестно?
— Да, Джон. Защита Далзелла сразу же сработала, как только он почувствовал попытку проникновения в его разум. И у его людей тоже. Они не говорят больше с Хендриком, они не делятся с ним своими секретами. Итак…
— Итак, мы просто поместим микрофон в помещение моряков, — вмешалась Соня.
— Ах, вот как? Мы сделаем это? — сказал Граймс. — Мы посмеем? Может быть, попросить бравого Даниелса попрятать микрофоны по всему этому проклятому кораблю? Да, я, разумеется, мог бы… Но я вижу также, что из этого может получиться!
— Я не королева электроники, — сказала Соня, — но я уверена, что смогла бы сделать два или три микрофона из того, что есть у меня под рукой, и установить их так, чтобы никто ничего не заметил.
— Очень хорошо, — наконец сказал Граймс. — Ты можешь попробовать… Если поклянешься мне, что не будешь рисковать. Но я совершенно не удивлюсь, если окажется, что один из наших моряков кое-что знает о подслушивающих устройствах.
Граймс оказался прав, и это его действительно не удивило.
Глава 6
Возьмите приемник-передатчик размером с обручальное кольцо и поместите его в такое место, где он не будет заметен, но откуда он может передавать нормальный негромкий разговор, даже шепот, и вы получите очень эффективный «доносчик». Возьмите записывающее устройство и вы готовы. Однако при наличии капрала из моряков, про слушавшего курс по электронике и получившего приказ от своего офицера бдительно следить за местами подслушивания, вы недолго будете обеспечены информацией.
Соня, принимавшая участие в ежедневном обходе вместе с Граймсом и Вильямсом, сумела разместить два подслушивающих устройства. Одно — среди цветов и фруктов — радости и гордости столовой моряков, другое — в проходе аэрационной кабины Далзелла. Два магнитофона, запертые в картотеке Граймса, завершали ансамбль.
Граймс, Соня, Майхью и Вильямс с чувством вины слушали записи их первого и единственного дня прослушивания.
— Эй, парни! — донесся мужской голос. — Подложили новую драгоценность на старую колючку!
— Как ты ее нашел, капрал? — другой голос.
— Легко, — первый голос. — Эта проклятая штуковина фонит, как бешеная. Капитан ожидал подобных штучек. Что ж, он не ошибся.
— Нужно признать, — другой голос, — он мало что пропускает. Я могу его видеть? Спасибо. Скажи, а ведь это очень красивая штучка. Хотелось бы знать, чья она?
— Тебе это надо? — другой голос. — Конечно же, этой проклятой ведьмы из Федерации…
— Будь осторожен, — другой голос. — Она не какая-нибудь «экс», она по-прежнему командир разведки.
— И что же? — первый голос. — А? Прежде всего мы — корпус моряков Конфедерации…
— Мы — бич Вселенной, — раздались многие голоса, — и мы гордо косим имя моряков Конфедерации…
— Закройте пасти, банда болванов, — первый голос, — дайте мне закончить. Во-первых, мы действительно моряки Конфедерации. Во-вторых, Федерация будет существовать не раньше чем через миллиард лет.
— Конфедерации, капрал, тоже еще нет, — другой голос.
— Но мы тут, не так ли? — первый голос. — Дайте мне это устройство, Тиммс, я отнесу его капитану… Вот кто сведет с тобой счеты, мерзкая…
Больше на пленке ничего не было, кроме каких-то скрипов. Другой магнитофон повторил сначала какие-то слабые звуки, потом послышался звон стекла и шум льющейся жидкости. Удовлетворенный вздох, почти неслышное бормотание и, наконец, сухой звук решительного удара кулаком по металлу, покрытому пластиком. Затем раздался мягкий стук и голос капитана:
— Входите, входите! А, это вы, капрал!
— Да, мой капитан. Я нашел вот это в нашей столовой.
— Действует? — голос капитана.
— Теперь нет, капитан, — голос капрала.
— Я считал командора офицером, джентльменом, и вот… — голос капитана. — Какое разочарование. Сперва этот проклятый дипломированный лектор, гадающий на кофейной гуще, а теперь еще и это.
— Осторожнее, мой капитан, — голос капрала.
— Вы хотите сказать… — голос капитана.
Потом он пробормотал еще раз что-то относительно лектора и кофейной гущи.
— Но мы совсем не продвинулись вперед, — мрачно заметил Граймс.
«И что мы можем сказать? — подумал он. — Раньше, в доброе старое время парусных кораблей, моряки были самыми верными и достойными доверия людьми на корабле. Расположенные между ютом и кают-компанией, они представляли собой силу полиции на борту, всегда готовые подавить бунт».
Командор позволил себе слегка улыбнуться, он помнил, что некий капрал Черчилл находился среди мятежников «Баунти».
— Чего ты улыбаешься? — спросила Соня.
— Ничего, — ответил он, — совсем ничего, миссис Блайг.
Запись продолжала звучать.
— Да, мой капитан, — голос капрала.
— Вы не могли сказать мне об этом раньше? — голос капитана.
Потом слышны были только стук и царапанье. Видимо, они продолжали поиски. Скоро все окончательно стихло: капрал, видимо, располагал какими-то чувствительными приборами.
Соня вздохнула.
— В сущности… Это была неплохая попытка.
— Во всяком случае, попытка, — проворчал ее муж.
— И я вам советую больше не делать этого, — закончил Вильямс. — Фактически будет лучше, если вы, миссис, не пойдете с нами во время обхода, особенно в каюты моряков. Эти подонки способны устроить вам ловушку только из неприязни. Какой-нибудь трюк, который будет выглядеть совершенно безобидным. Существует старое правило. Никогда не услышишь ничего хорошего, подслушивая за дверью! Мы только что убедились в этом.
— Мы узнали, — вмешался Майхью, — что наши солдафоны не так уж хитры, как они думают. Если бы они были такими, они не дали бы нам понять, что нашли микрофоны.
Глава 7
Все ближе к Земле мчался старый «Поиск», прорезая кривизну континуума. Двигатель Маншенна работал, как часы. Мимо проносились желтые, белые, голубые, красноватые, карликовые и гигантские звезды. Корабль летел, как ядро из пушки, в снежной буре звездного водоворота. Он пролетал мимо многих планетных систем и ни на одной, насколько можно было судить, не было цивилизации, развившейся до применения космической техники.
— Жизнь существует, — говорил Майхью, — на большинстве этих планет, и на некоторых из них — разумная жизнь. Однако уровень встречающихся цивилизаций, если их можно так назвать, крайне низок: я не столкнулся ни с одним обученным телепатом.
