Джеймс Госс - Доктор Кто. Клетка крови
После этих слов они всегда странно на меня смотрят. Но именно так мне сказала Бентли, и приходится ей верить.
Затем они спрашивают, можно ли передавать письма своим близким. Я приношу извинения и объясняю, что контактировать с заключенными разрешается только посредством сети ТрансНет. Говорю, что вынужден следовать Уставу. После этого они снова странно на меня смотрят. А затем просят меня взять прошение, полное надежды и неразборчивых подписей.
Никогда не понимал смысла прошений. Люди, которых ты знать не знаешь, чего-то от тебя хотят. Тем более что я и помочь-то ничем не могу. Я просто присматриваю за заключенными, руководствуясь Уставом и собственными принципами. Пожалуйста, присылайте свои прошения правительству Родины сколько душе угодно. Возможно, когда-нибудь они удивят нас, освободив кого-нибудь, или хотя бы прикажут мне предоставить кому-нибудь особые привилегии. Но такого никогда не бывает.
Я терпеливо и, надеюсь, вежливо объясняю посетителям, что, если они отдадут прошение мне, я просто его отсканирую и отправлю по чудовищно медленной сети ТрансНет все туда же – правительству Родины. Линия связи в их собственных шаттлах гораздо быстрее. Но они настаивают, чтобы прошение взял я. Возможно, так им кажется, что они проделали весь этот долгий и затратный путь не зря. Если их это утешает, то меньшее, что я могу сделать, – это взять прошение, а затем серьезно и сочувственно на них посмотреть. Но они избегают смотреть в ответ.
Примерно так проходит дружелюбный разговор. Иной раз меня даже благодарят за потраченное время. Но порой события развиваются менее радужно. Иногда посетители на меня кричат. «Как вы могли? Как вы с этим живете?!» – восклицают они. Но на этот вопрос нет ответа. Мы делаем то, что делаем, и прекрасно с этим живем. Как-то получается. Вот единственный ответ, который можно услышать.
В общем, обычно именно так проходит первое посещение – единственный раз, когда у меня хватает любезности их поприветствовать.
Если они приходят снова, я уже не выхожу. По регламенту я обязан встретиться с ними лишь единожды.
Они стоят там. Машут плакатами. С надеждой заглядывают за ограждение. Но никто их не встречает, и рано или поздно они уходят.
В третий раз мало кто возвращается.
Но с девушкой – с девушкой все явно будет иначе.
Она прибывает без всякой помпы – просто стоит на посадочной площадке, и все. Странно, Оборонная Станция не засекла поблизости никаких прибывающих шаттлов. Мы даже не успели включить посадочные огни. Но это не страшно, поскольку помощь с посадкой ей явно не требуется. Она просто появилась как по волшебству.
Одета девушка тоже совершенно не к месту – ни скафандра, ни хотя бы полетного костюма. Просто старомодная кофта и аккуратная, причудливая юбка на маленькой, крепкой фигурке. На голове – ободок. Я помню таких, как она. Последний раз я видел винтажников давным-давно и думал, что они вымерли вместе со Старой Новой Землей. Девушка странным образом напоминает мне Заключенного 428. Словно хоть она и здесь, но ей здесь не место.
Нетрудно догадаться, что именно его она и пришла навестить.
Как и следует по Уставу, я вышел на площадку. Девушка ждала. Ни плаката, ни утомительных бумажек с пламенными прошениями у нее в руках не было. Она просто сидела на камне и читала настоящую бумажную книгу. Когда я подошел к ограждению, она некоторое время меня не замечала и продолжала читать. Слегка сморщила нос, перевернув страницу, а затем загнула уголок (бесценного антикварного изделия! Я даже немного возненавидел ее за это), сунула книгу в карман и с улыбкой посмотрела на меня.
– Простите, – сказала она. – Как раз до самого интересного дошла. Ну… здравствуйте, – она вежливо улыбнулась. – Чем я могу вам помочь?
– Я здесь Управитель, – слегка растерявшись, ответил я. – Скорее я должен помогать вам, разве нет?
– Как скажете, – он пожала плечами и терпеливо улыбнулась, отчего ее лицо стало еще прелестнее.
– Вы пришли к 428-му, верно? К Доктору?
Она кивнула.
– Вы хотите с ним увидеться?
Снова кивок.
– Боюсь, это невозможно.
– О, – девушка с серьезным видом начала перебирать пальцами страницы книги, лежавшей у нее в кармане. – Я прибыла издалека. И было бы очень здорово, если б вы позволили мне с ним встретиться.
Ну наконец-то мы вошли в привычную колею.
– Вы его родственница? Наверное, дочь?
В ответ на это она громко расхохоталась.
