Константин Кривцун - Опаленный звездами
– Нет, – покачал головой Смирнов. – Мы на территории Республики Марс. Теперь нас достанут лишь по прибытии на Красную планету. Достанут и будут судить по местным законам.
– Но ведь Республика Марс входит в состав ЗЕФ, – возразил я.
– Ну и что? – пожал плечами майор. – Это всего лишь номинальное положение дел. В действительности Марс является автономией в составе Федерации и уже не одно десятилетие пытается обрести независимость. Там свой достаточно суровый диктатор и свои законы. К тому же марсиане ненавидят землян. Я сильно сомневаюсь, что нас извлекут отсюда и отдадут милиции или СВ или кому бы то ни было из ЗЕФ.
– Температура после взлета здесь будет нормальная? – на всякий случай уточнил я, хотя знал, что в челноках подобной конструкции багажное отделение всегда отапливалось.
– Не переживай, не замерзнем, – подтвердил мои мысли Смирнов. – Отсек рассчитан на перевозку живности. Тут иногда домашних животных возят.
– Значит, спасены? – с робкой надеждой спросил я.
– Не совсем, – улыбнулся Смирнов. – На Марсе нас могут пытать, а потом расстрелять.
– Почему?
– Мы же с тобой не марсиане! Они вполне в состоянии устроить разбирательство, объявить нас шпионами, а потом в целях повышения патриотизма торжественно расстрелять на рыночной площади.
– У них есть рыночная площадь? – удивился я еще больше.
– Нет у них рыночной площади, – поморщился Смирнов. – Это шутка.
– Про расстрел – это тоже шутка?
– Нет. Тут-то как раз все серьезно.
Я совсем сник. Заныли израненные ноги.
– Так в чем же тогда смысл побега? – Я принялся растирать опухшие лодыжки, кривясь от боли.
– Есть кое-какие ходы, – пояснил майор. – На Марсе нас, скорее всего, доставят к моему старому приятелю. И вообще, у марсиан есть некоторые долги перед ПНГК.
На этом разговор закончился.
Я продолжил осматривать ноги. Похоже, все-таки переломов нет – то ли трещины в костях, то ли очень сильные ушибы. Огромные опухоли вокруг лодыжек наливались багрянцем. Ко всему прочему еще и шея болела. Меня ощутимо зацепило выстрелом охранника. Но затем боль и страх отступили на второй план.
Послышался глухой удар по корпусу. Это тягач подцепил наш взлетно-посадочный модуль. Спустя три минуты мы окажемся в центре площадки, а еще через минуту будет дан старт. Теперь сомнений в том, что мы взлетим, не оставалось.
Я отсчитал про себя двести секунд, и легкое дрожание корпуса возвестило о том, что тягач отъехал и мы готовы к взлету. Потом последовал еще один слабый толчок. Мы устремились в космос.
Откинувшись на мягкие тюки, я закрыл глаза. По всему телу разлилось спокойствие и свобода. Чутье не обмануло меня. У нас получилось! Несмотря ни на что, у нас получилось!
Под уханье антигравов я рассмеялся.
Смирнов похлопал меня по груди.
– Получилось ведь, а, Серега?
– Ура! – сквозь смех воскликнул я. – Свобода!
На глаза неожиданно навернулись слезы. Я понимал, что меня бьет истерика, вызывающая этот одновременный смех и плач, только ничего не мог поделать с нахлынувшими чувствами. Казалось, теперь все непременно будет хорошо. Я ведь вырвался из-под опеки Секретного Ведомства, наконец-то могу принимать решения самостоятельно, жить так, как сам захочу, зная, что никто больше не станет исподволь помыкать мной или устраивать новые «проверки».
Совсем недавно, пожертвовав цивилизацией овров, я подарил свободу людям. Сегодня, пожертвовав несколькими гражданами своей страны, я подарил свободу себе. Достойная ли это жертва? Правильно ли я поступил?
Мои размышления прервала резкая и острая боль во всем теле. Нечто похожее я испытывал только один раз – когда из меня выходили споры Черного сердца. На несколько минут сознание помутилось, а когда я пришел в себя, то тут же выплеснул наружу содержимое желудка.
Что происходит? Что со мной?
– Ты в порядке? – увидев мое состояние, встрепенулся Смирнов.
– Не знаю, – растерянно бросил я, попробовал коснуться своего чутья, но в голову тотчас впились иглы боли.
Превозмогая ее, я попытался определить границы дара и, потянувшись внутрь себя, стал привычно разворачивать способности перед мысленным взором. Мое сознание то и дело натыкалось на стены и бессильно скреблось в них. Боль с каждым мигом все усиливалась. Похоже, при желании до правды о конкретных вещах еще можно было дотянуться, но будущее затянул плотный туман. Что-то предсказывать мне теперь не под силу.
