Виталий Сертаков - Город мясников
Не, меня конкретно не втыкает с такими жмурами хороводы водить, но тогда выбора не было. Мы ж не хотели с Лосем вдвоем лыжи навострить, типа обосрались.
Потому что мы – белое сопротивление.
Для нас нет слова «нет».
Мы умеем ждать момент, когда надо прыгнуть! Ну, поперли мы с этими бакланами, хотя все равно, млин, забойно вышло. Братья Борисовы еще двоих кренделей привели и девчонку. Мюллер с Ильичом тоже баб хотели позвать, но вышло так, что пришла только ильичевская Стелла. Хотя Ильич вспоминает, что она его телка, только когда бухой, а трезвому – ему насрать с кем она трахается. А Борисов-старший, Шварц его погоняло, потому что на Шварцнеггера похож, он прогнал такую фишку, что его телку каждый может отодрать. Она из какой-то загородной путяги, только на учебу давно забила. Короче, эта шняга всех так проперла, что, может, с бабами что обломится. Томас, Зима и Роммель – они ж вообще мелкие, небось сосаться-то толком не умеют…
Ну, я не стал больше про Оберста говорить, что он нас в гости ждет. Дернули по пиву и помчали. А Лось, такой, мне говорит – Ильича нет. Может, заскочим к нему, позовем к Оберсту? А если Ильич согласится – бортанем остальных, ну их на хрен! Если Ильичу в кафе понравится, то он пацанов лучше нас уговорить сможет.
Я согласился. Мы с Лосем даже не обкашляли, на хрена вообще к Оберсту переться. Надо, и все. Мы-то понимали, потому что уже там были. Мы понимали, что не хотим обкумариться, как Шварц, и до тридцати лет махаться после матчей.
Потому что мы – борцы.
Мы – единственная зеленая ветвь.
Мы – спасение белого человека.
Мы с Лосем за Ильичом заехали. По пути еще я просек, что зря едем. Звоним, такие, никто не отпирает. Стучим, млин, вдруг смотрим – замка нету, на фиг. Заходим, такие, Лось говорит, мол, – вдруг что, сразу назад. А Ильич в коммуналке живет, там этих комнат и соседей – усраться можно. Нашли мы его, придурка, он никакой. Стелка в наушниках, трясет башкой. Я, такой, говорю Лосю – пошли отсюда, на хрена нам это говно нужно?
А Ильич, такой, – ты кого говном назвал? А сам качается, харя пьяная. Пива, прикинь, ящик, наверное, высосал.
А Лось, такой, на меня смотрит, млин, типа, что делать будем? Драться, что-ли, с ним? Я сказал – Ильич, замнем, я не говорил, ты не слышал. И тяну Лося за собой. Вышли, такие, Лось говорит – Ильич задрочил, и другие задрочили. Фигли мы всякой парашей маемся, а Ильич совсем дятлом стал. Был конкретный пацан, ведь он же первый в прошлом году, на день рождения фюрера предложил колонной выйти, и с «легионом» знаком, и с «бригадами»…
И сам был против махачей всяких, сам Мюллера, придурка, уговаривал, чтобы вместе с «легионом» нормальную демонстрацию устроить, без повязок там, без флагов, а с четкими требованиями. Пацаны из «бригад» ему плакаты тогда обещали, с картой России, про абрамовичей всяких из Кремля, и листовки еще, сколько Путин хачиков в страну напустил. Еще обещали бабла подкинуть, и жрачку обещали организовать, если подтянемся. Все из-за Мюллера, мудака, сорвалось. Он же вечно хочет главным быть…
Я-то, дурак, Ильича больше всех Оберсту похвалил, а хвалить некого. Видать, в черепа своего Ильич пошел, уже понятно, что бухариком станет.
А Стелла выбежала, такая, и с нами поехала. К Шварцу сначала зарулили, млин, там подвал классный, ну, остальных подождали. Фриц и Роммель приперлись, бакланы, у Роммеля труба нехилая, в тряпке, а Фриц, как всегда, с прутом. Приперлись, такие, и давай на Шварца наезжать – мол, на тему его телок знакомых. Тут, смотрим, Мюллер выходит, мокрый весь, раздетый, в майке, млин, а потом младший Борисов и еще кто-то. Они там, короче, на троих эту шварцевскую телку уже раскрутили, а Фрицу и Роммелю ни хрена не досталось. Фриц, такой, заплакал, типа, нас бортанули, все дела, и Зима с ним на пару…
А шварцевская Ленка – клевая… Без лифчика, на фиг, вообще без ничего, в свитере Борисова-младшего сидит, такая, ржет и пиво пьет. Ни фига, говорит, больше не хочу, отвалите, уроды. Роммель сунулся раз, типа, – фигли меня эта щелка посылает? А Мюллер говорит – Роммель, не грузи! Пошли бакланов волосатых отмудохаем, я тебе там сам телку найду!
Дернули мы, короче, еще по стакану, пошли. Я про Оберста позабыл почти, и про то, что башка болит, и про сны дурацкие; зашибись, весело стало, млин!
