Майкл Ривз - Медстар II: Джедай-целитель
Ах, если бы только он мог сейчас оказаться там… Кайрд улыбнулся себе, его выражение осталось скрытым под капюшоном. А еще если уж на то пошло он может пожелать стайку женщин и склон холма полный ратх-бегунков, традиционной для недиджи добычи. И еще немного коллекционного твилл-вина — в завершение гедонистической фантазии.
Улбыка прератилась в хмурую гримасу пока он смотрел, как падаван Оффи медленно скользит ладонями рук по обнаженной груди клона. Он раздумывал, не мог ли этот джедай быть потенциальной угрозой. Ее присутствие в этом мире очень его озадачивало. Верно, она была целителем, но джедай в наши дни очень сильно разбросаны по свету. Посылать сюда одного из них, даже если это еще не полностью обученный падаван выглядит расточительством. Как оперативник Черного Солнца Кайрд не доверял никому и ничему, что не мог обьяснить. На его работе бывают оперативники старые и оперативники беспечные, но старых и беспечных — не бывает. Тот кто выживает — выживает благодаря постоянной бдительности, благодаря тому, что всегда поворачивает голову в сторону возможного врага.
Женщина не была для него прямой угрозой, даже при том, что ее связь с Силой давала ей заметные способности по чтению в мозгах. Его умения в мысленной защите тоже были куда выше стандартных — его обучение было лучшим из тех что мог себе позволить его виго. Просто падаван, даже целительница, не мог почувствовать в нем ничего, кроме позволенного им самим.
Тем не менее — это причиняло беспокойство.
Кого бы он ни привлек в качетве агента-поставщика — ему надо будет уметь удерживать ее — или себя — от нежданных мыслей или чувств. Нельзя будет допустить, чтобы дамочка-джедай пронюхала о новом агенте — тогда Черному Солнцу придется начинать все заново, и это будет… несколько неприятно.
Возможно, ему придется ее убить. Он позволил себе это обдумать. Это может быть достаточно просто, и ликвидирует ближайшие проблемы. Может быть…?
Нет. Мало есть вещей в галактике, в которых можно быть уверенным, но одна из них такова: убей джедая где угодно и когда угодно — и остальные джедай обязательно придут, чтобы это расследовать. Он может с легкостью убрать падавана, но следующим может оказаться рыцарь-джедай или мастер, и с ними разбираться будет гораздо труднее. Лучше д'жавл о котором ты знаешь, чем неизвестный тебе д'жавл, как говорится в старой поговорке.
Падаван закончила свой исцеляющий ритуал. Веки солдата подрагивали. Сквозь сетку капюшона Кайрд мог разглядеть, что грудная клетка человека поднимается и опадает свободно и размеренно, и его глаза двигаются под веками в исцеляющем, сне, наполненном сновидениями. Что бы она ни делала — это было эффективно. Проходя мимо него она кивнула — жест уважения и признания от одного целителя другому. Кайрд вернул кивок, удерживая свой разум пустым, пока не убедился что она покинула здание. Потом он улыбнулся.
Пока что, решил он, для него более разумно сконцентировать силы на розыске и подготовке нового партнера для Черного Солнца. Потом, когда поток боты возобновится, он сможет разбираться с любыми другими проблемами, которые могут возникнуть. В конце концов «Черное Солнце» было бы ничем, если бы не умело приспосабливаться.
Глава 4
Быть шпионом во вражеском лагере непросто. В этом наблюдении не было ничего особенно оригинального или удивительного — у правды редки подобные атрибуты. Но от этого было нисколько не легче. Чтобы тайно работать на вражеской военной базе, тебе нужны глаза в большем количестве чем у грана и наблюдательность как у мужчины-х'немте. Надо всегда держать в уме что шпион — посторонний, чужак; никогда не ослаблять внимание — ни даже на секунду.
Не то, чтоб кто-то имел причины подозревать шпиона — тем более, что сейчас хатт и прежний адмирал показали, что они не те кем кажутся; и при этом они оба были мертвы. Но это война и шпионов, как правило казнят когда ловят. И их ловят — причем многих — в местах куда менее приятных, чем Ремсо на какой-то позабытой планете, в глухом уголке галактики.
Еще более усложняло положение то, что были смерти. Смерти, за которые шпион, который служил двум хозяевам под двумя именами — Столп для сепаратистов графа Дуку и Линза для Черного Солнца — был, по крайней мере, частично ответственен. Важно ли было для мертвецов что виноват тот, кто известен как Столп или Линза?
Нет.
А важно ли для одной из двух тайных испостасей, если вторую найдут и казнят?
Это вызвало унылую усмешку.
Столп — первая кличка была той, с которой шпион обычно отождествлял себя, будучи завербован сепаратистами раньше, чем «Черным Солнцем» — симпатизировал многим из этих людей. Недавняя смерть одного из врачей оказалась неожиданно болезненна для него, хоть она и не была результатом его подпольной деятельности. Столп часто думал про опасность повседневной жизни среди врагов. Даже если живешь среди племени убийц — обязательно появится какая-то привязанность к кому-либо из них. А среди врачей, медсестер и прочего персонала убийц не было — все они были целителями, и если к ним попадал павший враг — они уделяли раненому то же умение и заботу, что и одному из своих. Их долгом было спасать жизни а не судить их.
И потому было тяжело когда — как Столп или Линза — шпион был вынужден причинять им боль, что порой становилось необходимым.
Конечно, со справедливым возмездием придет и долгожданное освобождение, хоть боль не утихнет и за десятилетия; но порой цель казалась невозможно далекой, скрытой в тумане плотном, как испарения струящиеся с бесконечных болот, и мелкие детали повседневной жизни — такие как дружба, заботы, связи — начинали брать верх.
Столп вздохнул. Никто не может построить деревянный дом, не срубив деревьев, но от этого не становится легче, когда гигантское синедерево падает на того, кто считал тебя другом и коллегой. И все же этого не избежать — как бы оно порой ни было больно, но это долг и он должен быть исполнен.
От этого никуда не деться.
И никак.
Столп застыл перед окном своего домика, глядя на базу. Ремсо-Семь сейчас по большей части была отстроен; переезд из низин на плато был закончен с относительно небольшими затруднениями. Административный центр, вспомогательные строения и самое главное — медицинский и хирургический комплексы были поставлены строительными дроидами меньше чем за двое местных суток, а дронгарский день был примерно двадцать три стандартных часа. Кантину и столовую закончили до наступления ночи третьего дня. По крайней мере с виду — все возвращалось в нормальное русло.
Но не без потерь.
Ценой переезда, выполненного под массированным обстрелом сепаратистов стали: потеря трех пациентов — все от травм, связанных с перемещением, пятнадцать раненых и смерть одного врача — Зана Янта.
Как это печально. Янт был не только прекрасным врачном но также и превосходным музыкантом и порой магией своей кветарры он заставлял застыть всю базу. Он в самом деле мог заставить инструмент петь, рождая мелодии настолько прекрасные что, казалось, они могут позвать умирающих солдат вернуться назад с порога вечности.
Но не было ни композиций, ни фуг, ни рапсодий, которые могли бы вернуть Зана Янта обратно.
Столп отвернулся от окна к столу, который почти загородил собой одну из стен. Сепаратисты хотят улышать последние новости, а значит надо составить одно из комплексно-кодированных сообщений и послать его силам Дуку. Процесс был громоздким и сложным; после того как сообщение шифровалось сложным кодом, по протоколу секретной передачи его требовалось отправить на досветовых волнах по соединению через гиперпространственную чревоточину, а не на обычной подпространственной несущей частоте.
Занятие от начала и до конца сложное и утомительное — но необходимое; не раскодировать сообщение в срок могло стать фатальной ошибкой. Предупреждение об атаке, которая убила доктора Янта, пришло в одном из таких сообщений и раскодируй Столп его раньше — жизнь Янта могла продлиться чуть дольше. Это был урок, который надо запомнить. Каким бы нудным и долгим ни был процесс, — Столп нуждается в ресурсах и помощи Дуку, чтобы бить по Республике, а ради этого можно и потерпеть. Лучше разгребать их вовремя.
Но легче от этого не становится…
* * *Ден отдал должное Кло Мериту — экванийский терапевт не встопорщил усы в изумлении, когда репортер явился вместо Джоса Вондара. Если честно, из них двоих хозяин кабинета куда уверенней чувствовал себя в этой ситуации, чем Ден — тот в приемную психолога пришел первый раз в жизни.
Это было решением, принятым в последнюю минуту — как он нервно обьяснил Мериту. Он не думает, что ему стоит переложить свою ношу на другого — ни на широкие плечи экванийца, ни на чьи-либо еще — по крайней мере, пока несколько высокооктановых Банта Бластеров размягчают его лобные доли достаточно чтобы разговориться. Ден твердо был уверен, что бармены проводят самую лучшую терапию, так он Мериту и сказал.
