Кристофер Банч - Последний легион
На одеялах валялись карты и деньги. Рядом с Кипчаком — всего несколько купюр и монетки, а вот перед дилером громоздилась внушительная кипа разношерстных банкнот происхождением из дюжины звездных систем.
Все пятеро покосились на Гарвина. Он не выказал к игре никакого интереса и направился прямиком к писсуарам. Краем глаза он наблюдал за игрой, и на какое-то мгновение в глазах его вспыхнули огоньки. Но тут же огоньки погасли, и его лицо приняло прежнее выражение спокойной добродетельности.
Глотнув напоследок воды из-под крана, Гарвин повернулся и подошел к одеялам. Дилер, плотный лысеющий мужчина, поднял на него взгляд:
— Иди-ка ты спать, сынок. У нас тут игра не детская.
— Что, выигрывать у школьников деньги на завтраки не позволяет совесть? — спросил Гарвин.
Дилер неодобрительно поцокал языком, но вдруг расплылся в улыбке, точнее — в довольно отвратительном оскале. Рассеянно покручивая туда-сюда массивное серебряное кольцо на пальце левой руки, он оценивающе взглянул на Янсму и сказал:
— Хочешь проиграть нижнее белье? Твое дело. Я не возражаю. Кто-нибудь против?
Кипчак как будто хотел что-то сказать, но только помотал головой. Остальные тоже покивали или пожали плечами.
— Ставки не ограничены, — сказал дилер, — так что крепче держись в седле, ковбой! И не распускать нюни, когда мы тебя обчистим. Иди, доставай свою заначку.
Гарвин отправился к своей койке, набрал цифры на замке небольшого вещмешка, достал пару носков. В носках оказался плотный рулон из банкнот. Гарвин поспешно оделся, с особой тщательностью проверив, хорошо ли застегнуты ремни на ботинках.
Тут обнаружилось, что Ньянгу тоже не спит.
— Что происходит? — поинтересовался он.
— В санузле играют. Думаю присоединиться.
— Не знал, что ты игрок.
— Я и не игрок. — Гарвин помедлил. — Но парень, затеявший игру, тоже не игрок. Он фокусник.
Ньянгу сел на койке:
— И что ты собираешься делать в этой ситуации?
— Выиграть немного денег.
— Смотри, осторожно!
— Я всегда… — Янсма замолчал на полуслове. Немного подумал. — Хочешь поучаствовать в представлении?
— Я не играю в карты.
— Тебе и не придется. Слушай, у меня только что родилась потрясающая идея. Всем будет очень весело.
Гарвин заговорил очень тихо и быстро. Ньянгу сначала хмурился, но потом усмехнулся.
— Один вопрос, — сказал он. — Зачем мы это делаем? Ведь это грозит неприятностями.
— Ты сам ответил на свой вопрос. Мы любим неприятности.
— Пожалуй, — ответил Иоситаро. — Да, ты прав. Договорились.
Янсма отделил от своего рулона несколько банкнот:
— На. Твой выход — через пятнадцать минут.
Гарвин расправил в руке пять карт, внимательно посмотрел на них Ни хорошо, ни плохо. Он играл четвертый кон. В двух раздачах он пасовал, в третьей поднял ставку и проиграл.
— Для начала — по десять кредитов, — сказала женщина, швырнув банкноту в центр одеяла.
Гарвин бросил на кон пару монет. Туда же легли и другие бумажки. Все, включая Кипчака, остались в игре.
— Ну давай, сынок, — сказал дилер. — Я тебя сделаю.
— Меняю одну, — ответил Янсма, снося карту и взяв другую из прикупа в пять карт. Дилер тут же пополнил прикуп из колоды в своих руках.
— Не подошла, — вздохнул Гарвин и бросил карты. Без него ставки поднимались еще два круга, пока наконец Кипчак не сорвал небольшой куш.
Дилер тасовал колоду, когда в помещение проскользнул Иоситаро.
— Хей, Кипчак! — сказал Ньянгу. — Могу отдать долг. Вчера выиграл в кости.
Уставясь на Ньянгу, Петр поморгал, хотел что-то сказать. Иоситаро слегка повел головой вверх-вниз.
— А! Ну да! — Кипчак поднялся с места. — Я сейчас вернусь!
— Деньги у меня в рюкзаке, — сказал Ньянгу, и они вышли вдвоем.
Сыграли еще один кон. Выиграл дилер.
Вернулись Петр и Ньянгу. По лицу Кипчака проходили штормовые волны, но постепенно он успокоился и сел играть. Ньянгу растянулся вдоль переборки, неподалеку от женщины на стреме. Этакий мучающийся бессонницей прилипала.
Игра шла еще около часа. Гарвин заметил, как один из игроков облизывает губы, когда блефует, и как женщина рассеянно дергает себя за прядь волос, если у нее хорошие карты. Заметил он предательские жесты и у других игроков. Но главное внимание — на дилера. Удача улыбалась то одному, то другому, но деньги медленно, но неуклонно перетекали к толстяку с кольцом на пальце. После часа игры Гарвин выпрямил ноги и задел Кипчака.
