Андрей Золот - Золотой цветок
«Все! – решил я для себя. – С сегодняшнего дня – новая жизнь! Срочно нужны перемены!»
С такими мыслями я натягивал старые потертые джинсы. Сейчас мода на потертое, она и не заметит, что это они от старости такие. Дожевывая наспех сделанный бутерброд, я напялил кроссовки и выскочил из дома. В душе от восторга все сияло и пело. Летел, как на свидание, перепрыгивая пролеты лестницы. Возле подъезда стояла старая «восьмерка», тоже оставленная мне предками. Прошла она со мной огонь, воду и медные трубы, и была как милый сердцу друг, с которым связаны очень хорошие воспоминания.
Глава 5
Дом, адрес которого мне продиктовала Анфиса, находился на границе города, в дачном поселке. В советские времена здесь раздавались дачи и дома видным государственным деятелям, ученым и людям, которые благодаря своей деятельности и способностям выделились из серой массы толпы и были полезны Отечеству.
Вероятней всего, отец Анфисы – из членов коммунистической партии Советского Союза, сумевший после распада страны удержать свое имущество и статус в обществе. Может быть, еще живой. И благодаря положению, которое занимал или занимает, все так же имеет доступ к власти и недрам земли родной. Но сейчас, видимо, с кем-то не поделив богатые недра или еще что-то, заимел кучу проблем, из-за которых подвергает опасности и себя, и своих близких.
Такие предположения о роде деятельности Анфисиного папы я выстраивал по дороге к ней. И еще один вопрос не давал мне покоя: откуда она знает номер моего телефона? В институте он есть у профессора и в отделе кадров. В отделе кадров, с нашей бюрократией, ее послали бы куда подальше… Тем более если она просто позвонила туда. У профессора? Тоже сомнительно. Он бы мне позвонил и спросил, можно ли дать мой телефон студентке. Впрочем, скоро у меня будет возможность узнать у нее самой…
Я подъехал к большому каменному дому, стоявшему тут, скорее всего, с середины прошлого века и внешним видом походившему на две большие коробки, не так давно оштукатуренные. Дом окружал большой деревянный забор, с виду довольно свежий. За забором послышался собачий лай. По звуку лая собака не превышала размера кошки, такие обычно самые вредные и задиристые. Природа их обидела размерами и устрашающим видом, поэтому они это стараются компенсировать своими агрессивными действиями, показывая, что очень страшны и опасны.
Мой палец вежливо нажал на кнопку звонка ромбической формы, прикрепленного к столбу между воротами и калиткой, такой же деревянной и высокой, как забор. В доме послышался колокольный звон, такой трудно не услышать. Калитка медленно, нешироко приоткрылась. Я не слышал, чтобы к ней кто-то подходил, поэтому несколько удивился, увидев небольшого роста, коренастого мужчину лет тридцати, в круглых очках и в спортивном костюме, больше походившего на ботаника, чем на охранника.
– Вы – Анатолий? – вежливо спросил он, внимательно осматривая меня.
– Да, я Анатолий, – так же вежливо, с легким наклоном головы, ответил я. Это прозвучало так, как будто я его передразниваю, и мне стало неловко.
– Проходите. Анфиса вас ждет, – сказал «ботаник», открывая нараспашку калитку и пуская меня во двор.
Возле больших дубовых дверей дома на низкой ступеньке сидела такса и молча смотрела на меня не по-собачьи умными глазами. Я на секунду остановился, пытаясь предугадать ее намерения.
– Не бойтесь – она не агрессивная. Не набросится… – успокоил встречающий, увидев мое замешательство. – Из-за забора только полаять может, показать, что дом охраняется…
И все же, поднимаясь по ступенькам в дом, я все время следил за собакой, так – на всякий случай.
За дверью, меня ждала еще одна дверь, только посвежее первой. В коридоре, увешанном вместо вешалок рогами несчастных животных, стоял запах древесины. Все стены просторной прихожей тоже сплошь были обиты деревом. Только в одном месте висело зеркало, а над ним – огромные оленьи рога.
– Проходите в каминный зал, – пригласил меня охранник-ботаник, указывая на аркообразный проход слева, в конце коридора, – Анфиса сейчас подойдет.
