Вадим Михальчук - Люди и волки (Черная пустошь – 2)
Любовь – это что-то сродни ощущению полета…
Вот такие сны.
Джеку Криди-младшему такие сны не снятся. Все чаще ему снится лес и что-то темное, скрывающееся в нем. Когда снятся такие сны, ему хочется проснуться. К счастью, Джек не помнит своих снов.
Живущие в Башне редко видят лес. У них много работы.
В лаборатории профессора Мазаева ученые занимаются созданием энергетического оружия, использующего Источник Силы. Но об этом пока рано говорить. Скажем только что работы много и работа эта – не из легких.
У программистов тоже много работы – они редко остаются без дела. Нужно обработать миллионы бит информации, написать не один десяток программ, наладить не один десяток компьютеров.
У Сергея Дубинина практически нет свободного времени – биологическая разведка идет полным ходом. Сбор образцов местной флоры – мхи, лишайники, хвощи – обычный набор для хвойных лесов Земли. Классификация разных видов растений – не ядовит ли этот плющ, съедобны ли эти грибы. Каждый образец нужно проверить в лаборатории на наличие ядовитых спор, пыльцы и бактерий. Отлов насекомых – и те же вопросы: не являются ли пойманные образцы переносчиками болезнетворных бактерий.
С каждым днем исследований Сергей с удивлением обнаруживал поразительное сходство флоры и фауны Лимбы с растительным и животным миром Земли. Сергей удивлялся тому, что лес здесь был смешанный и что деревья были удивительно похожи на земные, здесь росли сосны, ели, лиственницы, дубы, тополя, березы, и сколько Сергей не анализировал образцы коры, листьев, древесины, он не замечал никакой разницы между земными и местными деревьями. Казалось, что природа, по крайней мере, в отношении растений – от примитивных мхов до сорокаметровых сосен – не допустила никаких вольностей со своей стороны.
С насекомыми было посложнее, но это не обескураживало Сергея. Он знал, что и на Земле открытие новых видов насекомых – не такая уж редкая вещь. Разглядывая в мощный микроскоп строение местных комаров, мух, мушек, лесных блох, он каждый раз поражался схожести с земными насекомыми.
С микромиром было посложнее – здесь нужен был специалист по бактериям и вирусам, а Сергей был в большей части зоологом, чем ботаником или микробиологом. Он испытывал воздействие обнаруженных в образцах почвы и воздуха бактерий на лабораторных мышах и крысах – этих вечных приговоренных испытуемых подопытных животных, жертвах во имя науки. Сравнивая реакции организма испытуемых с типичными реакциями, описанными во всех серьезных научных трудах по бактериологии, Сергей иногда удивлялся тому, что он еще способен удивляться чему-либо. Местные бактерии вели себя так же, как и их земные аналоги.
Целый месяц Сергей размышлял над этим. Мысли – «Как же тут все похоже на Землю!» – покидали его только во время сна. Он думал над этим, когда завтракал в столовой шестого уровня Башни в семь часов утра каждое утро, думал, стоя в душевой кабинке под струями горячей воды, думал во время работы и в то время, когда вел уроки для десяти подрастающих колонистов.
Он мог объяснить отсутствие вирусов и болезнетворных бактерий тем, что территория внутреннего периметра, Выжженная Пустошь, на протяжении столетий подвергалась постоянному воздействию электрических разрядов высокого напряжения, молнии, выжигая все живое, могли убить даже микроорганизмы. Он каждый день после того, как люди возвращались с работ на внешнем периметре в лесу, выборочно проверял колонистов, брал анализы крови и мочи, над которыми колдовал вместе с Владиславом Сергеевым.
Результаты анализов подтверждали одно и то же: никаких изменений в составе крови, никаких нарушений деятельности организма, метаболизм в норме, состав крови в норме, никаких изменений. За несколько месяцев работы в лесу было только несколько тепловых ударов и все. Никто даже не простудился. Самыми распространенными травмами были небольшие резаные раны – порезы рабочими инструментами, занозы, царапины, растяжения, вывихи и только один серьезный перелом голени – один из монтеров неудачно спрыгнул с дерева.
Никаких признаков вирусных инфекций, никакого гриппа, гепатита, холеры, никаких смертоносных вирусов, заживо поедающих человеческое тело за несколько часов, никаких эпидемий, ничего. Как будто бы люди попали на высокогорный курорт – чистый воздух, вода без малейшего следа каких-либо примесей, и никаких болезней.