Оставив попытки разбудить в себе способность предвидения, я обессилено откинулся на контейнере. Боль отступила, мне постепенно становилось лучше. Какое-то время я просто лежал на спине, уставившись в потолок багажного отделения и тяжело дыша. Затем собрался с мыслями.
Вывод из произошедшего напрашивался один – кто-то или что-то лишило меня дара!
Без особой надежды на успех я попробовал взлететь. Собрал воедино остатки сил, представил себя легкой и юркой птицей. Левитация далась неожиданно легко. Значит, еще не все потеряно. Кое-что я по-прежнему умею!
– Что произошло? Что с тобой, Сергей? – продолжал допытываться майор.
На этот раз я ответил вполне нормально:
– Кто-то отрезал меня от видения будущего и большей части правды.
Смирнов задумался на секунду, потом спросил:
– Ты знаешь, кто мог такое сделать?
– Может, СВ. – Я растирал виски.
Помимо почти исчезнувшей боли меня не покидало странное ощущение пустоты внутри головы.
– А может, и еще кто. Не знаю…
– Изначальные, – твердо проговорил майор. – Только они на такое способны.
– Если это они, то скоро всем станет худо. Похоже, они решили раздавить людей. Узнали о моих приключениях в Комнате.
Можно было попытаться дотянуться до правды. Но тогда я получу новую порцию боли.
Или все-таки попробовать?
Нет, не стоит. Боль не возникает из ниоткуда. Мало ли какие повреждения можно получить внутри головы, пренебрегая этим природным сигналом об опасности.
Все-таки я привык к талантам супермена. А ведь обзывал свой дар проклятием, сетовал на судьбу за то, что мне открываются вещи, о которых я знать совсем не хочу! Дурак. В итоге получилось, что я теперь как наркоман, лишившийся очередной дозы, бессильно кричу и скрежещу зубами. Вдвойне дурак!
– Хотел бы сказать, что ты ошибаешься, но не могу. – Смирнов смотрел куда-то в сторону, мысли его явно витали где-то далеко. – Нам надо как можно быстрее добраться до ПНГК!
– А что там?
– Там мы наконец поймем, что делать дальше.
30.11.2222Лишь легкая встряска возвестила нам о том, что челнок причалил к орбитальной станции.
Через минуту открылись внутренние двери багажного отсека, и нас довольно грубо вытащили в коридор, а через него – в стыковочный узел и транзитный грузовой зал. Крепкие ребята, сопровождавшие нас на этом пути, носили форму милиции Республики Марс, а значит, мы находились в секторе этой автономии. Не скажу, что я не обрадовался данному факту, потому что если бы что-то пошло не так, как предполагал Смирнов и нас бы встретили милиционеры ЗЕФ, то они навряд ли стали бы с нами церемониться. Открыли бы стрельбу – да и все дела.
Впрочем, и марсиане слегка побили нас для порядка. Еще нам выдали потрепанные робы и сухой паек. Вопросов пока не задавали, ограничивая общение лишь короткими командами.
Когда причалил планетолет с Марса, нас попросту запихнули в его тесное тюремное помещение, но никакого тщательного досмотра так и не произвели. Да и что с нас, в общем-то, было взять? Двое полуголых и грязных людей.
До того как очутиться в камере планетолета, я и предположить не мог, что в этой модели кораблей кто-то догадался переоборудовать малую кладовую под место для содержания преступников. И ведь если догадались, значит, была в этом необходимость!
В камере не оказалось никаких предметов мебели. В углу находилась только небольшая чаша для отправления естественных потребностей и совсем крохотная раковина. Иллюминаторов или экранов внешнего обзора тоже, конечно же, не было.
Уже после нескольких минут пребывания в камере мне стало душно и неуютно. Стены и потолок давили со всех сторон, воздух казался густым, как кисель. А внутри, там, где раньше я чувствовал огонек чутья, словно насмехаясь, зияла пустота. Все попытки как-то побороться с этой пустотой мгновенно приводили к резкой головной боли.
Чтобы отвлечься, я опять стал пытать Смирнова. Майор не спешил отвечать. Каждый раз, когда я начинал вот так его расспрашивать, он отнекивался и старался уйти от щекотливой темы. Мне сразу вспоминался Кед с его изворотами.
– Что произошло в больнице? Почему ты решил бежать? – спросил я.
– Они захотели убить меня. Потом появился шанс уйти, и я им воспользовался, – сухо ответил Смирнов.
– Какой шанс?
– Я вырвал электронный ключ из-под кожи у медика и сбежал.
– Господи! – ужаснулся я. – Голыми руками, что ли?