Охранник удалился в дверь, которая находилась напротив входа в каминный зал. Прямо по коридору располагалась лестница на второй этаж, проходя мимо нее, я глянул наверх, в темноту. В каминном зале все было выполнено в охотничьем стиле: так же, как в коридоре, висели рога животных разной величины. Над камином скалилась огромная голова кабана, возле камина на паркетном полу была расстелена огромная шкура медведя, на ней – кресло-качалка. Сам камин, выложенный из камня, стоял на небольшом мраморном возвышении. На стене левее от камина, напротив двух больших окон, висел огромный, на всю стену, ковер с изображением боярской охоты: четыре собаки окружили волка и драли его со всех сторон, бояре на лошадях потешались – кто с ружьем, кто с ножом готовились прыгнуть на волка. Возле стены, напротив камина, стояли два больших кожаных кресла и просторный кожаный диван, между ними – деревянный резной стол с изображениями диких животных, над диваном – гигантские рога, я даже не предполагал, что они бывают таких размеров.
Анфиса появилась внезапно, когда я рассматривал изображение боярской охоты на ковре.
– Привет! – весело сказала она, легко ко мне припорхнула и чмокнула в щеку, как старого приятеля. Я немного смутился и даже слегка покраснел от такой непосредственности. – Спасибо, что отозвался на мою просьбу и приехал, – практически без паузы продолжала она.
– Не стоит благодарности, мне все равно нечего делать, сидел дома, – я попытался подавить смущение. – Я смотрю, у тебя в семье водятся заядлые охотники? – спросил я после недолгого молчания.
– Дед, видный государственный деятель, был охотником. Он умер три года назад, – проговорила она грустно, затем веселее после маленькой паузы добавила: – Отец же никогда не охотился, но после смерти деда ничего в доме не стал менять, только одну комнату разрешил переделать, мою…
Да, насчет деда я в своих предположениях не ошибся.
– Я, честно говоря, – продолжала она, – не люблю, когда увековечивают акт насилия и убийства, пусть даже животных, как все сделано в этом доме. Мне тут страшновато, – сказав это, она вздрогнула, пытаясь преодолеть дрожь, охватившую ее.
– Я с тобой согласен, это не самый лучший интерьер для жилого дома, – согласно кивнул я.
– Я тут редко бываю. Отец здесь больше живет. Любит уединиться, особенно после того, как мать нас бросила и уехала с хахалем в Америку…
– Мои предки тоже меня бросили, в Швейцарии коллайдер строят, – поделился я эпизодом своей биографии.
– Ты уже взрослый, самостоятельный, тебе не страшно одному, – чуть игриво, с улыбкой сказала Анфиса.
– Я десять лет без них живу, ни разу их за это время не видел. Созваниваемся на Новый год и дни рождения…
– Значит, нет у них родительских инстинктов… Так же, как у моей матери…
– Наука требует жертв, – заключил я про своих предков.
– Пойдем, я тебе свою комнату покажу, – произнесла Анфиса после неловкого молчания, – там более приятный интерьер.
Сказав это, она совершенно по-детски схватила меня за руку и потащила за собой в коридор и вверх по темной, мрачной лестнице. Наверху мы зашли в одну из трех дверей и оказались в комнате, густо заставленной самыми разнообразными предметами и мебелью. Два шкафа стоявшие около противоположных стенок, были полны книг. Я быстро пробежался взглядом по корешкам их переплетов – почти все по археологии. На одном из шкафов стоял скелет неизвестного мне животного размером с собаку. На столе, примостившемся возле окна, громоздилось что-то, напоминавшее груду макулатуры, на полу темнели большие валуны, чем-то похожие на присевших людей. Совершенно не понятно, как их могли туда затащить, и еще менее понятно – зачем.
– Это кабинет моего отца, – пояснила Анфиса и юркнула в маленькую комнату, типа кладовки, прикрыв за собой дверь.
Кабинет однозначно не принадлежал тому типу человека, которого я себе представил по дороге сюда.
– Кем у тебя отец работает? – крутившийся на языке вопрос как бы сказался сам по себе.
– Он археолог, – ответила Анфиса каким-то глухим металлическим голосом.
Я услышал за спиной звон металла и резко повернулся. На меня шел рыцарь в доспехах, он что-то начал кричать на латыни Анфисиным голосом и пытался поднять над головой меч, но без результата, меч оказался намного больше, чем у рыцаря было сил. Я широко улыбнулся рыцарю – Анфиса сыграла его вдохновенно.
«Как она умудрилась так быстро надеть огромный шлем и кольчугу»? – мелькнула в голове мысль.
Она поставила меч, доходивший ей до груди, на пол, острием вниз, и постаралась двумя руками, пыхтя и корчась, снять шлем, при этом опрокидывая близстоящие предметы: меч, упиравшийся ей в грудь, стул, потом задела шкаф, чуть не свалив с него скелет, и, в конце концов, упала на колени головой вниз, все еще пытаясь избавиться от шлема, но я упредил ее муки, ловко сняв с очаровательной головки головной убор средневековых воинов.
