Андрей Максимушкин - Не герой
Обнаруженным Димоном остаткам изувеченной снарядами пушки они уже не удивлялись. Человек такая сволочь, что ко всему привыкает. Раз попали в этот мир – надо жить. Вопросы не первой степени важности оставить на потом.
Даже если катер перенесся в далекое будущее, это еще не значит, что их должны встретить прекрасные девушки, бегущие в прозрачных нарядах по дорожкам парка, разбитого у кромки Северного Ледовитого океана. Не обязательно должны быть здания до неба, космические корабли и плавучие города. Торжества гуманизма и всеобщего благоденствия может и не случиться.
Прогресс считается неизбежным, но он не обязан быть непрерывным. Вася знал, что периоды расцвета цивилизаций сменяются распадом и возвратом в варварство. А что бы там ни говорили в телеящике, но мир уверенно движется к очередному периоду всеобщего развала. Выходит, аномалия перенесла их через эти года анархии, варварства, кровавой вакханалии на руинах цивилизации и забросила в более-менее приличное время. Во время, когда человечество понемногу выбирается из хаоса разрухи и войны всех против всех.
Железобетон, окопы, танки, унитарные выстрелы к пушкам – это уже нормально, это означает, что вокруг существует цивилизация. Уже, наверное, опять есть радио, телевидение, многоэтажное строительство, городской транспорт, канализация. В этом времени даже могут быть компьютеры, пусть и с незнакомым программным обеспечением.
Сердце Васи грела одна мысль – надписи в танке сделаны на русском языке, это большой плюс. Китайские иероглифы или арабская вязь означают, что их компании в этом мире не выжить, встреча с людьми будет фатальной. А вот язык, очень похожий на русский, это другое дело – на костре, наверное, не сожгут, камнями не закидают, в рабство не продадут.
Осталось найти людей, договориться с ними, объяснить, откуда студенты взялись, и, может быть даже, местное государство им поможет. Вася очень надеялся, что эти люди будут говорить на русском. От парня ускользнул тот факт, что танк принадлежал оборонявшимся. А раз пристань была захвачена, танк подбит, и затем ничего здесь не восстанавливалось, то далеко не бесспорно, что студенты встретят соотечественников-танкистов. Скорее всего, будет совсем не так.
– Куда двинем? – спросил Димон.
– Пройдемся по бетонке, – предложил Володя. – Глянем, куда дорога выводит, и возвращаемся.
– Пошли, – согласился Васёк.
Дорога сохранилась относительно неплохо. Если на берегу ее как следует покрошили волны, подточили ручейки, то в лесу по бетонке можно было даже проехать. Пусть не на Васиной «четырнадцатой», но нормальный внедорожник или грузовик пройдут, как по асфальту. Плиты почти не сдвинулись и не поломаны. Пробивающиеся сквозь трещины и стыки чахлые кустики машине не помеха. Единственное препятствие – рухнувшие на бетонку деревья. Вот это проблема. Перелезая через очередной ствол, Васёк понял, что нет, на машине здесь не проехать. Вот если за лесом, по полю. Впрочем, до поля еще надо добраться, и машину тоже надо найти.
Примерно через полкилометра от дотов в лесу обнаружились разрушенные дома. Ребята прошлись по развалинам, но ничего нового это им не дало. Судя по руинам, раньше это были три небольших дома. Два уже превратились в горы битого кирпича, мусора и железобетона. Как символ торжества силы природы над человеческой цивилизацией из руин прорастали молодые деревца и кустики, между камней вылезала трава, железобетонные плиты перекрытий поросли мхом и лишайником.
Третий дом – одноэтажный – неплохо сохранился. Неплохо относительно двух других. Во всяком случае, от него остались кирпичные стены. Все остальное начисто выгорело во время пожара. Пол до сих пор сохранял следы буйства огня. Из куч мусора выглядывали куски шлака, обгоревшие балки, куски металлических листов.
Профессиональный археолог только на основании этих развалин написал бы пять томов диссертации, открыл целую цивилизацию и восстановил быт, обычаи и религиозные взгляды жителей, дал бы заключение об уровне развития обитателей этих домов. Ребята не были археологами и проводить раскопки не собирались. Володя предположил, что дома снесены артиллерийским огнем во время боя. Скорее всего, он был прав. Кирпичный дом просто так не разваливается, нужно время или хорошее внешнее воздействие, желательно в виде тротила.
– Пойдем дальше? – предложил Володя.
– Двинули, – согласился Димка Коротков.
Бетонка шла в гору. Ребята знали, что в их мире за лесом должно быть шоссе, ведущее в Бондюги. Вдоль шоссе – поля, перелески. Что встретит их в этом мире – неизвестно. С одной стороны, бетонка должна куда-то вести, а с другой – следов недавнего присутствия человека не видно. Кругом нехоженые заброшенные развалины. Таким макаром можно пару сотен верст до жилья топать.
За очередным изгибом дороги обнаружились два разбитых бронеавтомобиля. На этот раз – техника атакующих. Ложбина в этом месте сужалась. Удобное место для засады. Обороняющиеся воспользовались шансом и устроили врагам огненный мешок.
Один бронеход застыл посреди дороги. Второй лежал на боку. Обойдя подбитые машины, ребята увидели третий броневик. Этому досталось больше всех. Видимо, при первых выстрелах водитель свернул с дороги и рванул напрямик через лес. Успел пройти метров пятьдесят. И тут на него посыпалось.
Оборонявшиеся стреляли в упор. Били с остервенением. Снаряды изувечили бронетранспортер, как бог черепаху. Борта в дырах. Башенку сорвало взрывом и отбросило в сторону. Морда превращена в клочья рваного металла. Колеса сгорели, от них остались только лохмотья металлического корда.
– Вот здесь десант и остановился, – сказал Володя.
– Пойти глянуть, из чего его так раскурочили? – предложил Васёк.
– Можно. Только ничего не найдем. Они пушки с собой увезли. Или с закрытой позиции били. Фиг мы ее сейчас найдем.
Дима что-то увидел в кустах, полез туда и вытащил на свет божий солдатскую каску. Это уже что-то. Ребята окружили товарища и с интересом разглядывали находку. Знакомая штука, один к одному – стандартная каска вермахта. Только вместо молний или свастики эмблема в виде скачущей лошади.
– Пошли назад, – сказал Володя. – Стемнеет скоро.
Неприкаянные
Рассказ разведчиков вызвал целую бурю эмоций. Истерик не было, но атмосфера в компании не улучшилась. Кое-кто из ребят побежал запасаться кусками арматуры. Какое-никакое, а оружие. Тем более, пока трое дозорных отсутствовали, недалеко от лагеря появился медведь. Косолапый мирно шествовал по берегу, обнюхивая кучи водорослей. При виде людей он остановился, постоял немного, развернулся и побежал к лесу.
– Мы попали в глубокий анус, – пробормотал Володя.
Медведей в нижнем течении Ежавы не встречали больше двух столетий. Леса здесь давным-давно повывели, лесное зверье перестреляли. Медведь предпочитает селиться в глухих местах, близость человека для него опасна. А если здесь водятся медведи, значит, люди, соответственно, встречаются редко. Заброшенные руины и техника в лесу говорили о том же самом. Они попали в глухой, забытый людьми район.
В кино для настоящего героя не составляет проблемы выжить в диком лесу. Настоящий герой легко прокормится грибами и ягодами, соорудит капканы или силки на дичь, наловит самодельной острогой рыбы, отобьется от хищников палкой. Плохо то, что настоящие герои водятся только в книгах и в кино. В жизни заблудившиеся в лесу туристы рискуют умереть от голода в двух шагах от глазеющей на них из кустов еды.
Будь Володя один или с парой-тройкой крепких сообразительных ребят, он бы выжил. Дошел бы до жилья. А вот тащить на себе компанию горожан, не встречавших зверя страшнее упившегося до состояния дикобраза дворового алкаша, это задачка нетривиальная. Хорошо, что у них есть катер. Если удастся починить дизель, можно будет спуститься вниз по реке. До Волги доберутся. Дальше будет видно.
– Что с нами будет? – Леночка прижалась в Володе и обняла его за шею.
– Поживем – увидим. Не бойся. Люди здесь жили, дорога есть, можно по реке спуститься. Утром подумаем, что делать дальше.
– Почему утром?
– Лена, мы все устали, мы не понимаем, куда вляпались, что вокруг происходит, – Володя говорил мягким успокаивающим тоном, как с маленькой девочкой.
– А вдруг ночью на нас нападут?
– Кто?
– Ты же говорил: разбитые танки, укрепления. Война была.
– Война была, – согласился Володя, – давно. Солдаты захватили пристань и ушли.
– А как мы найдем людей, если все ушли?
– Вот утром и будем решать.
– Утром поздно. Я обещала маме позвонить. Когда теперь я ее увижу?
«Никогда», – чуть было не ляпнул Володя. Вовремя язык прикусил. У самого на душе – как кошки нагадили. Их будут искать. И не найдут. Решат, что утонули. А что? Фарватер глубокий. Найти на дне такую лохань, как «Чайка», сложно. Побегают, опросят свидетелей, установят, что от пристани отчалили, вверх по реке ушли, а к берегу не пристали. Утонули. Спишут все на пьяную молодежь, старый катер и непрофессиональные действия экипажа. Это у нас умеют. Могут проформы ради прочесать берег, это если родители «утопленников» сумеют настоять.
![Сергей Калашников - Последний полёт Баклана [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