Всё это долгое время не давало Сергею покоя. Он знал, что люди могут выжить на Лимбе, но чтобы всё было настолько безоблачно и приятно? Сергей с недоверием относился ко всему, что доставалось просто так, без усилий. С самого раннего детства он привык, что за все приходится платить и что ничего не достается просто так.
Однажды, в конце лета, он обедал вместе с Ченем Ли. Они уже доедали десерт в полном молчании – иногда они могли просто поздороваться и промолчать весь обед до конца. Ченя нельзя было назвать особо разговорчивым, а Сергей, когда упорно обдумывал какую-нибудь идею, вообще предпочитал не открывать рот. Чень Ли увидел, как вилка с куском пирога замерла на полпути ко рту Сергея:
– Пирог невкусный?
Сергей молчал, его рот приоткрылся, как будто он собирался что-то сказать.
– Может, тесто не подошло? – задумчиво спросил Чень, внимательно рассматривая пирог в своей тарелке.
Сергей, как будто проснувшись, посмотрел на друга:
– Ты слышал о гипотезе общности эволюции?
– Нет вроде бы, а что?
– Ну, это одна из тех красивых теорий, которые невозможно проверить на практике, – медленно сказал Сергей. – Постулат такой: природа в мирах, подобных нашей Земле, идет по одному и тому же пути, одни и те же жизненные формы повторяют друг друга, растительный и животный миры в общем похожи друг на друга, различие проявляется только в деталях. Что мы имеем здесь на текущий момент?
– В каком смысле «имеем»?
– Планета похожа на нашу, – сказал Сергей, явно не услышав вопроса, – состав атмосферы идентичен нашему, нет никаких различий в составе почвы, микрофлора повторяет земную с точностью, превышающей все допустимые погрешности, растительный мир, особенно высокоразвитые растения, ничем не отличается от нашего прежнего. О чем это говорит?
– Да, о чем? – усмехнувшись, поинтересовался Чень.
– Знаешь, – Сергей внимательно посмотрел на Ченя, на лице Дубинина не было ни малейших следов прежней отрешенности, – я уже какое-то время ломаю голову над тем, как тут все похоже на Землю. Это не давало мне покоя ни днем, ни ночью. И только сейчас я понял, что Лимба – это продукт вмешательства не природы, а существ, по своим возможностям, сходных с богами древности. Это – искусственный мир, созданный по каким-то причинам, нам неведомым. Это как семена, выращенные в тщательно подготовленной почве под присмотром заботливого садовника. Это мир, выращенный в первоначальной гармонии с природой. Наши Неизвестные пытались переделать эту планету в соответствии со своими планами, но природа не терпит насилия над собой. Какие различия есть между Лимбой и Землей?
Чень задумчиво потер подбородок:
– На взгляд неспециалиста различия проявляются в животном мире. Взять хотя бы этих «бизонов», которых видели наши наблюдатели, здешних оленей и птиц. Они-то уж точно непохожи на наших земных.
– Вот именно. Тогда почему нет различий в растительном мире и микромире Земли и Лимбы? Потому, что начало было таким же, как и на Земле – сначала простейшие растения и простейшие микроорганизмы, потом насекомые, потом растения более развитые и так далее. Все повторилось так же, как и на Земле. И потом, растения – это не животные, у них процесс развития более сложен и извилист.
На протяжении миллионов лет здесь развитие шло так же, как и у нас, в этот процесс никто не вмешивался, просто Неизвестные создали все предпосылки для того, чтобы эволюция шла своим путем. Вот, например, если взять одну и ту же землю, воду, воздух, наполнить ими два замкнутых сосуда и в этих разных сосудах высадить семена одних и тех же растений, то что в них вырастет?
– Наверное, одинаковые растения.
– Именно! Если исходные условия одинаковы, то и результат получится один и тот же. Так же и здесь – здесь были те же условия, что и на Земле до того, как там зародилась органическая жизнь. Поэтому здесь все так похоже на Землю.
Кусочек пирога с вилки Сергея уже давно упал обратно в тарелку, но Дубинин, не заметив этого, поднес к губам пустую вилку и рассеянно облизал её.
– Ты мне только одно скажи, Сережа – Чень был похож на статую Будды своим спокойствием и умиротворенностью, – почему тебя так это донимало? Неужели ты не можешь просто принять всё таким, как есть?
– Не могу, Чень, – Сергей чуть виновато посмотрел на друга, – это какая-то закорючка у меня в голове. Ну не могу я, как наши фермеры, просто воспринять тот факт, что воздух, которым мы дышим, ничем не отличается от нашего прежнего воздуха. Я не могу, как наши лесорубы, посмотреть на местные сосны и спокойно начать их пилить. Просто не могу.
