Эндрю Кейт - Кровь героев
— Даже если ты не был на поле сам — все рравно за все отвечаешь, — продолжил Макколл. — Даже если ты не являешься командирром, все рравно считаешься хозяином. Но плохо, когда ты хозяин безликий, который полагается только на тех, кто обладает божьим дарром, чтобы водить войско в атаку. Тебе прридется многим пожерртвовать, сынок, если ты не сумеешь стать во главе войска.
Алекс пожал плечами.
— Раз вы говорите, майор, значит, так оно и есть, — удрученно отозвался он. — Но я не знаю, как мне научиться поступать правильно. Сегодня я был уверен, что делаю все необходимое, но, очевидно, был не прав с начала до конца.
— Это очень может быть.
Макколл тяжело опустился на стул и с задумчивым видом принялся загибать пальцы своей бионик-руки.
— Ты понимаешь, где допустил ошибку? Алекс скривил губы.
— Забыл, что «Копьеносец» может отбрасывать ПИИ, а такая глупость непростительна даже для начинающих. Если бы я обездвижил эту руку, у меня, возможно, был бы шанс.
— Ты все рравно не сумел бы это сделать, — произнес Макколл. — Не хватило бы врремени, да и с рукой тебе прросто повезло. Компьютерры давали верроятность меньше трридцати прроцентов.
Как на боевых, так и на учебных роботах стояли компьютеры, предсказывавшие и вычислявшие повреждения, а также снабжавшие псевдосенсорной информацией огневые бортовые системы для оценки эффективности предполагаемых ударов в теоретической схватке. Упражнения с натуральным оружием могли принести слишком много потерь в людях, материалах и человеко-часах ремонтных работ, чтобы применять их для подготовки воинов.
— А та последняя дррака вовсе не является главной прроблемой. Один на один шансы не были рравны. Если б ты не застыл на месте, то, может быть, выигррал эту дрраку, но все рравно не сумел бы выигррать все срражение.
— Но остальные ведь добрались до прохода, — запротестовал Алекс. — А если бы я расправился с «Копьеносцем», нам с Гейтсом больше ничего не мешало бы.
Макколл покачал головой.
— К тому врремени, когда ты распрравился с этим толстым бегемотом, сынок, другую часть звена уже окрружили бы те с флангов, которрых ты еле-еле потрепал по дорроге к Гейтсу. Ситуация уже тогда была безнадежной, потому что ты оказался слишком упррямым и не перредал рруководство оперрацией по спасению Гейтса дрругим бойцам. — Макколл сверкнул глазами. — А тебе до сих порр не прриходило в голову, сынок, почему после того фокуса, что ты выкинул на пррошлой неделе, есть веская прричина, по которрой мы посадили тебя на рробота дальнего боя?
Макколл был страшно сердит, и теперь, когда он хотел, чтобы его ясно понимали, рокот его голоса хоть и снизил обороты, звучал довольно настойчиво:
— Никто не сомневается в твоей хррабррости, сынок. Или в твоей жалости к своим людям. Но горраздо важнее, чтобы ты научился использовать свои положительные качества с горраздо большим эффектом, чем завоевывать дешевую популяррность, залезая в самое пекло дрраки. Командир? не может втягиваться в схватку, если прри этом терряет общий вид срраже-ния.
Де Врри или Клей могли бы пррикррыть Гейтса вблизи, а ты бы пррикррывал дальние подступы, прри этом четверртый рробот успел бы спастись в прроходе. Твой «Лучник» может стррелять срразу в обе сторроны, а это создало бы перревес не только прротив «Копьеносца», но и возле пррохода. Но ты ррешил послать к черрту доктррину и поигррать в свою игрру, ведь так?
Алекс глубоко вздохнул.
— Вы же всегда говорили, майор, что доктрина — это смирительная рубашка для второсортных командиров. Мой отец никогда не действовал по учебнику, поэтому я не думал…
— Ах, вот как? Он не думал! Да, доктррина без поддерржки вообрражения — опасная вещь, и все же она должна стоять на перрвом месте, и тот, кто не следует ей, — пусть бы его черрт побрал! Тактика комбинации орружия — вот самое серрдце успеха в срражении, когда ты используешь все имеющиеся у тебя срредства с максимально возможным прреимуществом, А обррекать на ррукопашный бой дальнобойного «Лучника» — это не такое уж мудррое ррешение, ведь так? Алекс отвел глаза.
— Так, — согласился он.
— Ну вот, значит, сегодняшняя маленькая дррачка тебя научила хоть одной вещи, если только уррок пошел на пользу. Надеюсь, молодой Алекс, что на следующей трренировке ты покажешь себя с самой лучшей сторроны. Не огоррчай меня. И не огорчай своего отца. Понял?
— Да, сэр, — ответил Алекс.