— Прошу прощения, — сказал он.
Петр не ответил и только через несколько секунд буркнул:
— Хорошо бы по коктейлю. Такой проигрыш, как у меня сегодня, легче перенести, если ты не слишком трезвый.
Сдающий собрал карты, принялся быстро их тасовать.
— Не возражаешь, если я сниму? — спросил Янсма.
— Нет, — сразу согласился дилер, — имеешь полное право.
— Пополам — к слезам, слегка взяться — смеяться, — пробормотал кто-то.
Гарвин взял колоду в руку и легонько сдвинул. Дилер пристально посмотрел на него, принял колоду. Быстро полетели карты. В санузле повисла глухая тишина, нарушаемая только негромким шумом кондиционеров и пощелкиванием карт — звуком немного более отчетливым, чем обычно.
Дилер посмотрел в свои карты. Его губы дрогнули.
— Похоже, этот кон будет дорого стоить, — объявил он и зашуршал деньгами. — Сотня, чтобы просто посмотреть, не блефую ли я.
— Я в игре, — сказал Кипчак и поставил на кон почти все свои деньги.
— Я тоже, — поддержал Гарвин.
Еще два игрока остались в игре, двое пасовали.
— Меняю две, — сказал Янсма и, сбросив карты, взял две из прикупа. Когда он рассмотрел новые, в его лице ничто не изменилось.
— Дилер меняет одну.
— Я играю своими, — ответил Кипчак и не стал менять карты.
Женщина поменяла две, последний игрок — три.
— Ставлю еще сотню, — объявил дилер. Женщина пасовала, последний игрок повысил ставку.
— Надеюсь, мне повезет, — сказал Янсма, — Две сотни сверху.
— Поднимаю еще на сто, — ответил Петр.
— Дорогая игра, как я и говорил, — сказал дилер. — А потом — уже поздновато. Не хочу портить цвет лица недосыпанием. — Он пересчитал деньги. — Поднимаю на пять… на шесть сотен.
— Сейчас школьник сваляет дурака, — объявил Гарвин и подбросил на кон еще несколько банкнот. — Еще две сотни.
— Я пустой, — признался Петр.
— Нет проблем, — вступил Ньянгу, отходя от переборки и вытаскивая деньги из кармана. — Играй спокойно, у тебя надежный кредитор.
— Спасибо.
Дилер неприятно захихикал:
— По-моему, мне будут сниться очень-очень приятные сны. — Он выложил на стол свои карты. Все пять карт были одной масти.
— Наверно, вопросов не будет, — и он потянулся за деньгами. — По порядку, старшая карта — регент.
— Вопросы есть! — И Петр по одной выложил карты на одеяло. — Властитель… властитель… властитель… властитель… и пятая — мутант.
У дилера расширились зрачки:
— Да вы!.. — И он сунул руку в задний карман.
— Рьюб! — крикнул Гарвин, вскакивая на ноги. Коротко сверкнув сталью, над одеялом просвистело узкое лезвие ножа и засело в предплечье у дилера. Он взвизгнул, хлынула кровь.
Женщина, стоявшая в дверях, двинулась в сторону игроков с откуда-то взявшимся обрезком железной трубы в руках. Ньянгу подскочил к ней сбоку и ударил в висок тыльной стороной ладони. Качнувшись вперед, она споткнулась об одного из сидящих, упала и больше не двигалась.
В дело собрался было вступить еще один, но Гарвин врезал ему кулаком в солнечное сплетение, потом ребром ладони ударил по затылку, и тот свалился.
Дилер уставился на свою кровоточащую руку, на нож, застрявший рядом с локтем. Петр выдернул клинок, и толстяк опять заверещал.
Остальные игроки сидели неподвижно, скрестив на груди руки с растопыренными пальцами.
Иоситаро бросил взгляд в барак.
— Никто ничего не слышал, — сообщил он. Петр тщательно вытер нож и спрятал его.
— Не люблю мошенников, — сказал он дилеру. — Ради твоей же пользы стоило бы перерезать тебе сухожилия. Играй в свои карты с чертями.
Дилер застонал и умоляюще посмотрел на Петра.
— Эй, народ, — спросил Петр. — Вы сегодня что-нибудь видели или рано легли спать?
Все дружно закивали: мол, спали, спали.
Охранница поднялась на колени, закашлялась, сблевала и поковыляла в сторону туалета. Парень, которого свалил Гарвин, оставался без движения.
— Ты его убил? — без особой озабоченности в голосе спросил Петр.
— Да нет, — сказал Янсма. — Через час очухается и будет чувствовать себя так же, как эта дама. Но все быстро пройдет.
— Отлично. Трибунал нам некстати, — сказал Петр и обратился к остальным: — Ребята, не пора ли вам по кроваткам?
Игроки поспешили к выходу.
Петр взял дилера за грудки и поставил на ноги:
