Юрий Вольнов - Сталь и песок
Вошедшие следом за ними курсанты организовали у двери строй, а за столом расселись офицеры.
– Господа курсанты, согласно уставу Наемного Русского Батальона и мнению психологов, и преподавателей, с прискорбием должен сообщить, что я и командиры крыльев рассматриваем процедуру перевода вас в Обеспечение, – с места в карьер начал речь капитан, – все наши воспитательные методы себя исчерпали. Дабы ускорить процесс, вы должны написать рапорта о добровольном переводе, – удовлетворенно хмыкнув, Ряхлов поднял взгляд близко посаженых глазок, – ведь за годы обучения в Учебном Корпусе вы не добились не защитили ни одной ступени, – перейдя к сути, скривился он будто выпил уксуса, – Дыбенко, вы провалили все зачеты по теоретическим дисциплинам. Не сдали на допуск к самостоятельной работе. Сломали два имитатора в тактическом классе…
Прочитав пометки в личном деле Косяка, замялся, подбирая пристойные выражения, затем, видимо найдя нужные слова, он придав лицу нейтральное выражение прокомментировал:
– Курсант Косяков неуспеваемость практически по всем дисциплинам. Неплохие показатели по взрывчатым веществам да и только… Но на фоне постоянных конфликтов с сослуживцами, ваше вызывающее поведение, нарушение формы одежды, несоблюдение правил безопасности, – беспомощно разведя руками, Ряхлов перевел взгляд на последнего курсанта в строю.
Презрительно скривившись, при взгляде на стекла его очков, процедил:
– Курсант Черепков у вас полная непригодность к службе в наших рядах. По теоретическим наукам у вас успеваемость на достаточно высоком уровне, но что касается практических занятий – картина плачевная. Физическая подготовка неудовлетворительная, Коммуникабельности – ноль. По обращениям в лазарет – побили количество арестов Косякова.
Придавая лицу печальное выражение, капитан театрально упал в кресло.
– Так что, господа курсанты, дальнейшее пребывание в соединении считаю нецелесообразным, – запустив по столу прозрачные пленки, с уже проявленными текстами рапортов, задушевно изрек, – для экономии вашего и нашего времени, подписывайте рапорта.
Прозвучавшие в ответ слова Косяка прозвучали диссонансом в стройном теле капитанской симфонии и стали полной неожиданностью, как для самого капитана, так и для равнодушно молчавших офицеров.
– Мой капитан, разрешите… поговорить наедине.
Лицо уже праздновавшее победу, медленно скисло, и Ряхлов поднял на Косяка полный недоумения взгляд. Резко поднявшись с кресла, подошел к курсантам. Сверля каждого взглядом, он пытался угадать причину такой просьбы.
Дыба сверлил пространство невинным взглядом младенца, Череп отводил глаза в сторону и сосредоточенно рассматривал увлекательную настенную голограмму, на которой Ряхлов получал первое офицерское звание от командующего.
Приняв строевую стойку, Косяк неподвижно застыл пред опешившим командиром и поедал того преданным взглядом. И только сейчас Ряхлов вдруг заметил правильно и аккуратно затянутые комбезы, согласно уставу расположенные знаки различия, аккуратные стрижки, даже знаменитый гребень ирокеза, коим так гордился Косяк, был убран под срез берета.
– Господа, прошу покинуть канцелярию – возвращаясь к креслу, бросил через плечо. – Косяков, остаться.
В коридоре ожидая Косяка, Дыба делился с дежурной сменной впечатлениями о прелестях "губы", а Череп скромно помалкивая, перетаптывался рядом. Вдруг нарушая вязкую тишину расположения роты, из аппендикса коридора ведущего в канцелярию, послышалось шипение закрывшейся двери и сразу на ним дробный топот ног бегущего человека. Вылетевший в длинный коридор курсант ликовал. Косяк с разгона запрыгнул Дыбе на шею, без слов давая понять результат состоявшегося разговора. Радостную весть, с хмурой миной, подтвердил вышедший из за угла Лом, совсем не разделявший охватившую троицу радость. Еще бы, получить под команду такой "подарок" как экипаж "отбраковки" – приятного мало.
– Вы – экипаж номер 13. Помещение проживания укажет дежурный, – сухо проговорил он, протягивая чип инф-носителя, – здесь ваши планы занятий. Зачет по теории – через месяц, практику – сдадите на второй, зачет на допуски – третий. Успехов.
