Павел Марушкин - Зимние убийцы
– Эрхенио! Если всё было именно так, то почему ты не посмотрел следы?! – воскликнул Марж. – Ведь тот, кто открыл дверь и зашел в дом, не мог прилететь по воздуху!
– Не догадался. Я вообще мало что соображал, было темно, да ещё алкоголь…
– Однако на попытку избавиться от улик у вас хватило ума, – брюзгливо молвил Элисенварги. – Бросьте валять дурака. Всё ясно, как день. Это мерзкое убийство совершили вы, больше некому. Вы сделали это спьяну, припомнив вашему хозяину какую-то старую обиду… Или вообразив её. Констебль, наручники.
Стальные браслеты с негромким «кр-рак!» сомкнулись на запястьях сторожа.
– Обожаю этот звук! – заявил инспектор. – Он для меня, как музыка. Ну что ж, господа, не буду больше злоупотреблять вашим вниманием…
– Постойте! Может… Может, это сделал тот парень?! – голос вдруг отказал Эрхенио, и он сорвался на хрип. – Да послушайте вы! Я же набрался так, что и языком не мог ворочать, не то что ходить! Ведь кто-то же довел меня из «Пьяной рыбы» до усадьбы, а?! Сам бы я никогда…
Упирающегося сторожа, не слишком церемонясь, выпихнули за дверь.
– Да-да-да, конечно… – вздохнул Элисенварги. – Как только они соображают, что запахло жареным, сразу появляется «тот парень». Прямо-таки закон природы, – он принялся заворачивать лежавшую на столе пешню в мешковину. – Господин Эддоро, эту вещь мне придется забрать, как улику…
– Подождите немного, – попросил я.
Инспектор поморщился.
– Ну что вам ещё, Монтескрипт?
– Вы когда-нибудь пробивали такой штукой лёд? Или хоть наблюдали, как это делают?
– Зачем бы мне?
– Это же, по сути, ломик, – пояснил я. – Им, конечно, можно выдолбить во льду отверстие, но края получатся неровными, а вместо аккуратной стружки – куча осколков и крошева. Я уже не говорю о том, сколько шума будет.
– Хотите сказать…
– Дыру проделали чем-то другим, – кивнул я. – Скорее всего, ледовым буром – он сверлит аккуратную лунку. Мне как-то довелось побывать на зимней рыбалке…
Элисенварги недоверчиво нахмурился.
– Попробуйте сами, – предложил я. – И кстати… Марж! Скажите, эти маленькие электрические светильники в «зимней спальне» горят всё время?
– Ну да, – пожал плечами дворецкий. – А что?
– Допустим, в дом проникает… Некто. Некий тип, который никогда раньше здесь не бывал. Проникает ночью, тайком. Единственное освещенное помещение неминуемо привлечет его внимание, и…
– Ну, и как этот ваш гипотетический злодей умудрился пройти сквозь запертые двери? – перебил меня инспектор. Ему очень не хотелось расставаться с собственной версией. – И, главное, зачем?
– У Эрхенио были ключи?
– Ну да, свой комплект, – кивнул дворецкий. – Он же сторож, в конце концов…
– Допустим на минуту, что он сказал правду. Всё могло быть так: он напивается до бесчувствия. Некто – скажем, его собутыльник или тот, кто знает Эрхенио, тащит его до усадьбы. Проникнуть в дом для него не составляет труда – связка ключей у сторожа в кармане. Вот вам и «тот парень».
– А мотив? – ехидно поинтересовался инспектор. – И потом, этот самый ледовый бур – он что, тоже был при нем? Не слишком ли много натяжек, господин великий сыщик?
– Да, они есть, – признал я. – Тем не менее, как версия – вполне имеет право на существование.
– Ваши измышления смехотворны! – решительно сказал Элисенварги. – Уверен, я ещё до завтра буду знать всё – и о мотивах преступника, и о том, где он спрятал орудие преступления. Прощайте, господа. Мне надо работать. Если понадобится что-то уточнить, я пришлю к вам своего фрога.
Что ж, всё понятно. Инспектор собирался взять в оборот бедолагу-сторожа. Может, он прав – но стоило проверить и альтернативную версию. Я двинулся вслед за полицейскими, но возле самых дверей меня окликнул Ло Эддоро.
– Господин Монтескрипт, останьтесь. Нам надо поговорить.
Сопровождаемые дворецким, мы прошли в кабинет. Честно говоря, я представлял себе рабочее место владельца торговой империи несколько иначе. Оно скорее напоминало офис где-нибудь в Метрополии: огромный девственно-чистый стол напротив большущего, во всю стену окна с видом на заснеженный сад, несколько стульев, кресло с высокой спинкой. Уместившись в нем, господин Эддоро поднял взгляд. Эге, а старик-то пришел в себя, отметил я. Теперь он ничем не походил на сломленную несчастьем дряхлую развалину. В блекло-желтых глазах этого фрога читалась стальная воля.
– Марж, я очень благодарен тебе за всё, и особенно – за найм господина Монтескрипта, – без обиняков начал он. – Это лучшее, что ты мог сделать в такой ситуации. Как я понимаю, ты действовал от моего имени.
