Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене
- Так разве ж он только для себя? Своим воинам он даст по шекелю, помощнику два - это немного. Но ведь из остального он половину, а то и две трети, отдаст начальнику порта. Не отдаст - через несколько дней его место займёт другой, "знающий службу". Зачем же ему терять такое хлебное место? Что-то ведь начальник оставит и ему, и это ведь не только с моего корабля. Взгляни, он уже на второй заходит. А за день он не меньше десятка кораблей обойдёт - за него не беспокойся, ему тоже на безбедную жизнь хватит.
- А жирует, значит, начальник порта? Ведь не один же только этот у него такой?
- Конечно не один. У него таких пять или семь, точно не знаю. Но и он ведь не всё себе оставляет. Назначает его Совет Ста Четырёх, он же и снять его может в любой момент. С теми, кто помог ему занять это место и помогает удержать его, надо ведь делиться. Не поделится - сам понимаешь. Желающих на такое место много...
- А официально власти как на это смотрят? Деньги ведь мимо казны проплывают немалые! Разве такое скроешь?
- Ну так мы ж это делаем с умом! Свинца в слитках и железа в крицах у меня в трюме больше всего, но это самая дешёвая часть груза. Её я не занижаю и за неё плачу честно, как положено. Не занижаю я и числа пассажиров вроде вас, которых легко пересчитать по головам. Это всё идёт в казну сполна. А вот с тем грузом, которого немного, но который ценен - тут мы с портовой стражей уже 'понимаем друг друга'. Медь в слитках я занизил на треть, простую бронзу - наполовину, а чёрную - вчетверо. И так же примерно делают все, только каждый со своим товаром. Те же египетское полотно и шёлк из Александрии, ты думаешь, целиком учитываются? Самое большее - на треть или даже на четверть. И чем выше пошлины, тем больше доля скрытого от казны товара. Кто же позволит себя грабить?
Вот в таком духе и просвещал меня Турмс, объясняя суть, старожилам давно известную, но не называя ни конкретных имён, ни конкретных денежных сумм, как раз и составляющих "коммерческую тайну". Что ж, мне чужих тайн и не надо - своих за глаза хватает.
Наши слуги тем временем уже разобрались с нашими пожитками, и мы снова, взглянув на множество снующих по берегу карфагенян, призадумались, как бы тут не заблудиться в таком столпотворении. Но это наш наниматель предусмотрел - нас встречали.
- Досточтимый Фабриций, старший сын досточтимого Арунтия! - представил нам этрусский моряк молодого роскошно одетого парня с вооружённой свитой, прибывшего явно по наши души, - Добро пожаловать в Карфаген!
- Испанцы Тарквиниев! Ко мне! - рявкнул сын нашего нанимателя и взмахнул рукой, указывая пункт сбора. В отличие от отца, говорившего по-иберийски чисто, у его сына был изрядный акцент, но всё-таки языком он владел, и понимать его было нетрудно. Поданная команда в полной мере относилась и к нам. Ведь будучи нанятыми в Испании, служа с иберами и говоря на их языке, мы и сами считались теперь как бы иберами. По крайней мере - здесь. Поэтому мы, распрощавшись с Турмсом, дисциплинированно потопали по сходням.
- Аркобаллистарии? - определил Фабриций, заметив наши арбалеты, - Отец рассказывал мне о вас! Вы идёте со мной.
Кроме нас он ещё отобрал человек двадцать пять с нашего и следующего корабля, а остальных поручил помощнику.
На берегу стало ясно, что если нам и судьба потеряться, то только всем вместе. И Испания-то - далеко не Россия, а уж Африка - и подавно. Не только мы, но и иберы скинули плащи и тёплые туники, пододев под кожаные панцири лишь лёгонькие льняные безрукавки, и даже в них никто из нас как-то не зяб. Местные же, привычные к африканской жаре, практически все были в туниках с рукавами, так что даже не знакомых лично своих отличить от них было легко.
Если важный чиновник строит здесь из себя перед вновьприбывшими крутого босса, то обычный человек с ружьём... тьфу, с копьём - откровенно рад подкреплению. Увидевшие нашу колонну испанских наёмников карфагенские пацаны-ополченцы приветствовали нас взмахами копий и длинных овальных щитов.
- Гражданское ополчение Ганнибала, - пояснил Фабриций, - Из-за выплат Риму у Республики больше нет денег на хорошее наёмное войско. Своим ветеранам суффет платит сам, из собственных денег, но после Замы этих ветеранов осталось мало. А ополченцы из граждан стоят дёшево, но почти ничего не умеют, и сами это прекрасно понимают. Вот и рады частным наёмным отрядам, которые помогут в случае чего.