— Хорошо. Тогда на сегодня все!
Макколл глянул на старомодные часы, висевшие между дверью и гравюрой, изображавшей колчан на клетчатом поле, — единственное украшение маленькой комнаты.
— У тебя есть врремя прринять душ и перреодеться до того, как пррибудет магнитобус. Не опаздывай, сынок.
— Не опоздаю, сэр, — ответил Алекс, сверяя наручный компьютер с часами на стене, после чего, сняв хладожилет со спинки стула, он отдал честь Макколлу и вышел из кабинета. После нахлобучки, полученной за сегодняшнюю тренировку, Алексу меньше всего хотелось опоздать на левитатор, идущий от тренировочной базы до столицы. Сейчас отца на планете не было, поэтому предполагалось, что на завтрашней важной церемонии Грейсона Карлайла будет представлять его сын. Пропустить такое событие никак невозможно!
Даже подойдя к блоку, где жили кадеты, Алекс все никак не мог успокоиться. Он привык всегда быть первым в кадетском классе на всех тренировочных маневрах, но за последние несколько недель, когда акцент тренировок сместился с обыкновенных задач на более сложные командирские упражнения, его уверенность в себе заметно поколебалась. После -каждого боя складывалось впечатление, что он вообще не способен делать хоть что-нибудь правильно. Сегодняшний день прошел из рук вон плохо, но не мог идти в сравнение с несчастьем, обрушившимся на него в прошлый раз, когда на тренировке он попытался форсировать речку Тей под прицелом тяжело вооруженного противника. Эти поражения все больше и больше подтачивали его веру в себя, что в свою очередь вело лишь к новым неудачам. Теперь Алекс зло твердил сам себе, что попал в безвыходную ситуацию. Что бы там ни думал Макколл, но он явно не подходит для такой работы.
Целиком погруженный в свои мысли, юноша едва кивнул двум кадетам, приветствовавшим его, когда он плелся через холл к своей комнате, и, вероятно, даже не заметил бы своего соседа, если бы тот сам не открыл дверь и не остался стоять прямо у него на пути.
— Эй, сынок, ты выглядишь так, словно получил наставления по-корролевски! — Дэвис Карлайл Клей прекрасно сымитировал речь Макколла. Расплывшись в улыбке, которая только подчеркивала его мальчишескую внешность, он, уже одетый в серую кадетскую форму, имел свежий, холеный вид.
Когда Алекс прошел мимо него в комнату. Клей продолжал шутить, но уже не передразнивая наставника.
— Я как раз собирался проведать санчасть — хочу узнать, принимают ли они людей с перевернутыми физиономиями.
В ответ Алекс лишь раздраженно прорычал, скинул тунику и выдернул из своего шкафчика полотенце. У него совершенно не было настроения выслушивать тяжеловесные, как всегда, шуточки Дэвиса Клея.
Но Клей не сдавался. Продолжая болтать, он последовал за Алексом в душевую, общую с еще двумя кадетами — Фаркуаром и Галлено, жившими в соседней комнате.
— Эй, дружище, ну ответь хоть что-нибудь! Старый Мак после разборки мариновал тебя больше часа, и все, что ты можешь сказать по этому поводу, — рычать на меня? Во имя Блейка, выпусти пар! — Клей хохотнул. — Если бы меня пропустили через «шотландскую инквизицию», я бы умирал от желания поделиться своим горем. Что он сказал? Ты наверняка понял из всего лишь десять процентов, да и то только потому, что они были по-английски.
Он опять расплылся в улыбке.
— Послушай, Дейв, я не хочу говорить об этом, ясно? — устало произнес Алекс. — Я и так опаздываю, поэтому мне не до всех этих… глупостей.
Клей отступил на шаг, словно получил удар, затем пожал плечами.
— Конечно, Алекс. Как скажешь. Тогда — извини.
Голос его был ровным и нейтральным, но во взгляде сквозила боль.
Закрыв дверь в душевую и пустив соник-струю, Алекс продолжал хмуриться. С Клеем он был знаком всю свою жизнь, и с самого начала они были лучшими друзьями. Второй кадет был почти на шесть лет его старше, и его непочтительное, наплевательское ко всему отношение резко контрастировало со вдумчивым поведением Алекса, однако дружба их оставалась непоколебимой.
До последнего времени. Теперь Алекс стал находить шуточки своего друга грубоватыми и слишком прямолинейными. Уже несколько недель кряду он держал Клея на расстоянии вытянутой руки, и тот, очевидно, был весьма огорчен выросшей между ними стеной.
Не то чтобы Алекс хотел этого отчуждения. Он просто не знал, как сделать так, чтобы стена с каждым днем не разрасталась вширь и ввысь. То была еще одна вещь, с которой, казалось, он ничего не мог поделать. Лишний повод для беспокойства.