Это был не вопрос, а утверждение. Дворецкий замялся.
– Э-э, ну, в общем… Да. Если вы…
– Превосходно. В таком случае, я подтверждаю все обязательства по этому вопросу. Тебе нет больше надобности представлять мои интересы, я займусь этим сам. Будь уверен, я не оставлю твоё усердие без награды… Не смею тебя больше задерживать, – добавил он.
Марж понял намек и ретировался. В комнате повисло молчание. Ло Эддоро бесстрастно смотрел на меня. Я ждал.
– Кто бы ни совершил это, он причинил мне страшную боль, – негромко сказал старик. – Страшную. А я не из тех, с кем такое можно проделать безнаказанно. Господин Монтескрипт…
– Можно просто Эдуар. Я пока что согласился провести предварительное расследование. Десять трито в час, не считая расходов, – ловко ввернул я.
На столе, как по волшебству, появилась пачка купюр. Я не заметил, откуда он их достал – скорее всего, где-то был потайной ящичек.
– Здесь две сотни. Аванс на первое время. Когда понадобится ещё, скажете.
– Итак, вы хотите, чтобы я нашел убийцу и передал его в руки полиции? – осведомился я, пересчитывая деньги.
Уточнять такие мелочи никогда не лишне. Мало ли – вдруг господин Ло возжелает заполучить голову негодяя отдельно от туловища… И сочтет меня подходящей кандидатурой для подобной операции. У богатеев порой странные представления о частных сыщиках.
– Да, найдите его. Что касается полиции… Не будем заплывать так далеко. Мне нужно имя – и неопровержимые доказательства.
– Насколько я понимаю, в виновность Эрхенио вы не верите?
– А вы?
– Маловероятно, – осторожно сказал я. – Он, безусловно, чувствует за собой вину – но не такую. Скорее, переживает, что не справился со своими обязанностями. Впрочем, я могу и ошибаться…
– Не думаю. Я знаю его восемнадцать лет. Он не способен на подобное, да и повода никогда не было.
– Ни ссор, ни споров – из-за денег, скажем? Он не считал, будто его чем-то обделили?
Ло Эддоро отрицательно покачал головой.
– Ну хорошо, а его пьянство? Как я понимаю, у вас были по этому поводу трения?
– Я поговорил с ним – когда закрывать глаза на проблему стало уже невозможно. Он дал мне слово, и я счел вопрос исчерпанным. На этом всё.
Я немного поразмыслил.
– Каким он становился под хмельком? Общительным, угрюмым? Быть может, агрессивным?
– Понятия не имею. Я же с ним не пил…
Уточнив у своего новоявленного нанимателя некоторые детали и договорившись о следующей встрече, я распрощался с господином Ло. Надо было отправляться в «Пьяную рыбу» – поиски неведомого злодея стоило начать оттуда. Уже почти дойдя до двери, я неожиданно для себя самого повернул назад – и остановился на пороге «зимней спальни».
Тусклый свет, холод, пробирающий до самых костей – и тишина… Я невольно поёжился. Какие чувства должен был испытывать убийца? Лютую, опаляющую огнем ненависть – или ледяное бесстрастие профессионала? Уж точно – не пьяную обиду… Тут, несмотря на мрачность происходящего, я позволил себе ухмылку. Похоже, я снова на шаг опережал доблестную королевскую полицию. Элисенварги был твердо уверен, что виноват во всём сторож! К тому времени, как он удосужится проверить версию Эрхенио, я уже буду кое-что знать… Существовала только одна маленькая проблема: я понятия не имел, где находится эта самая «Пьяная рыба». Ни Марж, ни слуги не знали этого заведения. Придется действовать наугад.
Глава 2
Господин доброжелательность
Дворецкий подбросил меня до Амфитриты. Выбравшись из дино, я оказался по щиколотку в ледяной каше – и побрел сквозь слякоть. Здесь, на окраинах столицы, никто и не думал расчищать улицы. Я шел мимо приземистых строений. Покосившиеся стены, облезлая краска, гнилые балки, растрескавшийся кирпич – всё то, что летом и осенью скрывалось в густой листве вьющихся растений, теперь торчало наружу, лишь кое-где присыпанное снегом. Трущобы… Жалкие, оборванные фигуры брели куда-то, ссутулившись, кутаясь в рваное тряпьё. Да, фроги переносят холод лучше нас, людей, – но жизнь на улице способна достать любого. В тёплое время года я без труда отловил бы какого-нибудь мальчишку, за мелкую монету проводившего бы меня до самых дверей. Но не теперь. Первые двое встречных попросту отказались со мной разговаривать – шарахнулись, словно от зачумленного, и поспешили прочь. Трясущийся побирушка в переулке с готовностью взял мелочь, но не смог сказать ничего путного, лишь нес какую-то чушь. У парня явно было неладно с головой. Наконец, я нашел более-менее вменяемую персону. Малолетняя шлюшка, на вид не старше четырнадцати, махнула тощей лапкой куда-то вдаль.