Дождались шлакоблоков этих, после их вонючего концерта. В садике пива попили, мы с Лосем со Стелкой по очереди сосались. Лось, придурок, обкончался весь, типа, – поехали к Коляну, ко мне, то есть, потому что свободная комната есть. Я, такой, говорю – Лось, ты охренел, в натуре, у меня черепа дома. А Зима говорит – типа, Стелла, млин, на хрена ты с этими чудаками на букву «м» паришься? Ты же раньше сама с панками зажигала. Бросай, ржет, этих бритых, на фиг, поехали со мной, я ради тебя в рэперы пойду!
Все оборжались, короче. Зима – он приколист, охренеть! Из него рэпер, как из меня, млин, Киркоров! А Стелла, такая, прикинь, говорит – я, типа, целуюсь только с патриотами и слушаю только «стрит».
Хорошо так сказала, конкретно.
Тут приперся Томас и сказал, что несколько дятлов с телками через парк идут. Скачут, уроды, с дредами своими вонючими, в шапках вязаных. Небось решили в метро не спускаться, а на проспекте все маршрутки заняты, вот и поперлись, млин, свободную тачку искать.
Был такой момент, словно в башке искрануло. Короче, еще до того, как Томас про дятлов сказал, я заранее это просек. Все до конца, точно в кино ускоренном увидел, с начала и до конца. Как мы их лупим, и как потом удирать придется. В тыкве такая лабуда началась… Не пойму, короче, то ли мы в парке собираемся дятлов мочить, то ли мне все еще снится, будто я, хрен знает где, в фиолетовой грязи совсем других гадов мочу… но я напрягся, млин, шеей подергал, и вроде прошло. Рановато в дурку.
Пересрал даже слегка.
Зашибись, сказал Мюллер, сплюнул и вытащил цепуху свою. Фриц дал мне прут, хотя я сначала не хотел. Поглядел я на Лося, а он бухой уже здорово, бутылки три за мой счет всосал, уродец. Хрен с ним, что пьяный, так еще ботинки мне обоссал, гундос. А Стелка ржет, млин, и Борисова телка тоже. Ленка, кстати, ничего такая, я ее раньше не видел. Я решил, что потом у Мюллера надо будет спросить, где братец Шварца такую откопал. Он же сам урод, прыщавый весь, руки, млин, порезаны, и говорят, что даже в своей спецшколе одни жбаны хватает. Дерется, правда, классно. Помню, как он «динамовцев» мочил…
Их было пятеро, хип-хоповцев этих задротных. Три пацана и две телки. То есть на проспекте их было много, но в этот раз мы большой шоблой не собирались.
– Э, стоять, – сказал Томас.
«Мальчики, не надо», – подумал я.
– Мальчики, не надо, – телки тут же забздели.
– Чо «не надо»? – передразнил Шварц. Он с братом и Фрицем зашел сзади. – Чо «не надо»?
– Дайте нам пройти, мы не хотим проблем, – заблеял волосатик.
– Отойдем, базар есть, – сказал Латыш.
А Томас уже вернулся, там, за сквером, замок с подвала сковырнул. Хороший подвал, теплый, и бомжей нет.
То что надо.
ЗАПАХ КРОВИ
…Пока мы не догадались, что мерзкие аборигены играют с нами в подлую игру. Мы поступали благородно, как свойственно белой расе, но столкнулись со страшной подлостью! Когда десантировались в городе Ящеров, потери личного состава оказались больше двадцати процентов, а нападавших так и не нашли. Многих ребят сожрали кислотные жуки… именно так, сожрали, не дав даже развернуться в оборонительную фалангу. И снова местным аборигенам удалось выйти сухими из воды. Легат назначил расследование, уже через шесть часов в городе Ящеров сбросили турму «черных кавалеров» и комиссию из Бюро развития, но нападавших так и не нашли. Исходя из характера ранений, искали злобных демонов, с клыками, как у ядовитых змей, но это была ошибка…
Я сразу сказал ребятам, что надо было потрясти горожан!
Туземцев выволокли из их ущербных жилищ, потоптали их скотину, пожгли огороды, несколько штук пришлось поставить к стенке, но даже без комиссии стало ясно – не могли эти щуплые красноглазые альбиносы сами такого натворить. Красноглазые альбиносы из города Ящеров – они, во-первых, совсем не агрессивные, в отличие от северных, во-вторых, у них в халупах не нашлось оружия страшнее, чем навозные вилы. Потом на болотах, окружавших город, мы сумели прикончить парочку кислотных жуков, но до полевой лаборатории их не донесли – гнусные твари рассыпались, растеклись, как желе.
Ясно одно – горожанам кто-то помогал.
«Черные кавалеры» мигом повесили каждому туземцу по декодеру и назначили городскую администрацию из числа местных старичков, хотя те не слишком стремились войти в состав правительства. Затем мы осушили болота, где якобы скрывались кислотные жуки. Якобы, потому что никто этого так и не доказал. Мы осушили болота, которые здесь булькали и воняли несколько тысяч лет. Осушили и залили пенобетоном, вокруг города стало сухо и тихо.
