Уильям Форсчен - Круг Александра
— Теперь налево, — пробормотал Зергх. — Нет, направо.
Пожав плечами, Зергх решил не спорить и идти следом за своим старым другом до тех пор, пока Элдин окончательно не сдастся.
— Здесь есть один тревожный момент, — произнес Зергх осторожным шепотом, несмотря на свой включенный джаммер. Любой опытный васба всегда имел при себе генератор помех, поскольку сделавший крупную ставку кох готов пойти на все ради того, чтобы раздобыть внутреннюю информацию. Были случаи, когда подслушивающими устройствами начиняли даже пищу.
— Что тебя беспокоит?
— Это трудно объяснить, но у меня вызывает беспокойство даже самый последний из собравшихся здесь богатых ублюдков. Предстоящая игра обещает быть самой крупной в истории. Я знаю, вы, люди, прирожденные лжецы и обманщики, и не сомневаюсь, что любой кох совершит все возможное, в том числе и убийство, чтобы завладеть поставленным на кон состоянием. Элдин, если ты помнишь, еще в самом начале нового проекта я говорил, что он слишком грандиозен и поэтому способен вывести на поверхность все самые худшие качества, какие только заложены в людях.
— Что ж, спасибо за комплимент, — спокойно ответил Элдин и в замешательстве остановился перед пересечением девяти коридоров, расходящихся вверх, вниз и в стороны. В конце концов он решил повернуть резко направо.
— Остался еще один вопрос, на который ты мне до сих пор не ответил, — тихо произнес Зергх, предварительно посмотрев по сторонам. — Этот жирный боров Корбин нагло обманул тебя с гонораром за предыдущую игру. Его заявление по поводу того, что все твои деньги были инвестированы в товар, полностью погибший при аварии грузового звездолета, не что иное, как любимая пища ксарна. Его надувательства с выплатами тебе способны составить самую длинную историю мошенничества за все времена. Как его личный васба, ты должен получать десять процентов от всей прибыли, которую ему принесла организованная тобой игра, после вычета расходов. Ты заработал для него биллионы катаров, а что получил взамен? Тридцать лет ты вкалываешь на этого ублюдка, и всегда, когда приходит время платить, что-нибудь оказывается не так либо лживые шакалы, называющие себя бухгалтерами, подделывают финансовые документы. И после всего этого ты как последний дурак заключаешь предложенный им контракт на организацию игры с Александром Македонским.
— Его предложение показалось мне интересным, — ответил Элдин тихим голосом.
— Интересным, надо же! Послушай, друг мой, быть, все дело в том, что я гаф и поэтому по-другому смотрю на вопросы, связанные с честью и личным достоинством. Но клянусь моими тремя братьями, если бы после неоднократных обманов кто-то вдобавок еще и соблазнил мою единственную племянницу, превратив ее затем в придворную наложницу, то я бы…
— Мне хотелось бы, чтобы ты больше не говорил на эту тему. Я — васба, организатор военных игр, и предложенный мне контракт обещает стать самым крупным в истории нашей профессии. Так что, пожалуйста, больше не надоедай мне своими старомодными гаварнианскими представлениями о семейной чести. Тии уже девятнадцать лет, и у нее своя жизнь. Деньги — да, Я был глуп, когда верил ему на слово, но теперь уже ничего не поделаешь.
Элдин остановился на следующем пересечении коридоров и растерянно посмотрел по сторонам.
— Мне кажется, мы уже были здесь раньше, — прошептал он.
— Всего лишь два раза. Теперь, позволь, я пойду впереди. Ты на самом деле рассчитываешь получить на этот раз свои десять процентов от его комиссионных за организацию игры? Лично я могу доверять Букхе, но ты сам знаешь, что такое честь для гафов.
— Принимая во внимание мой текущий банковский счет и то, как мои кредиторы поступают с теми, кто им не платит, мне остается только надеяться на то, что Корбин меня не обманет.
С такими кохами, как Корбин, происходящими из поколения новоиспеченных богачей, всегда нужно быть настороже, подумал Элдин. Во времена его отца джентльмен всегда оставался джентльменом. Но Корбин, так же как и Йешна из консорциума Пи, был из новых богатеев. Такие, как он, ценили деньги превыше всего и ни во что не ставили понятия семейная честь и порядочность. Васба был для него приятным развлечением, которое удобно всегда иметь под рукой, но в то же время с ним обходились как с одним из слуг при дворе.