– Никогда ему не рассказывайте, что вам такое в голову пришло. Он вас убьет.
Я нахмурился. Она так походя сказала, что 428-й способен на убийство, словно понятия не имела о совершенных им ужасах. Или намеренно закрывала на них глаза. Я решил не придавать этому значения.
– Тогда, возможно… жена?
Она нахмурилась, на ее лице явно читалось «ой, ну хватит». Увы, такие простушки мне уже встречались.
– Дорогая, я очень вам сочувствую. К несчастью, вы не первая, кто оказался в таком положении. Вы, очевидно, увидели лицо Доктора в ТрансЭфире или прочитали о суде над ним и без памяти влюбились, – я не обратил внимания на ее протестующий писк. – Вы увлечены им и уверены, что сможете его изменить. Я знаю, зачем вы здесь, – я печально покачал головой. – Вы хотите спасти его от себя самого.
Девушка поразмыслила над моими словами.
– Ну, сейчас мне и впрямь кажется, что он немного болван. Это считается?
И снова я попал впросак. Ее поведение не было похоже на замашки влюбленной фанатки. Девушка протянула руку, не коснувшись пальцами ограждения и лишь слегка задев Защитную Систему № 3 – электрическое поле. Она не отдернула руку и даже не поморщилась.
– Давайте еще разок, – сказала она. – Привет, меня зовут Клара. Я – друг Доктора. Что вас сюда привело?
– Я Управитель, – ответил я, кланяясь в церемонном приветствии. – В соответствии с Уставом я обязан приветствовать всех во время первого посещения Тюрьмы.
– Только первого? – Клара вскинула бровь.
Я кивнул. Были разговоры о том, чтобы заставить меня выходить каждый раз, но со временем стало ясно, насколько это бессмысленно. Бентли заверила меня, что в этом нет нужды. Я был благодарен ей за эту непривычную заботу.
– Я обязан выйти и поговорить с вами лишь единожды. После этого можете возвращаться сколько вам угодно раз. Но это – ваша единственная возможность поговорить напрямую с Управителем.
Клара нахмурилась еще больше.
– Ну ладно. Значит, Доктора выпускать вы не собираетесь, даже несмотря на то, что я надела свою самую нарядную юбку?
Я покачал головой.
– И совершенно никакой возможности с ним поболтать у меня нет?
Я снова покачал головой.
– Как скажете, – Клара пожала плечами. – Выходит, только вы и я? – она не казалась такой уж расстроенной. – Неплохо, хотя мне сейчас кажется, будто я нашла волшебную лампу, способную исполнить три желания. Вы, конечно, знаете, что будет дальше. Я пожелаю бесконечное количество желаний, – она улыбнулась.
Против воли я улыбнулся в ответ.
– Боюсь, предания вашего народа мне неизвестны.
– Правда? – Клара улыбнулась шире. В ней чувствовалось некое обаяние. Она не столько относилась к происходящему с юмором, сколько ко мне – с пониманием. Она видела во мне человека. Я внезапно осознал, что ко мне давно уже так никто не относился. Обычно посетители просто на меня кричали. И никогда не понимали, что мои руки связаны законом так же, как руки моих подопечных, которых я считаю друзьями.
Клара немного побродила туда-сюда по площадке, а затем вскинула руку. Я догадался, что она привыкла разговаривать с людьми. В ее поведении было что-то учительское. Да, точно. Обычно учителя бывают чудаками и вообще ненормальными, но сказать такое о Кларе было бы несправедливо.
– Подведем итог: кроме как слушать, больше ничем вы мне помочь не можете, и делать это вы обязаны только во время моего первого визита?
– Верно.
– Но слушать все же придется, – она улыбнулась, словно ей в голову пришла какая-то идея.
– Разумеется, – это меньшее, что я мог сделать для друзей моих друзей.
– Чудно. Тогда вот вам предание, – сказала она, указывая на меня пальчиком. – О женщине, которую звали… ну, скажем, королева Екатерина. И эта Екатерина была твердо намерена получить именно то, что хотела от жизни. Поэтому она выходила замуж за королей, и было их очень много. Но сколько бы раз она ни выходила замуж, ни один король не подходил ей идеально. Один был певцом. Ну, вроде того. Другой – воином. Третий, испугавшись, убежал домой. Четвертый отлично выглядел в нижнем белье. Полагаю, были еще короли, но эти четверо – главные. Суть в том, что никто из них не подходил королеве Екатерине целиком и полностью, но она продолжала выходить замуж в поисках желаемого. Ни на что, кроме идеала, соглашаться она не хотела и собиралась продолжать, даже если короли когда-нибудь закончатся. А это было очень вероятно[1].