Миновав ворота опоясывающей портовую зону, называемую здесь Котоном, внушительной стены, мы вышли в Старый Город. Впрочем, название это чисто условное, обозначающее территорию. На самом деле не такой уж он и старый - застроен добротными многоэтажками покруче гадесских. Шестиэтажки - не редкость, а встречаются и семиэтажки. Глядя на них, нетрудно понять, как умещаются в городе добрых полмиллиона его обитателей. Двигаясь между этими громадами по улицам, оказавшимся шире, чем мы опасались, наша колонна вышла к здоровенной рыночной площади, называемой здесь на греческий манер Агорой.
Вывел нас сын нашего нанимателя грамотно - улицей, выходящей на дальнюю от моря сторону площади, и нашей колонне не пришлось пробиваться через сутолоку громадного, под стать самому городу, рынка. Зато справа от нас оказалась при выходе на площадь колоссальная статуя Решефа перед его храмом, а слева здание Совета Ста Четырёх - помпезное, величественное, в греческом стиле, мимо которого мы и продефилировали. Нам он решил показать местную достопримечательность или её обитателям возросшую отцовскую силу, мы так и не поняли. Хотя, по логике вещей - скорее всего, и то, и другое заодно. А над всем этим возвышалась Бирса - цитадель на холме, окружённая собственным рядом мощных стен - с храмом Эшмуна и его гигантской статуей на самой вершине холма. Зрелище впечатляло...
- Красота-то какая! - восторгалась Юлька, - Я думала, что Карфаген - обычный финикийский город, восточного семитского типа, а тут уже настоящая античная классика! Взгляните только на эти статуи богов! Это же эллинистический стиль!
- Он самый! - хмыкнул я, - Вот только детишек в жертву этим своим "эллинистическим" богам они режут время от времени вполне по-финикийски.
- Разве? Их же, вроде, только Молоху в жертву приносили - безобразный такой медный или бронзовый идол, а я его нигде не вижу.
- И не увидишь, не ломай глаза. Не было никакого Молоха. Слово "мельх" - это просто "кровавая жертва". Любому богу, самому обычному. Я не буду тебе их перечислять - лишние уши вокруг, - хоть мы говорили и по-русски, конкретные имена финикийских богов могли прозвучать для аборигенов узнаваемо, и в мои планы вовсе не входило объяснять им, что это вновь прибывшие чужеземцы говорят об ихних священных небожителях. Восток ведь - дело тонкое, а восточные религии - в особенности. Чем меньше их касаешься, тем меньше проблем с верующими фанатиками.
Как я и начал уже догадываться, нас вели в Мегару. Это элитное предместье Карфагена, застроенное особняками тех, для кого деньги - ни разу не проблема. Да и в самом деле, что ещё охранять наёмникам простого карфагенского олигарха кроме жилья и имущества означенного олигарха? Но при подходе к цели нас ожидал сюрприз. Я-то после прочтения в школьные годы флоберовской "Саламбо" полагал, что предместье - оно и в Африке предместье, эдакий "дачный шанхай", хоть и роскошный в случае с карфагенской Мегарой. Может быть, так оно и было во времена, описанные Флобером, но с тех пор много воды утекло. Теперь Мегара тоже была обнесена полноценной крепостной стеной, длину периметра которой я даже представить себе побоялся - ведь площадь этого элитного района в несколько раз больше, чем зоны основной многоэтажной застройки. Не любят олигархи жить в тесноте, душа простору просит. А просторный периметр оборонять труднее - оттого-то и нужны им на всякий случай маленькие частные армии.
А за стеной раскинулся город-сад, от вида которого захватило дух. Нет, в принципе-то, после элитного квартала в Гадесе, мы ожидали увидеть нечто подобное и тут, но... гм... гадесские олигархи нервно курят в сторонке. Помимо частных садов во дворах жилищ здесь были и общественные - с каналами, с фонтанами, с прудами и беседками среди них - ага, засушливая Северная Африка, северный край Сахары, воду в цистернах запасают... гм... те, кому не по карману жить в Мегаре. Один канал оказался таким, что по нему даже прогулочные лодки плавали, причём как-то обходясь без заторов.
Под стать общественному парку были и частные особняки в самых разнообразных стилях. В основном преобладал новомодный греческий, но встречалось и что-то напоминающее Египет, и что-то ассирийско-вавилонское, а то и что-то вовсе непонятное, со стилистической принадлежностью которого затруднялась определиться даже Юлька. Похоже было на то, что каждый тутошний олигарх выпендривался в меру своей фантазии, ограниченной лишь его финансовыми возможностями, а уж их-то финансы явно не были склонны петь романсы. Фантазия же у большинства деловых людей карфагенского разлива оказалась вполне стереотипной - классический греческий портик у входа, обозначающий притязания на античный дворец. Ну, нравится некоторым жить во дворцах. Оригиналы же отличались от конформистов главным образом стилем того же портика - например, египетский вместо греческого.