— Во всяком случае, — устало произнес Элдин, — я совершенно точно совершил большую ошибку, когда женился на одной из двоюродных сестер Габлоны; можешь себе представить, какие алименты мне приходится ей платить.
Теперь он отчетливо понимал, что женитьба являлась самым опрометчивым поступком во всей его жизни. Он был молод и пытался занять в обществе более высокое положение, чем то, на которое мог рассчитывать по своему происхождению. Она же вышла за него замуж потому, что в то время среди женщин высшего круга появилась мода выбирать себе мужа из среды «ремесленников». Мода вскоре прошла, что повлекло за собой немедленный развод, и теперь Корбин с большим удовольствием при каждом удобном случае напоминал ему о «дражайшей Эдвене» и рассказывал о ее последних выходках.
— Так что, старина, — сказал Элдин, пытаясь изобразить на лице улыбку, — люблю я семейство Габлоны или нет, в любом случае мне нужна работа.
Свернув за очередной угол, они уперлись в глухую стену.
— Мне совсем не нравится то, что у этого человека вызывает веселье! — в сердцах воскликнул Зергх.
— Если Корбин поведет эту игру так, как я предчувствую, то, боюсь, ты выразился слишком мягко, — мрачно заметил Элдин.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— И в самом деле, Элдин, я не понимаю, по какому праву ты мной командуешь? В конце концов, не забывай о моем положении.
Элдин резко обернулся и посмотрел на племянницу:
— Послушай, Тия, из-за того, что ты стала любовницей Корбина, я вовсе не обязан говорить с тобой подобострастным тоном и смотреть на тебя снизу вверх. Ты была моей племянницей задолго до того, как Корбин наложил на тебя лапы. Я знаю, он настоял на твоем участии в этой экспедиции для того, чтобы ты следила затем, как используются его инвестиции в Александра, но командую здесь по-прежнему я.
Устав от почти непрерывного восьмичасового спора, Тия решила, что последнее заявление не заслуживает того, чтобы на него отвечали. Она в третий раз, после очередного прыжка через временной портал, проверила показания радара, направленного на земную поверхность. Они до сих пор обвиняли друг друга в «маленьком просчете», как это назвала Тия, в результате которого они промахнулись на целое тысячелетие и заложили основу для радикального изменения в религиозной философии местного племени. При одном воспоминании об этом происшествии гнев внутри ее закипел с новой силой.
— И вот еще что, дядюшка, — огрызнулась Тия. — Вспомни, ты сам говорил, что прошлое нельзя изменить. Таким образом, твое появление на вершине горы перед тем бородатым стариканом было заранее предопределено. И не надо меня винить за это — считай, тебе повезло, что я смогла вытащить тебя обратно.
— Не лучше ли тебе заткнуться. Мне повезло в том, что я хорошо знаю историю, и поэтому сумел не испортить все до конца.
Элдин до сих пор чувствовал себя виноватым. Он раздумывал над тем, не совершить ли ему попытку высадиться в том же месте несколькими днями позже и попытаться как-нибудь все исправить, но затем решил, что это может только ухудшить ситуацию. Он также сожалел о том, что не решился изменить ни одной строки из начертанных им на каменных скрижалях. Возможно, стоило пропустить хотя бы ту заповедь о прелюбодействе…
— Ты уверена, что на этот раз дата выбрана верно и мы находимся в нужном месте?
— Хочешь сам посмотреть на мои приборы? — спросила Тия обиженным тоном, словно ее только что обвинили во лжи или намерении спровоцировать еще одну небольшую накладку.
Элдин встал и, склонившись над креслом Тии, перепроверил все показания. Приборы однозначно говорили, что они находятся над Вавилоном утром того дня, когда, по утверждению историков, умер Александр Великий. Расчеты оказались достаточно простыми, поскольку, согласно свидетельствам современников, Александр ушел из жизни за восемь дней до летнего солнцестояния 323 года до Рождества Христова и через двенадцать лет после частичного лунного затмения в Анатолии. Используя эту информацию, навигационной системе корабля оставалось только сопоставить взаимное расположение Земли, Луны и Солнца.
Элдин от души надеялся, что Зергху тоже будет сопутствовать успех. Лхаза не имела спутников, и исторические записи времен гаварнианской Двадцатой Династии были далеко не полными. Элдин не мог связаться с Зергхом, поскольку они находились в различных временных эпохах и на расстоянии тысячи световых лет друг от друга.
Удовлетворенный показаниями навигационных приборов, Элдин оставил Тию продолжать работу, а сам пошел посмотреть на их единственного пассажира.