* * *
Выпроводив ухмыляющегося дежурного, троица окинула просторное помещение предназначенное для их проживания скептическим взглядом. Обрывки оптоволокна, торчащие из стен и потолка засохшими сучьями старого дерева, начавшая похрюкивать климатическая установка, "дерганное" освещение – все свидетельствовало о том, что в кубрике уже вечность никто не жил. Отложив в сторону кофры с личными вещами, троица приступила к наведению общего порядка. Буквально через час пыльной работы помещение заблестело вновь отмытыми стенами, вычищенными лежаками. Под конец починили бытовой контроллер, заставив его выполнять помимо нудного гудения еще и положенные по инструкции функции. Каждый украсил свою стену той голограммой, что ему больше нравилась. Дыба закачал лесной пейзаж, Косяк мучился с режимом смены голографий разнокалиберных красоток, пышными прелестями отвлекающих Черепа от настройки футуристического пейзажа далекой планеты.
Вспомнивший о важности момента Косяк, извлек упаковку напитков. Разбросав товарищам по банке, принял торжественную позу и гнусаво передразнил интонацию капитана:
– И только из соображений экономии средств Батальона я иду навстречу вашему предложению. Я не возражаю против формирования экипажа с предложенным составом, – перестав, гримасничать продолжил: – Ну… выпьем за экипаж!
Дыба, не дождавшись продолжения, сделал глоток:
– Ну, а как сделал то предложение?
– Череп правильно нашептал, – отдав должное умозаключениям "очкарика", Косяк отсалютовал ему пластиковой банкой. – Когда вы вышли, он с ногами сидел в личном деле. Ну я и сказал, что если он меня выпрет, то прилетит дед… и на хрен всех порубает, а если он даст шанс попасть в экипаж, то дед сделает из него майора, может даже полкана за заслуги дадут. Тут-то он и спекся.
– А что, действительно прилетит? Или скажешь он раньше про деда не знал? – спросил Дыба.
– Может, и прилетит… – поскреб затылок Косяк, – но рубить начнет с доставшего внука…
Родился Косяк в семье потомственных военных, династии, в которой верховодил вышедший в отставку дед-генерал. Родители были вечно заняты, поэтому воспитание ребенка с детства доверяли разнообразным гувернанткам и учителям. Постоянные переезды и частые смены учителей, ничего кроме шалопайства в ребенке развить не смогли. Так и вырос Косяк, предоставленный самому себе. Получил образование, как ребенок из обеспеченной семьи, он сдал зачет по программе средней школы, и закончил подготовительные курсы для поступления в военный университет.
Но в голове у парня гулял ветер и все старания учителей и репетиторов, выдувались сквозняком слабо-наркотической дряни и выбивались ударами уличных потасовок.
За тем сию неприглядную картину обнаружил дед и для Косяка настала черная полоса жизни. Дед решил взяться за воспитание непутевого внука, позорящего всю семью пухлым делом в картотеке полицейского участка.
Личное дело отпрыска известной фамилии, пересылаемое при переездах обрадованными полицейскими из участка в участок, постоянно пополнялось новыми подробностями, и уже не помещалось на стандартном носителе. Количество обращений к адвокатам с каждым годом увеличивалось, да и затраты уже становились весомыми к тому же на проделки начинали обращать внимание журналисты.
Увы, все педагогические попытки деда наталкивались на бастион полного пофигизма, а после провала вступительных экзаменов в военную академию, на семейном совете было решено "сбыть" непутевого отпрыска в надежные руки в Наемный Русский Батальон. Был сделан звонок серьезному человеку, старому другу деда, ныне генералу наемнику, он то и забрал Косяка в Батальон в буквальном смысле слова.
Вернее забирали Косяка два амбала – ветерана. С невозмутимыми лицами глубоководных рыб, пестря нашивками участия во многих локальных войнах, они держа подмышками брыкающийся ковер, четко отсалютовали прослезившемуся деду.
Порядком умаявшиеся ветераны, со вздохом облегчения сдали Косяка на пункт вербовки добровольцев. Укутанный страховочными ремнями и с разжеванным беретом в виде кляпа, брыкающийся Косяк, первым делом обложил опешившего дежурного по всем правилам уличной ругани. Вот так, криком о неизлечимых дефектах умственной деятельности всех в мире военных, ознаменовалось прибытие Косяка на Марсианскую базу Наемного Русского Батальона…
Задумчиво улыбнувшись, Череп оторвался от терминала, качнул головой в сторону дисплея и сказал:
– Ну, тогда пора переходить к следующему этапу. Первая у нас теория по энергетическим бортовым системам и механика. Начнем?…
